Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 254

Глава 254. Хурма 2 После прихода зимы Север стал тише и спокойнее. Кроме нескольких деревень, где царило оживление, большая часть территории была малонаселённой и просторной. В лесах и на лугах также встречались влюблённые пары, предававшиеся довольно первобытным утехам. Север уже более десяти лет жил в мире. За эти годы население заметно выросло, но по сравнению с обширными землями оно всё ещё казалось ничтожным. Громыхая, по мосту прошёл поезд. Из-под моста вышла группа крестьян с коромыслами на плечах. В проезжающем поезде госпожа Фан Хуайжуй сидела у окна и смотрела на людей в полях, несущих грузы, а затем перевела взгляд на бескрайние пустоши вдали. После сбора урожая особо заняться было нечем. Большинство людей либо продавали что-нибудь, чтобы заработать немного денег, либо просто отдыхали, спали, болтали, навещали родственников или занимались домашними делами, готовясь к празднику Нового года. — Последние два года, с тех пор как жизнь стала спокойной, пролетели особенно быстро, — сказала Фан Хуайжуй с лёгкой грустью. Напротив неё сидела пятнадцати–шестнадцатилетняя северная девушка, а рядом с ней — тридцати–сорокалетняя дама в чёрном. Тан Цюйсян в чёрном платье улыбнулась: — Это и есть спокойная, сытая и беззаботная жизнь. Госпожа, вы живёте в роскоши, но сами этого не замечаете. Фан Хуайжуй тоже улыбнулась. Люди, независимо от пола, обычно говорят о приятном, чтобы поддерживать доброжелательную атмосферу. Фан Хуайжуй вместе с жёнами и дочерьми нескольких богатых семей находились в первом классе поезда. На столе лежали арахис, фрукты и куриные лапки в качестве закусок. — Ещё несколько лет назад таких поездов не было. Помню, как мне приходилось добираться из Лояна в Тяньчжоу два-три месяца. Дорога была просто мучением! А теперь можно утром сесть в поезд и к вечеру уже быть на месте. В вагоне удобно и поспать, и пройтись, есть даже туалет — почти как дома. Тан Цюйсян подхватила: — Да, всё это заслуга Воинственного Вана. Всего за несколько лет количество поездов выросло с одного до более ста, и даже специальный вагон для женщин сделали. «Женский» вагон могли использовать и мужчины, но места были разделены: мужчины сидели в передних вагонах, женщины — в задних. Передавать сообщения разрешалось через посланцев, но свободно переходить из одной части поезда в другую — нет. Фан Хуайжуй взглянула в окно. Поезд шёл по пустырям и гористой местности, не затрагивая земли наследственных аристократов и не мешая работе производственных отрядов. — В этом году урожай хороший. Воинственный Ван забрал большую часть кукурузы и пшеницы. — Лишнее зерно продали в Гаоли и Фусан, получив взамен серу, порох и медные монеты. Многие женщины из Гаоли и Фусана приехали работать в уезд Течжоу, Юйчжоу, Цзичжоу и Цинчжоу. — Говорят, в этом году дороги и железные пути строили в основном фусанцы. Эти люди очень выносливы и берут меньше платы, чем люди Шаньнун и ханьцы. У семьи Фан Хуайжуй тоже было пятьдесят му земли, которую нужно было обрабатывать, и они нанимали более десяти тысяч дешёвых временных рабочих. Однако отношение к этим трудолюбивым людям у неё было не самое тёплое. Тан Цюйсян с любопытством спросила: — Разве это плохо? Фан Хуайжуй улыбнулась: — С одной стороны, хорошо — есть кому работать. Но эти люди уже начали говорить на языке шаньнунов и тайком изучают шаньнунские иероглифы. Мне кажется, это ненадёжные люди. Рядом сидевшая девушка, до этого молчавшая, наконец заговорила. Ян Янь, дочь Ян Сянъюня, заявила: — Наша семья давно состоит в регистрационных списках людей Шаньнун и следует Воинственному Вану. Тем, кто присоединился лишь десять лет назад, только недавно отменили налог дружбы. А эти восточные иностранцы, даже если они очень умелые, всё равно не сравнятся с нами, людьми Шаньнун! Фан Хуайжуй и Тан Цюйсян обе улыбнулись. У Ян Сянъюня было много жён, и красивая Тан Цюйсян родила ему прекрасную дочь. Эту дочь с детства готовили как подарок. Не только мать постоянно внушала ей, кем ей предстоит стать, но и сама девушка целенаправленно шла к определённой цели. — Пожалуй, я зря волнуюсь, — сказала Фан Хуайжуй. — Нам, трём провинциям, достаточно жить в своё удовольствие. Не стоит обращать внимание на этих людей. Тан Цюйсян кивнула: — Конечно. Мы ведь все наследственные аристократы. В будущем наши сыновья унаследуют титул ваньху, а дочери поступят во дворец служить Воинственному Вану. Впереди нас ждёт ещё много хороших дней. Фан Хуайжуй вздохнула: — В нашем роду Ван уже почти сто детей. В детстве многие были милыми, но повзрослев — стали обычными. Среди этой сотни не найдётся ни одной по-настоящему красивой. А у семьи Ян, напротив, большая удача — родилась такая прекрасная дочь. Тан Цюйсян льстиво улыбнулась: — Госпожа, вам не о чем беспокоиться. Вы сами прекрасны, ваш муж — красив и благороден. Ваша Сяо Я непременно станет великолепной красавицей. — Вот и славно, — Фан Хуайжуй с удовольствием приняла комплимент и задумчиво добавила: — Когда Сяо Я подрастёт, как раз настанет время, когда Чжун будет передавать управление делами семьи. Возможно, она сможет ему помочь. Тан Цюйсян удивилась: — А что тут помогать? Наследование же автоматическое — просто передал и всё? Фан Хуайжуй кивнула: — Император требует лишь формального уведомления, если речь идёт о законнорождённом сыне. Но после получения наследства возникает вопрос: как им распорядиться? — В своё время мы с господином немало потрудились ради этих пятидесяти му земли. Бывало, хотели всё бросить. К счастью, Его Величество несколько раз оказывал нам помощь, и мы смогли привести в порядок эти плодородные земли. Теперь, платя налоги, мы делаем это с благодарностью в сердце. На этот раз Фан Хуайжуй и её муж отправились на данническую аудиенцию — каждый год они обязаны были приносить дары. Можно было не ехать лично, но деньги и подарки обязательно должны были поступить вовремя. После запуска железнодорожного сообщения транспортные расходы значительно снизились, что позволило владельцам удалённых владений экономить средства. Наследственные властители при уплате налогов не платили за билеты на поезд и не облагались дополнительным налогом за перевозимые грузы. Император Бэйцзи У часто шёл навстречу разумным просьбам и оказывал покровительство. Фан Хуайжуй продолжила: — Сейчас всё меняется с невероятной скоростью. В будущем доход от земледелия будет падать, а в роду Ван всё больше людей. Нам нужно содержать тысячу человек, а при разделе имущества — непонятно, куда девать всех. Тан Цюйсян согласилась: — Это правда. Сейчас даже военная служба стала наследственной. Двор уже несколько лет не набирает новобранцев — хочешь служить, а некуда податься. — В нашей семье землю не делят и не покидают владения. Те, кто формально «отделяются», становятся работниками и продолжают помогать в управлении хозяйством и людьми. Если уехать — непонятно, чем заниматься. — Теперь нет войн. Люди господина целыми днями сидят в замке, едят и пьют. Нам повезло — у нас есть угольная шахта. Но когда уголь кончится, будут проблемы. Фан Хуайжуй напомнила: — Всё же нужно учиться, особенно сыновьям. Император окружает себя образованными и способными людьми. Тех, кто не умеет читать и писать, он никогда не возьмёт на важные должности. * * * Бэйцзи У уже пора было отправляться в отпуск. Он просмотрел указ, составленный евнухом Тэн Хэ, одобрительно кивнул и поставил печать. В последние годы он почти не писал сам. Ни одного собственного сочинения, указы всегда писали за него. Единственное место, где он ещё практиковал почерк, — это пометки на докладах. На этот раз Бэйцзи У снова не взял с собой семью в путешествие, а лишь нескольких сыновей, которые, по его мнению, подавали надежду, чтобы познакомить их с делами в Линнани. Отделение служанок-европеек служило ему развлечением в отпуске, а заодно выполняло функции переводчиков и секретарей. Цзянся — новый административный центр, где Бэйцзи У отправлял сыновей для закалки и укрепления власти, — время от времени требовал его личного присутствия, чтобы успокоить переселённых людей Шаньнун. Бэйцзи У, которому было чуть за тридцать, ещё не думал о наследнике. Хорошо есть, хорошо отдыхать и наслаждаться жизнью — вот и вся цель молодого императора.