Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 13

Глава 13. Благовония, искренность и сила тела Двух вожаков стаи Медведей-разрушителей гор убили на месте, а скрывавшаяся Макака-призрак покинула это место. Словно в самом деле разбудили осиное гнездо — после краткой паузы обычные медведи-демоны и мелкие медвежата вдруг бросились прочь из пещеры в безумном порыве. Нин Сюань всё это чётко разглядел. В мгновение ока он оказался у входа в пещеру. Взмах обломка клинка — «Обвал горы летящей ласточкой» — и голова первого медведя-демона отлетела от туловища. Оттолкнувшись от живота поверженного зверя, Нин Сюань резко отскочил назад, развернулся и, набрав скорость, вновь применил «Обвал горы летящей ласточкой», убив следующего медведя-демона, уже мчавшегося следом. «Обвал горы медведем» — родная демоническая техника Медведей-разрушителей гор. Условие её применения — «ускорение». Для Нин Сюаня умение применить «Обвал горы» имело решающее значение. Если может — это один уровень. Если не может — совсем другой. Эти два состояния просто несопоставимы. Физическая форма у него была, но она словно клинок без заточки. А родная демоническая техника «Обвал горы» — это и есть лезвие этого клинка. Без «Обвала горы» он не смог бы одним ударом убить даже этих мелких медведей-демонов, не говоря уже о прежних вожаках. Пришлось бы просто крушить их грубой силой, раз за разом. Сколько времени это заняло бы! Какая неэффективность! Поэтому он должен был постоянно поддерживать состояние «ускорения». Поскольку дистанция его ускорения была очень короткой, каждый раз он должен был применять максимум мастерства и мгновенно высвобождать всю силу. Он закручивал древко клинка по спирали — это было ускорение. Бросок к выходу из пещеры — тоже ускорение. Отскок от живота медведя и последующий толчок ногами — опять ускорение. Он находился в состоянии стремительного, взрывного движения. Поднял руку — опустил клинок. Поднял руку — опустил клинок. Поднял руку — опустил клинок. Вскоре у входа в пещеру накопилось более десятка трупов медведей-демонов, сложенных горкой. От них разливалась резкая вонь, но ни одно дикое животное поблизости не осмеливалось приблизиться. Нин Сюань тяжело дышал. Спина и поясница болели — именно туда недавно неожиданно хлестнула его Макака-призрак, оставив жгучую боль. Но он не собирался позволять этим мелким демонам сбежать. Когда погибло уже более десятка медведей, из пещеры больше не доносилось ни звука. Медведи-демоны перестали выбегать наружу и забились глубоко внутрь. Нин Сюань тоже не спешил заходить внутрь. Его взгляд упал на огниво, которое он недавно отбросил. Он сделал пару шагов, но вдруг заметил рядом полуразорванное тело женщины, залитое кровью. Рядом с ней лежал маленький металлический флакон, на котором изящным шрифтом было выгравировано: «Розовая роса „Бабочка“». Как старший сын рода Нин, отлично знавший Павильон Чэньсян, он, конечно же, знал, что такое «Розовая роса „Бабочка“». Это был дорогой парфюм, продававшийся буквально по каплям и очень быстро испарявшийся. Позволить себе его могли лишь куртизанки с высоким статусом и достатком. Для обычных проституток такая розовая роса, стоившая дороже золота, была заветной мечтой — при первой же возможности они мечтали её попробовать. Нин Сюань на мгновение задумался, подошёл и поднял флакон. Потряс — пустой. Вынул пробку, заглянул внутрь — совершенно пусто. Ясно, что погибшая женщина не была звездой Павильона Чэньсян, не то что главной куртизанкой. Её флакон с духами даже наполовину не был заполнен. И вправду — за такими звёздами, даже когда они выезжали на природу, хозяева борделей всегда посылали охрану. Сначала разведчики проверяли маршрут, и подобная беда вряд ли могла их настигнуть. Нин Сюань взял пустой флакон и подошёл к небольшой лужице крови, оставленной Макакой-призраком. Осторожно опустив флакон, он медленно втянул в него и кровь, и примешанную к ней землю. Затем поднёс сосуд к глазам. Перед ним возникла привычная надпись: 【Макака-призрак】 【Создать скрижаль?】 Убедившись, что это сработало, он быстро сунул флакон в карман. Затем снова взял огниво. У него теперь было больше времени. Он собрал сухих веток, сложил их у входа в пещеру, аккуратно разжёг костёр и постепенно раздул пламя. Насобирав достаточно хвороста и сложив его горкой, он добился того, что огонь разгорелся сильнее. К тому же небеса будто благоволили ему — подул южный ветер, и густой дым начал врываться в южную пещеру. Нин Сюань схватил обломок клинка и в два прыжка взобрался на возвышенность у входа в пещеру, чтобы проверить — не выходит ли дым где-нибудь ещё. Если бы дым просачивался в другом месте, это означало бы наличие потайного выхода, через который демоны, скорее всего, и пытались бы сбежать. Просидев почти полчаса и внимательно наблюдая, он так и не заметил ни одного места утечки дыма. И тогда демоны, больше не выдержав едкого дыма, начали выскакивать из главного входа. Нин Сюань спрыгнул с высоты. Руби! Руби! Руби! Руби! Руби! Один за другим медведи-демоны падали в лужах крови. Когда следующий медведь выскочил наружу, он уже полностью отказался от сопротивления. С громким «бух!» он упал на колени перед Нин Сюанем и начал судорожно кланяться, умоляя: — Пощадите, — взмолился он. — Пощадите! Увидев, что тот умеет говорить, Нин Сюань решил его обмануть: — Шанс есть. Медведь-демон снова начал кланяться. Нин Сюань сказал: — Я задаю вопросы — ты отвечаешь. Подумав, он спросил: — В пещере ещё остались медведи? Тот ответил, заикаясь: — Я... я третий великий вождь. Первый и второй великие вожди погибли. Я только что приказал мелким демонам первыми бежать наружу, а сам немного задержался... Не думал, что вы всё ещё здесь. В пещере больше нет медведей. — Есть ли там сокровища? — спросил Нин Сюань. Медведь-демон торопливо закивал: — Есть! Это парчовый кафтан. Сначала он был у первого вождя, потом, после его смерти, перешёл второму. А когда и второй погиб, я хотел его взять... но... но он перестал работать. Нин Сюань удивился: — Почему перестал работать? — Все сокровища нужно призывать, — пояснил медведь. — Надо зажечь благовония, молиться с искренним сердцем и обладать силой тела. Если всё это есть — сокровище придёт. Видимо, я недостаточно силён и недостаточно искрен. Снова кланяясь, он взмолился: — Пощадите! Нин Сюань пнул его ногой: — Доставай. Медведь-демон поспешно полез в свою густую шерсть и вытащил оттуда маленькую статуэтку Будды размером с ладонь. Он обеими руками почтительно протянул её Нин Сюаню. Тот взял статуэтку и бегло осмотрел. Она была прозрачной, словно чистая вода. Волосы на голове Будды были завиты, как лепестки синего лотоса; лицо — полное, как полная луна; между бровями — белая ресница; глаза смотрели вниз, а на губах играла лёгкая улыбка. Вся фигура излучала одновременно величие и милосердие. — Достаточно просто зажечь благовония? — спросил Нин Сюань. Медведь-демон энергично закивал и добавил: — Хорошие благовония, искреннее сердце и сильное тело. Нин Сюань спрятал статуэтку в карман и продолжил расспрашивать: — Откуда вы пришли? Медведь-демон на мгновение замешкался: — Конечно же, с Чёрной Ветреной горы. — Чёрная Ветреная гора? — Ну да, Чёрная Ветреная гора и есть Чёрная Ветреная гора. — А где мы сейчас? — Здесь тоже Чёрная Ветреная гора. Это тайное место нашёл Хэй Бо’эр, подчинённый второго великого вождя. — А кто такой Хэй Бо’эр? — Того вы убили. Нин Сюань задал ещё несколько вопросов, но понял, что это пустая трата времени. Тогда он сменил тему: — Как вам удавалось обнаруживать меня с такой огромной дистанции? Медведь-демон поспешно ответил: — По запаху! По запаху! После того как мы заняли эту территорию, мы повсюду оставили свой запах. Если какой-нибудь другой демон вторгается на нашу землю, запах становится нестабильным. Мы легко чувствуем такие нарушения и сразу определяем, откуда пришёл чужак. Чем сильнее демон — тем чётче наше восприятие. Но если чужак находится за пределами нашей территории, тогда это не работает. Пощадите меня! Ведь мы же все демоны! — А людей? — спросил Нин Сюань. — Вы можете чувствовать людей? — Не так далеко, — ответил медведь. — Но когда человек приближается, мы отчётливо улавливаем человеческий запах. У нас врождённая чувствительность к нему. А вот других демонов мы можем ощущать только если заранее расставили свои метки-запахи. Нин Сюань кивнул. Теперь он всё понял. Запах — это уникальный способ демонов распознавать друг друга. Людей они чувствуют напрямую, но на короткой дистанции. Демонов же — только при подготовке, зато на гораздо большем расстоянии. Ранее тот мелкий медведь-демон постоянно ощущал его присутствие именно потому, что Нин Сюань находился внутри их запаховой зоны — ведь это была родная территория Медведей-разрушителей гор. И в этот самый момент кланяющийся медведь-демон вдруг принюхался — он уловил человеческий запах. Удивлённо глянув вдаль, он произнёс: — Кто-то идёт. Нин Сюань чуть склонил голову. Он тоже почувствовал. Более того — запах совпал с тем, что он ощущал ранее. Значит, это были Хань Ба и его люди. Теперь всё стало ясно. Раньше, когда он у водопада почувствовал человеческий запах, он думал, что просто обладает острым чутьём. Но теперь он понял: после применения Тёмной скрижали демона он сам приобрёл демонические черты и запах, а вместе с ними — и особую чувствительность к человеческому запаху. Нин Сюань внезапно приказал: — Убей их. Он предполагал, что Хань Ба и его люди, скорее всего, идут по следу дыма. Но ему ещё предстояло исследовать пещеру, и он не мог допустить, чтобы они его обнаружили. Кроме того, раз уж Хань Ба и его товарищи осмелились здесь появиться, Нин Сюаню хотелось лично увидеть их «сверхъестественные способности». Медведь-демон на мгновение опешил, но в его глазах мелькнула надежда. Нин Сюань добавил для верности: — Я не терплю слабаков. В голове медведя-демона мгновенно сложилась «логическая цепочка» — он словно увидел шанс на спасение. Быстро вскочив на ноги, он побежал в сторону, откуда сильнее всего ощущался человеческий запах, чтобы доказать свою полезность. Нин Сюань проводил его взглядом, а затем внезапно нырнул в пещеру. Внутри он сразу увидел разбросанные по полу обломки костей, гнилую плоть и черепа, наполовину обглоданные. Пройдя дальше, он заметил на естественных каменных шипах семь-восемь тел, с которых содрали кожу и распотрошили. Мышцы и сухожилия были обнажены, тела давно окоченели и слегка покачивались в воздухе. Очевидно, настоящих погибших было гораздо больше, чем пропавших без вести. В глубине пещеры на каменном возвышении лежал матрас, сшитый из человеческой кожи. Рядом стояла заметная алтарная ниша, но она была пуста. Нин Сюань предположил, что именно там раньше стояла статуэтка Будды, которую он сейчас держал в кармане. Он ещё раз оглядел пол — там валялись вещи погибших, но он не стал их подбирать. Обойдя пещеру, он быстро вышел наружу. Вдалеке уже доносился звук боя.