Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 156

Глава 156. Е Цзяхуай, давай расстанемся Даже на работе Айюнь никогда не слышала, чтобы Е Цзяхуай так резко и жёстко отчитывал кого-либо. Высокомерный тон, безапелляционные упрёки — она невольно вздрогнула под его окриком. Горькая тяжесть подступила к сердцу и растеклась до самого горла, носа, глаз. Пальцы, белые, как ростки лука, впились в колени, утратив прежний румянец. Айюнь опустила голову, молча. В комнате не было слышно даже лёгкого всхлипывания. — Плюх… — тихий звук, будто капля дождя упала на землю. На светлых джинсах проступали один за другим тёмные пятна — быстро, часто, словно осенний ливень, несущий пронизывающий холод. Она плакала. Слёзы, казалось, были острыми, как шипы, и падали не только на джинсы, но и прямо ему в сердце. Е Цзяхуай закрыл глаза, приложил ладонь ко лбу и глубоко вдохнул, чтобы взять себя в руки. — Прости, Айюнь, я… — Е Цзяхуай, — прервала его Айюнь. Напряжённое горло заставляло каждый её выговоренный звук дрожать. Она крепко прикусила губу, и резкая боль наконец позволила ей немного взять под контроль дрожащий голос. Медленно, чётко по слогам, она спросила: — Для тебя я такая, что даже базовое различие между добром и злом не в состоянии увидеть? — Признаю, в вопросах выгоды я уступаю тебе. Возможно, это не самый выгодный и правильный для меня путь, но… Она вытерла слёзы, горько приподняла уголки губ и тихо сказала: — Но тебе не обязательно так унижать его, будто он ничего не стоит. — Я не это имел в виду, Айюнь, — Е Цзяхуай больше не мог смотреть, как она мучает свои колени и пальцы. Он потянулся за её рукой, чтобы переплести пальцы. Но Айюнь не позволила. Она сжала кулаки так крепко, что не оставила ему ни малейшего шанса. Е Цзяхуай просто обхватил её кулаки ладонями и с глубокой заботой начал объяснять: — Я имею в виду, что твоё решение слишком одностороннее и поспешное… Не успел он договорить, как Айюнь резко вырвала руки и подняла на него глаза. Её покрасневшие глаза заставили сердце Е Цзяхуая дрогнуть. Он даже неловко отвёл взгляд. В нём закралось смутное предчувствие: дальше так разговаривать нельзя. Ему следовало сейчас обнять её, сдаться, сказать: «Ладно, давай не будем ссориться». Но прежде чем он успел что-то сделать, в ушах уже прозвучал холодный голос Айюнь: — Е Цзяхуай, давай расстанемся. Как во сне, как в тумане. Айюнь с горечью подумала: оказывается, эти пять слов произнести гораздо легче, чем она когда-либо представляла. Е Цзяхуай на миг замер. Он никак не ожидал, что их ссора дойдёт до предложения расстаться! Кто её так избаловал, что она позволяет себе такие выходки! Он глубоко вдохнул несколько раз, сдерживая раздражение, и мягко сказал: — Айюнь, я ведь не запрещаю тебе заниматься благотворительностью и не… — Я знаю, — снова перебила его Айюнь. — Неважно, что ты имел в виду. Я говорю о расставании. Я больше не хочу быть с тобой. Что она знает! Разве так легко можно произносить «расставание»! Пусть они и ругались раньше, но Айюнь никогда не бросала это слово так легко, в два счёта. Когда Айюнь упрямилась, её было невозможно переубедить ни лаской, ни строгостью. Он слишком хорошо знал, что означают эти упрямые глаза. Ругать бесполезно, а уговоры, скорее всего, не подействуют. Е Цзяхуай чувствовал, как раздражение в груди нарастает с каждой секундой. Кровь прилила к голове, но выплеснуть гнев было некуда — он застрял в груди, и даже в горле появился привкус крови. Он откинулся на спинку дивана, тяжело дыша. Они молча сидели друг напротив друга. Если бы не её растрёпанный вид и мокрые от слёз щёки, и не его измождённый, опустошённый взгляд, можно было бы подумать, что у них впереди целая вечность. Но Е Цзяхуай знал: Айюнь просто ждала ответа. Ждала, когда он кивнёт и скажет «да». Он редко курил при ней, но сегодня сделал исключение. Зажав сигарету между пальцами, он медленно выпускал дым. Когда огонёк догорел до половины, он направил тлеющий кончик на неё и спросил: — Говори, почему? Его голос уже звучал спокойно. Дым стелился между ними. Их колени были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, но казалось, будто их разделяют тысячи гор и рек. Так близко… и так далеко. — Что я сделал не так? Чем не угодил? — с каждым вариантом, который он называл, он отбрасывал его. Невольно вспомнился ему тот мужчина, стоявший рядом с ней сегодня вечером, и то место, о котором она так мечтала. Он усмехнулся и спросил с сарказмом: — Или… тот Линь налил тебе какого-то зелья, от которого ты потеряла голову? Айюнь не поняла, почему он снова упомянул Линь Шаопу. Ведь это их личное дело, разве не так? Она закрыла глаза, сглотнула ком в горле и устало сказала: — Не можешь ли ты перестать всё сводить к моему старшему брату по наставничеству? Но её слова, казалось, задели его за живое. Е Цзяхуай фыркнул, и в его голосе зазвучал ледяной сарказм: — То есть я даже упомянуть его не имею права? Айюнь поняла: разговор снова зашёл в тупик. Этого она не хотела. Она не хотела, чтобы всё закончилось так. Расставание и так причиняло боль. Зачем превращать его в обоюдную катастрофу? Собрав всю свою храбрость, она встретилась с ним взглядом — холодным и безразличным — и постаралась говорить спокойно: — Е Цзяхуай, моя мама навещала твоих родных, верно? Его тёмные глаза слегка дрогнули. Айюнь уже получила ответ. Горько улыбнувшись, она спросила: — Почему ты мне не сказал? Е Цзяхуай потушил догоревшую сигарету и твёрдо произнёс: — Это не имеет отношения к расставанию. — Как это не имеет?! — Айюнь смотрела на него с отчаянием. — Если это не имеет значения, тогда что вообще имеет? Она сказала: — Твои родные никогда не примут меня, правда ведь? Я не та, кого они хотели бы видеть женой, равной тебе по происхождению. Она почти жестоко разложила всё по полочкам. Каждое произнесённое слово было для неё ударом ножа в собственное сердце. Глядя на её бледное лицо, Е Цзяхуай хотел обнять её, крепко поцеловать. Но он не был уверен, сможет ли сохранить ясность ума в этот момент, чтобы чётко объяснить ей всё. Поэтому он спокойно ответил: — Айюнь, мне не нужна жена, «равная» мне по статусу. Решение за мной, и их принятие или неприятие не повлияет на мой выбор. — Мне действительно нужно немного времени, чтобы разобраться в ситуации, но это ненадолго… Айюнь энергично покачала головой, и в её глазах снова накопились слёзы. — Но я не хочу ждать, Е Цзяхуай. — Почему я должна ждать? Разве мои чувства, мой брак не заслуживают естественного, искреннего благословения? — Е Цзяхуай, я не хочу, чтобы мои любовь и брак стали результатом упорной борьбы, после которой семья лишь с неохотой соглашается. Такая любовь рано или поздно иссякнет. Голос её сорвался, и она наконец разрыдалась: — Я не хочу повторять судьбу Су Линъи. Мне противно, когда меня сравнивают с ней. Я не пойду по её пути и больше не вынесу этих сплетен и домыслов.