Верховный Маг — Глава 326

Вастора и Радда сочли слишком старыми для этой должности, да и их приверженность древним магическим родам была общеизвестна. Это делало их ещё менее желанными, чем они уже были, даже в качестве простых профессоров. Их связи со многими семьями, замешанными в скандале, ставили их положение под угрозу — в лучшем случае оно было шатким. Профессора Манохара считали новатором в области исцеления сердец, настоящим гением или, выражаясь менее деликатно, полным чудаком. Он был непостоянным и ненадёжным, а его биография настолько изобиловала социальными промахами, что имя его стало нарицательным для учебника этикета «Как не следует себя вести». Он возмущался решением Короны, но лишь до первого визита в новый кабинет Марта. Увидев, насколько плотным был график нового ректора и сколько бумаговёртни сопряжено с этой должностью, Манохар всерьёз задумался о том, чтобы взять ещё один «отпуск». У Короны не было времени тратить его на пустые капризы, поэтому Манохара буквально приковали цепями к академии — просто чтобы он не натворил бед. Профессор Ванемайр числилась среди тех, кто получил как душевные, так и физические травмы. Отрастить руку заново было легко, но воспоминания обо всём, к чему её заставляла Наляр, чуть не сломили её полностью. Ей пришлось уйти в отпуск по болезни и получать лучшую помощь и поддержку, какие только могло предложить Королевство Грифонов. *** Лит со всей семьёй снова переехал в дом Эрнас. Даже Рена с мужем были вынуждены последовать за ними. Лит не собирался допускать, чтобы сестра и племянница находились дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Потеря Юриала не была для него такой разрушительной, как гибель Защитника. Они знали друг друга всего год, и их отношения оставались поверхностными вплоть до второго экзамена четвёртого курса. Тем не менее Юриал стал первым человеком, которого Лит уже почти готов был назвать другом — тем, с кем он прошёл сквозь огонь и воду. Лит никоим образом не был виновен в его смерти, а отсутствие рядом в момент гибели позволяло ему сохранять душевную дистанцию. По крайней мере до тех пор, пока к нему не явился архимаг Дейрус. Первым порывом Лита было пнуть мужчину в пах и избить до смерти. Однако он быстро подавил этот импульс. Велан Дейрус был виновен лишь в том, что оказался безразличным отцом, и не более того. Лит знал: как и после исчезновения Защитника, его первой реакцией было найти того, на кого можно возложить вину. Визит был очень коротким. Лит сумел сдержать свои агрессивные порывы, но глаза его были полны презрения и упрёка. Архимаг Дейрус не выдержал этого взгляда. Эти глаза были точь-в-точь такими же, что пронзали его душу каждый раз, когда он смотрел в зеркало. Он пробыл ровно столько, сколько требовалось, чтобы передать Литу небольшой свёрток. Внутри оказались тетради, исписанные почерком Юриала. Там содержались все знания, которые он накопил об невозможных массивах, результаты своих экспериментов и предложения по дальнейшему развитию исследований. Дейрус знал, кому их отдать: на первой странице каждой тетради крупными буквами было написано: «Для Лита». Он нашёл их, открыв пространственный амулет сына после того, как вернул его тело. Велан также обнаружил дневники Юриала и узнал, насколько мучительной была его жизнь, насколько покинутым он себя чувствовал. Несмотря на то что в стенах академии он обрёл семью лучше той, что была у него в родовом доме, Юриал всё равно был готов исполнять свой долг. Любовь Юриала к отцу и к своему народу была сильнее всего, что преподнесла ему жизнь. Читая самые сокровенные мысли сына, Велан Дейрус много плакал и увидел в себе чудовище, худшее, чем любой из тех, кто причастен к гибели Юриала. Он воспитывал будущего лидера, великого мага, но при этом не проявлял ни капли заботы о человеке, которому суждено было носить эти помпезные титулы. Велан понял, что убивал собственного сына снова и снова на протяжении многих лет, всегда ставя собственные интересы выше благополучия Юриала. После ухода Велана Лит совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни. Он поместил тетради внутрь Солюспедии и получил доступ ко всем сразу. Среди записей о своих исследованиях Юриал также оставил всё, что хотел рассказать Литу. Все те мысли, о которых они так и не успели поговорить из-за академии. Чтение того, как Юриал всегда считал его старшим братом и настоящим другом, разорвало душу Лита на клочки. Он осознал, насколько драгоценной была их связь. Он переехал в дом Эрнас именно потому, что знал: чтобы преодолеть горе до начала нового учебного года, ему понадобится вся поддержка, какую только может дать семья. Дворянский дом был самым безопасным и комфортным местом для этой цели. К тому же Флории он был нужен. Лит никогда не оставит её одну, пока она переживала нечто даже худшее, чем смерть Карла. По крайней мере, Карл погиб от руки незнакомца, когда Лит уже стал взрослым, озлобленным и черствым человеком. Флория же мучилась чувством вины за то, что косвенно стала причиной смерти Юриала, за то, что убивала одержимых студентов, защищая свою семью. Фрия находилась в почти идентичном положении. Кровь на руках Флории была той же, что и на её собственных. Она бездумно подчинялась, лишь бы облегчить собственную совесть. Именно из-за её некомпетентности спасение Джирни затянулось, что привело к гибели Юриала и многих других. Она видела, как Лит исцелял куда более тяжёлые раны за гораздо меньшее время. Во время нападения Балкора он даже лечил Юриала и Флорию одновременно. «Как я могла так гордо носить своё второе место? Юриал был прав — мы обманщицы. Я не заслуживаю своего ранга, как не заслуживаю и своих друзей. Я полный провал. Умереть должна была я», — преследовали её такие мысли. На самом деле её второе место было полностью заслужено. Талант Фрии к магии исцеления был наравне с талантом Лита. Просто она не была Пробуждённой. Жизнь Квиллы всё ещё висела на волоске. Она не могла есть — еду выворачивало почти сразу после того, как она проглатывала хоть что-то. Кто-то всегда должен был находиться рядом, чтобы убедиться, что она не причинит себе вреда. Она плакала до тех пор, пока изнеможение не заставляло её терять сознание, большую часть времени не в силах вымолвить ни слова. Только зелья и передача жизненной силы поддерживали её в живых. Ночью она спала, прижавшись к Ориону и Джирни. Это был единственный момент, когда ей удавалось по-настоящему отдохнуть, свободной от приступов истерики. Когда Лит прибыл, он не придал им значения. Для него они были просто аксессуарами Флории — тем, о чём он подумает, когда найдёт свободную минуту. Слова Юриала изменили его мнение. Может быть, они ничего не значили для него, но обратное не обязательно было верно. Лит уже упустил одну возможность: после второго экзамена он просто перевёл своих спутников из разряда «незнакомцы» в категорию «рыбки в аквариуме». Он никогда не относился к ним как к личностям, а лишь как к чему-то, что нужно кормить и время от времени наблюдать. Живые обои для экрана, даже хуже, чем домашние питомцы. Невероятно, но за пределами его семьи действительно существовали люди, которым он небезразличен. Однако он никогда не сможет их распознать, если не даст им хотя бы шанс, прежде чем выбросить, словно мусор. Смерть Юриала показала ему, что жизнь слишком коротка, чтобы переживать о том, кто переживёт тех, кто умрёт своей смертью. Они были счастливчиками.