Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 103

Глава 103. Наша Айюнь — самая красивая — Бабушка, почему ты не надела куртку? — обеспокоенно поддержала её Айюнь. — Да всего на минутку, ничего страшного. Я вышла посмотреть — ты всё не возвращалась, — сказала Ся Юнь, похлопав внучку по руке, чтобы та не волновалась. Чжэн Ланьтин ещё не ушёл и теперь оказался лицом к лицу со старшей. Уйти, не поздоровавшись, было бы невежливо. Он быстро вытер слезу у глаза и постарался выдавить улыбку: — С Новым годом, бабушка! — Это кто же… — Ся Юнь обернулась на голос, прищурилась, на секунду задумалась и вдруг вспомнила: — А, это же Сяо Тин? — Бабушка, вы меня помните! — обрадовался Чжэн Ланьтин. Когда они с Айюнь встречались, несколько раз она звонила родным по видеосвязи, и он оказывался рядом. Айюнь без стеснения поворачивала камеру в его сторону и представляла дедушке с бабушкой как своего парня. Всего пара таких звонков — и всё же пожилая женщина запомнила его. — Как же не помнить, — с лёгким подозрением спросила Ся Юнь. — В такой праздник разве не с семьёй должен быть? Зачем сюда приехал? Чжэн Ланьтин знал, как Айюнь тревожится за дедушку и бабушку, и боялся, что его объяснения доставят ей неприятности. Он замялся: — Я только что вернулся из-за границы… решил… решил лично поздравить вас с Новым годом. Ся Юнь, конечно, знала, что они расстались — иначе бы не проявляла такого интереса к существованию Сяо Чэня. Сама ведь когда-то была молода. По одному лишь взгляду Чжэн Ланьтина она поняла: этот мальчик до сих пор сильно привязан к её внучке. Айюнь всегда сама решала, с кем встречаться, и Ся Юнь никогда не вмешивалась. Но доброе сердце старушки не позволяло ей оставить юношу одного на улице в такой лютый мороз, независимо от того, что сейчас между ними происходит. Ся Юнь взглянула на Айюнь, подумала и спросила: — Сяо Тин, ты ужинать успел? На улице же ледяной холод, в такой одежде простудишься… Если не против, заходи в дом. — Я… — Чжэн Ланьтин робко посмотрел на Айюнь. Та молча вздохнула, открыла калитку и тихо сказала: — Заходи. Дедушка с бабушкой в последнее время всё больше тяготели к шумному обществу, и появление ещё одного человека за ужином вызвало у них искреннюю радость. К тому же, когда Чжэн Ланьтин не упрямился, он был приятным в общении и легко находил общий язык со старшими. Что до Айюнь — она чувствовала себя совершенно спокойно. Раз всё уже сказано, она просто считала его лишними руками на кухне и ещё одной парой палочек за столом. С наступлением сумерек всё больше и больше фейерверков вливались в праздничную симфонию конца года. В маленьком городке запрет на запуск петард соблюдался нестрого. В обычные дни ещё можно, но в Новый год — разве кто откажется от традиции, оставленной предками? Ещё до полной темноты вдалеке начали раздаваться первые хлопки. К концу ужина пришлось говорить громче, чтобы услышать друг друга. Этот грохот, вероятно, не стихнет всю ночь. За столом дедушка спросил: — Сяо Тин, ты ведь не забронировал отель? Если не побрезгуешь, останься у нас на ночь, а завтра с утра отправляйся домой. Чжэн Ланьтин бросил взгляд на Айюнь и смущённо спросил: — Можно? Не слишком ли это обременительно? Бабушка положила ему на тарелку ещё немного еды: — В дороге всякое случается. Жаль только, что свободной комнаты у нас нет. Зато есть электрическое одеяло — придётся расстелить раскладушку в гостиной. Надеюсь, не обидишься. — Нисколько! — поспешно поблагодарил Чжэн Ланьтин. — Я ведь неожиданно нагрянул, и то, что есть где переночевать, уже прекрасно. После ужина он помог Айюнь убрать посуду. Она взяла из его рук последнюю тарелку, аккуратно поставила в шкаф и закрыла дверцу. Обернувшись, Айюнь встретилась взглядом с робкими, тревожными глазами Чжэн Ланьтина. Ей это не понравилось. Он выглядел так, будто боялся, что она вот-вот выгонит его. И за ужином держался точно так же. Если продолжит в том же духе, дедушка с бабушкой могут подумать, что она его обижает. Из вежливости она спросила: — Я обещала соседской бабушке посидеть с её внучкой и запустить фейерверки. Пойдёшь с нами или останешься здесь? Прошло несколько секунд, прежде чем Чжэн Ланьтин выдавил: — Можно… пойти вместе? У Айюнь кончилось терпение. — Тогда оставайся с дедушкой и бабушкой. Она и не собиралась брать его с собой. Хотя он и остался ночевать, Айюнь не хотела лишнего общения — боялась, что каким-нибудь жестом снова разожжёт в нём угасающие чувства. Взяв фейерверки, она быстро направилась к выходу, но бабушка окликнула её: — Айюнь, возьми Сяо Тина с собой! Вы же молодые — друг с другом и поговорить веселее, чем с нами стариками. Айюнь уже собиралась сказать, что предлагала ему пойти, но он отказался. Однако не успела она и рта раскрыть, как Чжэн Ланьтин молча взял у неё фейерверки и сказал: — Пойдём, Айюнь. Как же он всё время меняется! Они зашли за Линъэр. Девочка с любопытством повернулась к Чжэн Ланьтину и спросила: — Цзе-цзе Ин, а кто это? Твой парень? Современные дети многое понимают. — Нет, — быстро отрицала Айюнь. — Просто однокурсник. Линъэр кивнула: — А-а. Во время запуска фейерверков почти не разговаривали. В основном болтали и смеялись Айюнь с Линъэр. Айюнь передала девочке свой телефон и зажгла бенгальский огонь. — Линъэр, сфотографируй меня, пожалуйста! Обязательно захвати небо с фейерверками! — Хорошо! — послушно кивнула та. Когда снимок был готов, Айюнь взяла телефон, довольная улыбнулась: — Молодец, Линъэр! Отлично получилось! Завтра куплю тебе конфет. — Тогда хочу «Большого белого кролика»! — радостно замахала Линъэр бенгальским огнём. — Обязательно! Чжэн Ланьтин стоял рядом. В его глазах отражались самые яркие огни этой ночи, самый прекрасный пейзаж, но взгляд его становился всё мрачнее. Для кого предназначалось это фото — не требовало пояснений. Когда фейерверки закончились, они проводили Линъэр домой к тёте Ли и вернулись сами. Сегодня был канун Нового года, и старики ложились спать позже обычного. Ближе к половине двенадцатого, только после настойчивых уговоров Айюнь, они наконец согласились уйти в спальню. Перед тем как закрыть дверь, бабушка напомнила: — Вы ведь уже расстались, но он всё равно гость. Не смей его обижать! Айюнь поспешно закивала, лишь бы поскорее отделаться. Она проворно вытащила из угла своей комнаты раскладушку. Чжэн Ланьтин взял каркас: — Я сам справлюсь. Айюнь тем временем пошла за одеялом и электрическим покрывалом. Когда постель была готова, она принесла удлинитель, включила его в розетку и вдруг вспомнила: — Ты же позвонил маме с папой? Чтобы не волновались. — Уже позвонил. Спасибо, Айюнь. — Да ладно. В гостиной нет кондиционера. Если ночью будет холодно — стучи в мою дверь, я включу обогрев. Айюнь махнула рукой и направилась к себе в комнату, даже не дожидаясь ответа. Закрыв дверь, она взглянула на часы: до первого дня Нового года оставалось пять минут. На умывание уже не было времени. Айюнь поскорее взяла телефон и отправила Е Цзяхуаю сделанное вечером фото с вопросом: «Фейерверки и я — кто красивее?» «Без ретуши, оригинал!» Практически сразу пришёл ответ: «Наша Айюнь — самая красивая.» Уголки губ Айюнь тронула улыбка. Она быстро набрала: «Ты сейчас свободен? Можно позвонить по видеосвязи?» Ей хотелось первой поздравить Е Цзяхуая с Новым годом. Е Цзяхуай (с мрачным лицом): Ты заставляешь мою жену встречать канун Нового года с бывшим? Сам автор: Наша Айюнь ещё не твоя жена! И разве великий господин Е не может проявить хоть каплю великодушия… (постепенно теряю уверенность…)