Тайный прилив весны — Глава 77

Глава 77. 077: Признание вины с крайне дерзким настроем — минус сто баллов! Привычка Чэнь Чуаня уходить из дома, не предупредив, давно перестала удивлять Юй Нинь. Она быстро умылась, надела ветровку и спустилась вниз. Съела лапшу с речными раками, приготовленную Чэнь-мамой, и, не спеша доедая, наблюдала за ливнем за окном. Первую половину дня она провалялась в шезлонге, монтируя Vlog-ролики и просматривая видео. В одиннадцать часов отправила Чэнь Чуаню сообщение в WeChat, спрашивая, вернётся ли он обедать, но ответа так и не получила. К обеду он не появился и не отозвался. Зато две девушки с верхнего этажа спустились в поисках еды. Юй Нинь небрежно поболтала с ними пару минут — и они уже чувствовали себя старыми знакомыми. Так они и пообедали вместе. После обеда Юй Нинь вздремнула часок. Увидев, что от Чэнь Чуаня всё ещё нет вестей, больше не стала писать. К вечеру дождь по-прежнему не прекращался, время от времени гремел глухой гром. А Чэнь Чуань всё не возвращался. Сердце Чэнь-мамы забилось тревожно — она не выдержала и дважды позвонила ему, но оба раза безуспешно. Абонент был недоступен. От этого и у Юй Нинь внутри всё сжалось. Если уж задержался из-за дел — хоть бы прислал сообщение или позвонил! Она сама набрала его номер — тоже безрезультатно. Чэнь-мама совсем разволновалась и уже собиралась надеть дождевик, чтобы сходить на склад. Юй Нинь остановила её: — Я схожу, вы оставайтесь дома. Сегодня не только похолодало, но и ливень разыгрался не на шутку. У Чэнь-мамы и так ослабленный иммунитет, а если промокнет под дождём — долго не откашляется. Она натянула резиновые сапоги, надела дождевик, взяла зонт — и как раз собиралась выходить, как вдруг увидела Чэнь Чуаня: весь в грязи и дождевой воде. Танк рванулся к нему, но Юй Нинь резко схватила пса за ошейник. Чэнь Чуань, увидев её экипировку, тут же спросил: — Ты куда собралась в такой ливень? Юй Нинь молча бросила на него ледяной взгляд. Обычно яркие, дерзкие и хитрые, её лисьи глаза сейчас были холодны и безжизненны. Не сказав ни слова, она швырнула зонт, сорвала дождевик, скинула сапоги и босиком пошла на кухню пить воду. Да уж, зря волновалась. Чэнь Чуань, увидев её выражение лица, сначала хотел последовать за ней, но, взглянув на своё мокрое тряпьё, передумал. В этот момент ладонь Чэнь-мамы с хлопком приземлилась ему на спину, и она начала ворчать: — Ты где весь день шлялся? Ни дозвониться, ни услышать от тебя ни звука! Кого хочешь довести до инфаркта? Понимая, что напугал её, Чэнь Чуань поспешил объясниться. С самого утра, когда хлынул ливень, он поехал на склад проверить обстановку. Потом, около одиннадцати, отправился на гору. Его мандарины воркан росли рядом с чужим каштановым лесом. Там местность повыше, и сегодня из-за дождя произошёл оползень. Ему самому чудом удалось не сорваться вниз, а вот дядя, владелец каштанового леса, который тоже пришёл осмотреть новые саженцы, не повезло — он упал. Чэнь Чуань бросился спасать, не думая ни о чём. Телефон упал в грязь и сразу выключился. Когда человека вытащили, он поехал с ним в больницу. Потом, переживая, что на горе может случиться ещё что-то, вернулся туда после больницы. Только к вечеру закончил всё и вспомнил, что в телефоне остались важные данные — пошёл чинить аппарат. Ремонт затянулся, но, зная, что Чэнь-мама волнуется, он решил сначала вернуться домой. Мокрая одежда липла к телу весь день — было неуютно и неприятно. Чэнь-мама, увидев его состояние, смягчилась: — Быстрее иди прими горячий душ. Не думай, что молод и здоров — так можно и здоровье загубить. Старость придёт — тогда и пожалеешь. Она понизила голос: — Потом пойди, успокой Ань. Из-за того, что ты не отвечал, она тоже переживала. Вечером почти ничего не ела. Когда я собралась идти на склад, она меня остановила и сказала, что сама пойдёт. А тут как раз ты и вернулся. Чэнь Чуань вспомнил её ледяной взгляд и почему-то почувствовал внутреннюю дрожь. Он провёл рукой по мокрой стрижке и решил сначала принять душ. Перед тем как идти во двор, указал на валявшиеся на полу сапоги: — Мам, отнеси их ей, пусть наденет. Простудится ведь. Юй Нинь всегда считала себя человеком с твёрдым сердцем. Кроме Шэнь Юньчжао и позже — больной Нин Хунмэй, никто не мог по-настоящему проникнуть в её душу и вызвать тревогу. Но Чэнь Чуаню, похоже, это удалось. Всего за чуть больше месяца он пробился в тройку самых близких. Недурно. Она надела сапоги, которые принесла Чэнь-мама, и натянула на лице улыбку, но ничего не сказала. Чэнь-мама похлопала её по спине: — Это всё вина Чуаня. Он всегда всё делает молча, сам по себе, никогда не рассказывает, где был. Иногда я даже не знаю, куда он уходит на целый день. Как только выйдет из душа, я его хорошенько отругаю. Надо заставить его избавиться от этой дурной привычки. Ань, не злись. Юй Нинь снова улыбнулась и спокойно кивнула: — Я не злюсь. Главное, что он вернулся целым. Но через несколько минут она поднялась наверх с ледяным лицом и заперла дверь на замок. На самом деле, дело не такое уж большое, но и не совсем мелочь. Просто для Юй Нинь тревожиться за чужую безопасность — крайне редкое явление. Она не отрицала, что относится к холодным и бездушным личностям. Идеальный эгоист. Но стоит ей признать что-то своим — и забота о нём становится в разы сильнее, чем у других. Возьмём ту же Нин Хунмэй: внешне Юй Нинь казалась безразличной, но за кулисами обегала всех лучших врачей, устроила её в лучшую клинику и обеспечила первоклассное лечение — лишь бы продлить ей жизнь хоть на несколько дней. Для Юй Нинь Нин Хунмэй была обузой, но обузой, от которой она не могла по-настоящему избавиться. Некоторые чувства она просто не показывала — это была её привычка, не желание выставлять свою уязвимость напоказ. Поэтому сейчас в груди закипела злость — странная, необъяснимая, но Юй Нинь не стала её сдерживать. Всё равно виноват Чэнь Чуань. Это он заставил её волноваться. И ни единого слова! Ни одного сообщения!! Если бы он хоть немного думал о ней, разве не понял бы, что она дома переживает? И ещё не отвечает на её сообщения. Ха! Кому это вообще нужно. Чэнь Чуань, проголодавшийся за весь день, вышел из душа, но Юй Нинь не было видно. Узнав от Чэнь-мамы, что она ушла наверх, он сначала поел, вымыл посуду, покормил Танка и лишь потом вспомнил про грязную одежду — но решил оставить это на потом. Разобравшись со всем, он поднялся на второй этаж и нажал кнопку вызова у двери комнаты 302. Звук «динь» прозвучал, но дверь не открылась. — А? Он на секунду задумался — и понял: дверь заперта изнутри. На два удара сердца он замер, затем постучал: — Юй Нинь, открой дверь. Внутри — ни звука. Юй Нинь, прислонившись к стене у двери, закатила глаза и злобно уставилась на полотно. С кем это он разговаривает? Кому приказывает? Сам натворил дел, а теперь с таким видом требует, чтобы она открыла? Ну и избаловали! Не дождавшись ответа и вспомнив её ледяной взгляд, Чэнь Чуань почувствовал, как сердце «ёкнуло». Он постучал снова: — Юй Нинь, я виноват. Открой, пожалуйста. Я всё объясню. — Я не хотел тебя волновать. Сегодня всё вышло непредвиденно. Ты за дверью ничего не услышишь — давай я зайду и расскажу? «Расскажи»?! Да иди ты! Ему, видимо, уже совсем мозги набекрень поехали — думает, она глухая? Признание вины с крайне дерзким настроем — минус сто баллов! Юй Нинь не захотела даже отвечать. Она просто подошла к кровати и рухнула на неё. Спать буду. Глухая сегодня. Совсем глухая. (Глава окончена)