Верховный Маг — Глава 388

— Чёрт возьми! Я забыла, что внутри башни наша ментальная связь сильнее обычного. Думать или говорить — почти одно и то же. Интересно, что он теперь обо мне подумает? — Солюс провела следующие несколько минут, пережёвывая свою оплошность. Каждый раз, когда она вновь проговаривала про себя последние слова Лита, её сердце начинало трепетать. Вернув себе самообладание, она вернулась к разговору. — Было приятно снова увидеть Джирни. Она совсем не постарела. Что думаешь о её словах? Может, тебе и Флории стоит дать вашим отношениям второй шанс? — Может быть, а может, и нет, — вздохнул Лит. — Сейчас я не хочу её видеть. Жизнь — не романтическая драма, где люди могут бесконечно расставаться и мириться, будто ничего и не случилось. В следующий раз, если мы расстанемся, это будет навсегда. — Либо я откроюсь и расскажу ей правду, которую она до сих пор не знает, либо избавлю нас обоих от неизбежной печальной развязки. Флория — первый человек, с которым у меня были настоящие отношения. Это было не просто веселье или секс. Она... Лит не смог договорить фразу до конца, и Солюс прекрасно понимала почему. *** Это произошло после нападения Налеар на Белого Грифона. Из-за рабских артефактов, смерти Юриала и того, что им пришлось убить многих однокурсников, спутники Лита оказались на грани нервного срыва. Все они жили под крышей Эрнас вместе с семьёй Лита, пытаясь справиться с травмой. Лучше всех справлялся сам Лит, хотя и не намного. Разлука с Солюс, гибель Юриала и полученные им записные книжки тяжким грузом лежали на его душе. Хуже всех приходилось Квилле — ей требовалась круглосуточная помощь, чтобы предотвратить попытки причинить себе вред. Флорию преследовали призраки тех, кого она убила, включая Юриала. Именно её решение спасти Джирни первым предрешило его судьбу, и она не могла простить себе, что не нашла выхода из безвыходной ситуации. После заката лица погибших мерещились ей в каждой тени, и чувство вины становилось невыносимым — даже успокоительные почти не помогали. Литу приходилось каждую ночь сидеть на стуле рядом с её кроватью и гладить её по голове, пока она не засыпала. Его прикосновение было единственным, что могло её успокоить. Лит часами держал её за руку, чтобы её сны были свободны от кошмаров. Дни шли, состояние Флории постепенно улучшалось. Но он всё равно оставался на стуле, держа её на расстоянии вытянутой руки. За несколько ночей до возобновления занятий в академии Флория собралась с духом и решила заговорить с ним. — Почему ты снова так поступаешь? — спросила она. — Что именно? — Почему ты держишься от меня на расстоянии? Ты так близко, но между нами будто пропасть. Разве это убьёт тебя — хотя бы сесть на мою кровать? — Я... я не могу, — ответил Лит. — Не можешь или не хочешь? Я понимаю, если ты винишь меня в смерти Юриала — я сама себя виню. — Она сжала одеяло, и твёрдость в её голосе была лишь маской для скрытого страха: страха быть ненавидимой, быть отвергнутой теми, кого она любила, из-за собственной слабости. — Это не твоя вина и не вина Квиллы. Мои причины — мои, и поверь мне, тебе не захочется их знать. — Мы вместе уже несколько месяцев, а ты до сих пор мне не доверяешь? Это причина, по которой ты всегда отказываешься прикасаться ко мне? — Её ранило его молчание. Она знала, что у Лита много секретов, но терпеливо ждала, когда он сам захочет открыться. Флория понимала, что он похож на Налеар. Лит и сумасшедший профессор были единственными магами, которых она когда-либо видела излучающими ауру без применения заклинаний. Она была очень близка к истине — ей не хватало лишь одного термина: «Пробуждённый». — Нет! Я уже говорил тебе после Балкора, ты просто не слушала! Я не такой, как ты. Я монстр. Ты не представляешь, как трудно было держать тебя в безопасности — от меня самого и от всего этого дерьма, что составляет мою жизнь. — Я никогда не просила тебя защищать меня! Я не ребёнок, я уже женщина. Всё, чего я хотела от тебя, — любить меня и позволить быть частью твоей жизни. — Легко сказать, когда ты ничего не знаешь! Ни о любви, ни обо мне. Это просто слова, а слова — дешёвы! — Я знаю многое! — возразила она. — Я знаю, что Налеар был сильным и быстрым, как и ты. Что аура, которую ты излучаешь, когда даёшь волю силе, — ненормальна. Что где-то, когда-то ты потерял брата, которого нет в твоей семье. Я знаю всё это, потому что всегда была рядом с тобой. Слова Флории застали Лита врасплох, но он не сдвинулся с места. — Ты не понимаешь. Сейчас мы оба эмоционально уязвимы. Если я сделаю шаг навстречу, мы совершим то, о чём будем жалеть всю жизнь. — Как ты можешь так говорить? Кто дал тебе право решать, о чём я буду или не буду жалеть? Литу уже осточертела эта комедия. Но он должен был выбирать слова особенно тщательно. Это был второй раз, когда она предлагала себя ему, и он снова отталкивал её. Она заслуживала внятного объяснения. — Погаси свет, пожалуйста. Флория послушалась, и комната погрузилась во тьму. Облака время от времени закрывали лунный свет, придавая помещению зловещее ощущение. Лит встал и отступил на несколько шагов от кровати, оставив левую сторону своего тела в полной темноте. — Я говорил серьёзно. Ты заслуживаешь кого-то лучше меня. Кого-то, кто сможет сделать тебя счастливой. Я не могу, потому что я не просто похож на Налеар — я гораздо хуже. Я настоящий монстр. Он глубоко вдохнул и позволил бездне внутри себя вырваться за пределы контроля. Солюс описывала Литу, как он выглядит в бою при тусклом освещении, и с небольшой практикой он научился вызывать и блокировать тени, которые окутывали его, словно погребальный саван, изменяя его облик. Флория ахнула, увидев, как на затенённой половине лица открылись три жёлтых глаза, рука превратилась в злобные когти, а кожа покрылась чёрными чешуйками, края которых пылали жаром. Лит видел, как её лицо побледнело до прозрачности, а глаза наполнились слезами. Именно этого он и добивался, но сердце его сжалось в невидимых тисках. «Всё кончено. Я выпущу немного убийственного намерения, чтобы она потеряла сознание. Завтра она надеется, что это был всего лишь кошмар. Даже если что-то и запомнится, никто не поверит её рассказу — даже она сама. После всего, что она пережила, все решат, что это просто проявления травмы». Лит выпустил волны яростной маны, ожидая, что она закричит, заплачет и позовёт на помощь, прежде чем отключится. Но Флория вышла из кровати, оставшись лишь в ночной рубашке. В лунном свете она казалась феей, тогда как он чувствовал себя чудовищем, вновь раздавившим её чувства. Лит ждал, что она побежит прочь, чтобы он мог ударить её сзади и заставить потерять сознание. Так события этой ночи навсегда останутся в её памяти, не раскрыв его секрет. Всё шло по плану. Но Флория не побежала. Она медленно подошла, преодолев расстояние между ними, пока они не оказались лицом к лицу.