Верховный Маг — Глава 491

Прошли месяцы, и Лит завершил свой первый обход региона Келлар. К счастью, после инцидента в городе Отрэ больше ничего значимого не происходило. Некоторые из потерянных городов оказались запечатаны из-за феноменов, не представлявших интереса ни для Солюс, ни для него самого. Другие же представляли ценность для их исследований, но, в отличие от Кадурии, здесь не было никого, с кем можно было бы поговорить и выяснить причины катастрофы. Почти все запечатанные руины населяли монстры, которые либо не могли, либо не желали общаться. Лит и Солюс делали всё возможное, чтобы раскрыть их тайны, но времени на каждый город у них оставалось крайне мало. Армия держала их в жёстком графике: как только начнётся зима, небольшие деревни и города без Врат Искривления окажутся отрезаны от внешнего мира. Лит мог использовать Шаги Искривления только для перемещения в места, где уже побывал ранее, поэтому завершение обхода имело первостепенное значение — так он сможет передать контактный рунный камень каждому мэру, которому может понадобиться его помощь с наступлением холодов. Когда настал день рождения Лита, он оказался значительно впереди графика, что дало ему несколько свободных дней. Благодаря технике «Бодрости» он мог работать без перерыва неделями, а новая способность Солюс телепортироваться между гейзерами маны позволяла им сильно экономить время, когда экстренная ситуация заставляла возвращаться назад. Лит боялся своего дня рождения — тот поставил его между молотом и наковальней. С Камилой всё шло прекрасно, и со временем она естественным образом спросила, когда же он представит её своей семье. Его родные тоже начали приставать к нему, как только поняли, что Лит не считает свои отношения с Камилой мимолётной связью. Поэтому день рождения стал для него источником стресса — идеальным поводом для встречи. Настолько идеальным, что даже Лит не смог придумать достаточно веского предлога, чтобы избежать этого. «Чёрт возьми, я никогда никого не знакомил с семьёй — и на то есть веская причина. В этом глупом мире мне полагается быть уже женатым. Мои родные и друзья словно стервятники, которые с каждым годом кружат всё ближе». «Все ожидают, что я обоснуюсь до двадцати лет, но не смогу этого сделать, пока не решу свою проблему или хотя бы проблему Солюс. До сих пор расстояние и несовпадающие графики помогали мне держать эти два мира отдельно, но теперь я загнан в угол». «Если я не позволю им встретиться, обе стороны подумают, что мне стыдно за них. Родителям — из-за их скромного воспитания, а Камиле — из-за разницы в возрасте. Солюс, ты гений в шахматах с невероятным процентом побед. Как мне выбраться из этой передряги?» — отчаянно спросил он. «Гений — громкое слово, ведь большинство моих побед одержано над тобой, а ты в шахматах полный ноль», — фыркнула она. Правду сказать, Солюс действительно выигрывала несколько турниров, используя Лита в качестве своего представителя, но шахматы были ещё слишком новой игрой, и настоящих игроков было мало. Она просто считала себя большой рыбой в маленьком пруду. «Выхода нет. Разве что тебе удастся устроить кризис, который потребует твоего вмешательства, конечно». Её слова стали последним гвоздём в крышку гроба надежд Лита. У него не оставалось выбора — нужно было всё организовать. Идея встретиться с семьёй своего парня привела Камилу в восторг как минимум на целых пять минут. А потом началась паника. — Что мне надеть? Что можно подарить им или тебе? А вдруг мой подарок окажется недостаточно хорош, и твоя семья решит, что я охотница за деньгами? Литу понравилось, что в его несчастье появилась компания, по крайней мере до тех пор, пока она чуть не расплакалась. — Почему ты сидишь там с этой глупой ухмылкой и молчишь? — спросила Камила, заметив, что сколько бы раз она ни задавала вопрос, Лит лишь пожимал плечами в ответ. — Если хочешь расстаться, просто скажи. Подставлять меня к провалу — это жестоко! — О чём ты вообще говоришь? — внутренне проклял Лит себя за то, что по привычке активировал голограмму коммуникатора. Когда он неделями путешествовал в глуши или был окружён враждебными людьми, не любившими иностранцев, лицо Камилы было единственной красивой вещью, которую он мог видеть весь день. — Я тебя не подставляю. Ты сама настояла на встрече. Как это вообще может быть моей виной? — Да, я настаиваю уже больше месяца! — возмутилась она. — Почему это должно произойти именно в твой день рождения? Обычный семейный обед был бы гораздо проще. — Проще как? — фыркнул Лит. — Держу пари на месячное жалованье, что даже в том случае ты задавала бы мне те же самые вопросы. Более того, ты бы переживала, что не умеешь готовить и нечем похвастаться. — О боги! Ты прав. Если я не принесу никакой еды, твоя мама решит, что я неспособна заботиться о своём сыне. Я совсем пропала, — сказала Камила сквозь слёзы, напомнив Литу, что когда сталкиваются здравый смысл и чувства, обычно здравый смысл проигрывает с большим счётом. Из-за своего воспитания и того, что она работала на полную ставку с шестнадцати лет, кулинарный арсенал Камилы ограничивался лишь её любимыми блюдами. Её партнёры обычно водили её в рестораны, а остальное делала армейская столовая. Она была не плохим поваром — просто у неё никогда не было причин практиковаться. Видя её страдания, Лит почувствовал себя бессердечным мерзавцем. Он никогда не заботился о ком-то настолько, чтобы волноваться о мнении семьи этого человека. Семья Флории не в счёт: Орион всё равно бы его невзлюбил, даже если бы Лит был самим принцем Чармингом, а все остальные и так его обожали. — Послушай, Ками, это не так уж важно, — сказал он самым нежным голосом, являя собой идеальный пример того, как закрывают конюшню после того, как конь ускакал. — Одевайся так, как будто встречаешься с подругой, покажи им свою очаровательную улыбку — и они будут очарованы, как и я. К тому же никто никогда не подумает, что ты охотница за деньгами. Не после того, как так долго терпела мою скупость. Последняя фраза подняла Камиле настроение настолько, что она даже рассмеялась. Всякий раз, когда они попадали в новое место, лучшей частью для неё всегда был меню. Выражения лица Лита, когда он проверял цены, были просто уморительны. Успокоив её, Лит сообщил и своей семье. В тот день радость, казалось, почти исчезла по всему Королевству Грифонов — даже энтузиазм Элины продлился меньше, чем поп-песня. — Что мне приготовить? Во что нам одеться? Какой подарок я вообще могу тебе подарить? Если он окажется недостаточно хорош, увидев, как мы живём, она решит, что мы паразитируем на твоём труде. — Да, и, возможно, захочет делать то же самое, — мрачно пробормотал Рааз. — Она может быть охотницей за деньгами, ищущей лёгкую добычу. Услышав, как Солюс телепатически смеётся над его несчастьем, Лит осознал, насколько грубо выглядела его прежняя ухмылка. Но в этом был и светлый момент: после того как он заставил свою девушку плакать, он знал, как уберечь мать от той же участи. — Пожалуйста, мам, не усложняй всё. Это просто семейный обед, а не соревнование, кто кого больше любит, — попытался он её успокоить. — О боги! Он сказал слово на букву «Л»! — прошептала Рена так тихо, что услышал её только Лит благодаря своему усиленному слуху. — Лит обычно избегает этого слова, как чумы. Это плохо.