Верховный Маг — Глава 90

С тех пор как Лита официально зачислили в Академию Белого Грифона, жизнь обитателей деревни Лутия стала легче и безопаснее — особенно для Наны. Как только распространилась весть, что именно здесь родился маг, местные аристократы стали гораздо дружелюбнее и тщательно избегали нарушать закон или устраивать беспорядки. Даже проезжие торговцы чаще стали делать скидки и перестали притеснять местных кузнецов. Обычная шайка бродяг и нарушителей порядка, что обычно тусовалась по ночам у таверны, либо стала кроткой, либо вовсе исчезла. Конечно, такое поведение не было вызвано добротой их сердец или страхом перед юношей, который, возможно, однажды станет великим магом. Все знали, что он далеко, и вернётся не раньше чем через два года. Причиной столь внезапной перемены стало то, что те, кто вёл себя плохо, начали странно исчезать без следа: их находили покончившими с собой с предсмертной запиской, в которой они признавались в преступлениях, или просто погибали в несчастных случаях. Все, кроме Наны, не знали, что место рождения мага считается его начальным фьефом. Поскольку Лита оценили как студента ранга А, один из личных отрядов королевы постоянно следил за деревней, устраняя проблемы в зародыше. У них не было возможности отличить обычного преступника от того, кто — по собственной воле или под чужим влиянием — пытался навредить семье Лита. И, что ещё важнее, им это было совершенно безразлично. Как только кого-то определяли как потенциальную угрозу, даже если расследование не давало результатов, проблему просто устраняли — на всякий случай. Королева регулярно информировала их об успехах и потенциале Лита, подчёркивая важность того, чтобы у него не появилось причин обижаться на Королевство Грифонов и переходить на сторону врага. После результатов пробного экзамена герцог Гестиа едва сохранил и своё герцогство, и голову — лишь благодаря тому, что строго соблюдал правила академии, оставив свою дочь один на один с последствиями и не пытаясь мстить. (Примечание автора: герцог Гестиа — отец лидера той троицы, которая пыталась притеснять Лита в первый день. См. главу 57.) Согласно информации, полученной Наной от своих контактов, как только талант Лита признал лично профессор Манохар, и Королевский двор, и Магическая Ассоциация всерьёз взялись за обеспечение его благополучия. Для Наны это означало возможность брать высокую плату за свои услуги, хотя ей больше не приходилось заниматься ничем, кроме своей обычной работы целительницы. — Ох! Ох! Ох! — засмеялась она, наслаждаясь ещё одним солнечным утром. — Кто бы мог подумать, что помощь тому юному духу твоего брата принесёт мне новую весну в жизни? Столько лет не было так спокойно! — Как мой младший брат вообще может быть связан с этим? — усмехнулась Тиста, используя бытовую магию, чтобы убрать комнату. Нана покачала головой. — Тиста, моя девочка, во многом ты затмеваешь своего брата: внешность, доброта, обходительность с пациентами. Но есть две вещи, которые тебе действительно стоит у него перенять. — Одна — это талант. А вторая? Несмотря на то что Тиста уже выучила заклинания до третьего уровня, она до сих пор не понимала, как Литу удалось её вылечить. Единственное объяснение, которое приходило ей в голову, — это бездна в их природных способностях к магии. — Нет, я никогда не стану критиковать кого-то за врождённые качества. Я имела в виду цинизм и прагматизм. Ты слишком наивна для своего возраста. Если бы твой брат был здесь, он посмотрел бы на меня своим леденящим душу взглядом, задал бы пару вопросов, на которые я загадочно ответила бы, и я уверена — он бы сразу понял, что я имею в виду. — У Лита нет никакого леденящего душу взгляда! — возмутилась Тиста. — Он самый заботливый и любящий младший брат, о каком только можно мечтать! Нана фыркнула. — Потому что он всегда относился к тебе как к драгоценному камню. Попробуй спросить своего будущего зятя, что он думает о Лите. И когда будешь спрашивать, смотри ему прямо в глаза и не давай уйти от темы. Тиста уже собиралась возразить, как в этот момент открылась дверь кабинета. Обе женщины обернулись и увидели, что это не пациент — вернулся Лит. — Братишка! — Тиста радостно бросилась к нему и крепко обняла. — Ты совсем не изменился! Он крепко прижал её к себе, мечтая поцеловать в макушку, но она была на семь сантиметров выше него. — Я уезжал на месяц, а не на год! Или ты ожидала, что я вернусь израненным с поля боя? — Злюка! — с притворным гневом Тиста оттолкнула его и слегка ударила по плечу. — Спасибо за всё, что вы для меня сделали, мастер Нана. Без вас меня бы не было в академии, — Лит тоже обнял свою старую наставницу. Нана на мгновение позволила себе насладиться объятием, задаваясь вопросом, не ошиблась ли она, решив никогда не заводить детей. После своего падения в немилость она ушла в себя, избегая любых серьёзных отношений, чтобы снова не испытать боль. Может, это просто старость, а может, общение с этими двумя маленькими проказниками дало трещину в её броне. В любом случае, было уже слишком поздно. — Чего ты тратишь время на эту старую ведьму? — прикрикнула Нана, тыча его в голову тростью. — Твои родители изводят себя тревогой. Тиста, у тебя сегодня выходной. Отведи его домой, силой, если придётся. Тиста хихикнула и, взяв брата под руку, направилась к выходу. — Кто-то сегодня хочет ласки. С каких пор тебе нравится, когда тебя балуют? — Лит рассмеялся над её нежным жестом. — С самого начала, дурачок! По дороге домой Лит заметил, как многие юноши вдруг сворачивали в другую сторону или переходили на другую сторону улицы. Благодаря своей красоте, статусу и доходу как будущей целительницы деревни, Тиста была одной из самых желанных невест. Лишь немногих заботило, что до брачного возраста ей ещё два года. До отъезда Лита большинство боялись к ней подходить. Ведь он убил людей в шесть лет, магического зверя — в восемь и славился тем, что чрезвычайно ревностно защищает свою семью. Хотя матери и девушки восхищались его решительностью, женихи трепетали перед ним. Теперь же они полагали, что наконец получили свободу действий. — Кто-нибудь конкретно тебя беспокоит? Тиста озарила его одним из своих сияющих улыбок, способных осветить всю комнату. — Нет, спасибо. Я могу постоять за себя. Да и они безобидные. — Ты уверена? Несчастные случаи случаются. Достаточно сказать слово. Солюс вздрогнул. Несмотря на непринуждённый тон и яркую улыбку, Лит совершенно не шутил. Тиста этого не заметила и рассмеялась над «шуткой». — Кстати о несчастных случаях… В деревне в последнее время стало так тихо. Я боялась, что после твоего отъезда, как только Нана покинет деревню, сюда нападут разбойники. А вместо этого весь регион не был так безопасен уже много лет. Лит недоверчиво приподнял бровь. Это не имело смысла, пока он не вспомнил слова Линьджоса: «Я почти забыл, что моя семья под наблюдением. Надо быть осторожнее, чтобы за мной не следили, когда я провожу эксперименты». Поскольку они ежедневно общались через амулет связи, Тиста спросила, почему он пропал на последние три дня. Лит рассказал ей обо всём, что произошло на пробном экзамене, оставив её в полном восхищении. — Пятеро магов вместе сражаются с злыми магическими зверями? Какое приключение! Наверняка вы выглядели как герои из тех сказок, что папа рассказывал нам в детстве! — Магические звери не злые. Некоторые добрые, другие — плохие, как и люди. И мы не выглядели как герои, скорее как напуганные подростки. Да и с людьми я ужасно не умею общаться, ты же знаешь. Ты просто не слушала или пытаешься мне подольститься? В ответ Тиста снова слегка ударила его по руке. Когда они добрались до дома, Лит заметил, что обрабатываемые поля стали больше, чем он помнил, и что родителям помогали наёмные работники. Теперь, когда все их дети стали самостоятельными, Элина и Рааз решили расширить семейный бизнес. Увидев его, они бросились к нему, обнимая и не в силах сдержать слёз. — Мой малыш… мой маленький малыш вернулся, — это было всё, что они смогли вымолвить. Лит чувствовал одновременно невероятное счастье и неловкость. Счастье от их безграничной любви, неловкость — потому что ещё не привык к ней и не был уверен, заслуживает ли её. Настоящий Лит, их сын, умер двенадцать лет назад, заменённый чуждым разумом. Он знал, что это не его вина. Он не убил младенца и не выбирал их по своей воле. Да, Орпал и Трион сами навлекли на себя беду своими поступками, но именно чудесное выживание ребёнка привело к тем событиям. Лит чувствовал ответственность за разрушение этой замечательной семьи. — Ты что-то забываешь? — вмешалась Солюс в его размышления. — Без тебя твоя мать могла умереть при родах. Помнишь, насколько слабой она была тогда? Если бы она впала в горе, она могла бы не выжить, просто сдавшись и перестав бороться. Не говоря уже о том, что могло случиться. Орпал вполне мог начать преследовать Тисту вместо тебя, а мы оба знаем, что она не умела за себя постоять. Она могла умереть — либо от болезни, либо от руки твоего больного брата. Я легко представляю, как он «учит» её уроку, и её состояние только ухудшается. Конечно, позже он извинился бы и осознал свою ошибку, но всё равно, скорее всего, был бы отречён. Разве ты заставил его говорить все эти гадости Тисте, из-за которых она, твоя мать и Рена постоянно плакали? Разве ты манипулировал им, чтобы он нанял тех пятерых головорезов, чтобы они избили тебя до полусмерти? Нет. Всё это было его делом, и он заплатил за это. Гораздо лучше иметь двоих здоровых и хороших детей, чем одного вспыльчивого, самовлюблённого задиру. Единственный способ, которым Орпал мог быть счастлив, — это быть единственным ребёнком. Зная человеческую природу, Лит склонялся согласиться с ней. Кража еды у новорождённого, его навязчивая потребность во внимании — всё это указывало на извращённую личность. Лит не простил Орпала и не жалел его. Только свою семью. Тёплые объятия Тисты, видя её в безопасности и счастливой, быстро развеяли сомнения, затмевавшие его разум. Спасти одну Тисту или Рену стоило убить тысячу таких, как Орпал.