Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 63

Глава 63. Превратилась в застенчивую девочку В девять утра Айюнь вовремя пришла в офис и села на своё место. Она только что распаковала новую пачку бумажных салфеток и встала, собираясь налить воды, как кто-то лёгким движением хлопнул её по плечу сзади. Женский голос, звонкий и бодрый, как утреннее солнце, спросил: — Юньюнь, сегодня, наконец-то, перестала хлюпать носом? — Мм, — кивнула Айюнь. — Цюйчи-цзе, тебе тоже воды налить? Я заодно принесу. Лян Цюйчи не стала с ней церемониться, взяла стоявшую на столе кружку и сунула ей в руки, слегка ущипнув за щёчку: — Спасибо тебе, моя хорошая Юньюнь. — Да ничего. Эта простуда тянулась у Айюнь почти месяц — то отступала, то возвращалась. Стоило ей немного пойти на поправку, как лёгкий ветерок по дороге на работу или учёбу тут же заставлял её вечером, вернувшись в общежитие, снова хлюпать носом. Температуры больше не было, но расход салфеток вырос почти в геометрической прогрессии. Однако Айюнь уже привыкла. Кажется, с самого детства каждая её простуда протекала именно так — долго и упорно. Поэтому в детстве, стоило ей только чихнуть или подняться температуре, дедушка с бабушкой сразу же брали ей недельный отпуск и оставляли дома на восстановление. Только убедившись, что она полностью здорова, они отпускали её обратно в школу. Но теперь она выросла, и на плечах столько забот, что даже взять отгул — уже решение, требующее тщательного взвешивания. Да и когда завал на работе, она порой забывает даже поесть, не то что надеяться на заботу дедушки с бабушкой, которые раньше так хорошо за ней ухаживали. После обеденного совещания Лян Цюйчи обняла её за плечи и ласково спросила: — Рождество уже на носу. Юньюнь, у тебя есть планы на этот день? Приходи ко мне домой, выпьем? Заграничные праздники, в сущности, нужны лишь ради весёлой атмосферы. Когда Айюнь только поступила в университет, она отмечала его вместе с Шу Лои и другими подругами, а потом, когда завела отношения, праздновала с Чжэн Ланьтином. А в этом году — то простуда, то работа. Если бы Цюйчи не напомнила, она бы и вовсе забыла про праздник. Айюнь уже хотела согласиться, но вдруг почувствовала за спиной пронзительный взгляд. Слова застряли у неё в горле, и она мягко отказалась: — Это… пожалуй, не очень уместно. Лян Цюйчи повысила голос так, чтобы он чётко донёсся до ещё не закрытой двери кабинета старшего менеджера: — Да что тут неуместного! Сестра приглашает — приходи! — К тому же мы же в прошлый раз договорились напиться до дна! А ещё ты упоминала подругу, которая мне очень по душе. Спроси, свободна ли она — пусть приходит вместе с тобой. Будем веселиться все вместе! Цюйчи всё так чётко распланировала, что отказаться было бы просто грубо. Айюнь сдалась: — Ладно, я спрошу у подруги. Если у неё будет время, я тебе скажу, Цюйчи-цзе. Но… у тебя самого-то в Рождество нет планов? — Нету. С кем мне встречать? Одинокая собачка. Если не с кем выпить, придётся заказывать стриптизёра. Лян Цюйчи тяжко вздохнула, будто бы в полном отчаянии. В этот момент дверь кабинета за их спинами громко захлопнулась, создав лёгкий порыв ветра, от которого пряди волос у Айюнь слегка взметнулись. Цюйчи презрительно фыркнула, но тут же повернулась к Айюнь с лукавой улыбкой: — Юньюнь, хочешь расширить кругозор? Если не хочешь идти ко мне домой, могу пригласить тебя посмотреть на стриптизёров. Погладишь пресс, а? Говоря это, она даже показала пальцем, как именно рука скользит по рельефному животу, и на лице её появилось мечтательное выражение. Айюнь покраснела и, смущённо схватив её за руку, прижала к своему колену: — Давай… лучше не надо, Цюйчи-цзе. Пойдём лучше к тебе домой выпьем. — Ладно. Ты только что выздоровела — нам и правда лучше не ходить туда, где много народу. Цюйчи поняла, что девочка стесняется, и не стала развивать тему при всех. Вместо этого она сказала: — Договорились! Приходи ко мне в Рождество. — Хорошо. Шу Лои изначально планировала провести Рождество со своим парнем: ужин при свечах, романтическая ночь — всё было продумано заранее. Но кто мог подумать, что в самый праздничный вечер они устроят грандиозную ссору из-за того, хороший ли фильм вышел на экраны или полный провал. Шу Лои в ярости бросила его в отеле, схватила сумку и помчалась к Айюнь. Айюнь прислала ей адрес Цюйчи. Через полчаса они с Лян Цюйчи встретили у подъезда разъярённую девушку. Подружиться — для девушек дело простое. Общая тема, общие знакомые, немного музыки и алкоголя — и вскоре все трое уже болтали без умолку. Шу Лои хлопнула ладонью по столу, вся в гневе: — Скажите, разве он не тупой, как пень? Стоило бы просто сказать: «Да, милая, ты права!» — но нет, он устроил мне «объективный анализ». Да пошёл он со своей объективностью! Мне так трудно попросить, чтобы меня просто пожалели?! — Сестра, это истина! — Лян Цюйчи с жаром схватила её за руку, будто нашла родную душу. — Кому вообще нужны их нравоучения? Все как будто философы какие! Мы сами не понимаем, что к чему? Зачем им объяснять! Шу Лои энергично кивнула, запрокинула голову и осушила бокал одним глотком: — Именно! Все эти лицемеры! А когда лезут в постель, почему тогда не рассуждают так много? Сняли штаны — и всё, по делу! Айюнь сидела рядом и молча слушала. Она почти не пила, но лицо у неё горело, как будто выпила целую бутылку. Шу Лои, конечно, не собиралась оставлять подругу в стороне от их откровений. Она обвила рукой шею Айюнь, почти всем весом навалившись на неё, и с сожалением произнесла: — Наша Юньюнь так давно не была в отношениях, что превратилась в застенчивую девочку. Как услышит грубое словечко — сразу краснеет! — Нужна десенсибилизирующая терапия, — подхватила Цюйчи. Они обменялись многозначительными взглядами и вдвоём протянули к Айюнь «когтистые лапы». Айюнь зажала уши и спряталась за спинку дивана: — Эй-эй, не хочу слушать! Но подруги настигли её, прижали к дивану и, по очереди нашёптывая в уши всякие «ужасы», не отпускали, пока лицо Айюнь не стало красным, как сваренный рак. Лян Цюйчи принесла еду и напитки к дивану, и все трое устроились на полу, болтая обо всём на свете. С хорошими подругами всегда найдётся о чём поговорить — темы сами собой возникают одна за другой, и беседа никогда не заканчивается. Сплетни отлично сочетались с алкоголем. Было всего лишь чуть больше восьми, а бутылки уже опустошались одна за другой. Две стойкие девушки явно подвыпили и теперь, держа бутылки вместо микрофонов, пели и танцевали под музыку. А вот Айюнь, у которой от одного бокала уходит голова, оставалась трезвой. Она прекрасно знала свои возможности и помнила, какая она назойливая в пьяном виде. Кто-то же должен был остаться в здравом уме — поэтому она лишь изредка пригубливала вино. Когда зазвонил телефон Айюнь, Лян Цюйчи и Шу Лои как раз собирались затащить её в хоровод под песню «Сёстры, вставайте!».