Верховный Маг — Глава 518

Его боевые инстинкты мгновенно пробудились, прояснив разум и подготовив тело к действию. Лит вспомнил, как, добравшись до Белиуса, заметил, что боль и страдания почти покинули его. Ментальное облегчение было настолько опьяняющим, что ему казалось: он способен свернуть шею случайному прохожему с такой же лёгкостью, с какой заказывает пиво. Его совесть оставалась мёртвой, как гвоздь, пока кто-то не толкнул его — и Лит едва не поддался порыву. Пока не подумал, что подумали бы о нём его семья, Камила и Солюс, если бы он действительно это сделал. Лишь тогда он вернул себе здравый смысл. Местной страже он легко мог бы нагородить лжи, но не им — тем, кто для него значил всё. «Неужели это и есть я без Солюса и без миссии? Неужели мне правда плевать на чужие жизни?» Ему потребовалась всего минута, чтобы признаться себе: ответ на оба вопроса — «да». Точно так же, как в детстве на Могаре, он не заботился о том, причиняет ли боль другим, лишь бы был уверен, что сойдёт с этим. Но все эти годы изменили его настолько, что он осознал, насколько это неправильно, — до того, что начал бояться самого себя. Следующим шагом стало посещение бара. Алкоголь делал его мягче и восприимчивее к эмоциям. Лит пил до тех пор, пока не убедился, что дважды подумает, прежде чем убить кого-то из-за пустяков. Лишь после этого он отправился домой к Камиле, где уснул от скуки, ожидая её. «Тот, кто связал меня, скоро узнает, что такое боль, как только я…» Его злобная мысль сошла с рельсов, когда простое заклинание воздуха приподняло простыню, обнажив Камилу, прижавшуюся к нему в тонкой ночной рубашке. — Это заклинание у тебя в руке или ты просто рад меня видеть? — сонно спросила она, пока маленькая буря в правой ладони Лита рассеялась. — Как мы вообще так оказались? — удивился Лит, указывая на левую руку и ногу, запертые под её телом. — Ну, когда я вернулась домой прошлой ночью, кто-то выпил лишнего и испортил все мои планы на вечер, — вздохнула она, думая о времени и усилиях, потраченных на то, чтобы придумать, как его утешить, и сбегать за его любимыми блюдами в их любимый ресторан. — А потом, как только я легла в постель, ты обхватил меня, будто медвежий капкан. И вот я здесь. Лит проверил карманные часы и обнаружил, что уже далеко за полдень. — Почему ты не разбудила меня? Тебе ведь пора на работу, — сказал он, чувствуя себя глупцом, но не выпуская её из объятий. Тепло Камилы отгоняло холодную, безразличную пустоту, которую он ощущал, находясь вдали от Солюса. — Не переживай. Я взяла больничный, чтобы ухаживать за нуждающимся родственником, — ответила она с лёгким смешком. У неё не хватило духа разбудить его и уйти, зная, через что он только что прошёл. Она и не подозревала, что кошмары, которые видела у Лита, не имели ничего общего с варгами. Алкоголь оказался обоюдоострым мечом, вскрывшим старые раны, связанные со смертью его брата. — Я не твой родственник, и, насколько мне известно, все отпуска отменили. Из-за этого могут быть проблемы. Зачем ты так поступила? — Потому что тебе это было нужно, — её любящая улыбка согрела сердце Лита, особенно когда он понял: это были те самые слова, что он сам произнёс на своём дне рождения. — Кроме того, по закону у меня нет семьи, и после десяти лет безупречной службы вряд ли кто-то станет возражать против пары дней отдыха, — добавила Камила, заметив, что, несмотря на внешнее спокойствие Лита, его руки дрожат. Она снова натянула одеяло и крепко обняла его, пытаясь понять, почему он такой холодный. — Как это — нет семьи? Я помню, ты рассказывал мне о своих родителях и братьях, — напрягся Лит, решив, что Камила с самого начала лгала ему. Он отстранил её достаточно, чтобы заглянуть в глаза, и его голос прозвучал гораздо холоднее обычного. Камила с трудом сглотнула ком в горле вместе со своими чувствами. Его недоверие больно ранило. — Думаю, пришло время поговорить о тех печальных вещах, которые я часто упоминаю, но всегда обхожу стороной, — сказала она грустно. Вскрывать старые раны было мучительно, но внезапная пропасть между ними была куда хуже. За последние несколько месяцев, каждый раз передавая ей отчёт об амулете армии, Лит потом звонил с гражданского устройства, чтобы поделиться переживаниями о миссиях, одиночеством в диких землях или просто насладиться её обществом. Он постепенно открывался ей, в то время как она держала его в неведении о своём прошлом. «Лучше сейчас всё объяснить, чем позволить этому вырасти в глупое недопонимание. Боги знают, нам обоим не нужны лишние драмы», — подумала она. Камила рассказала ему, как сбежала из семьи, чтобы избежать свадьбы по расчёту, как отец отрёкся от неё и как она позже ответила тем же, когда они снова попытались ею манипулировать. — Почему ты раньше ни слова об этом не говорила? — внутренне вздохнув с облегчением, Лит заменил сомнения сочувствием. Родители Камилы напомнили ему его собственных на Земле, вызвав в нём жалость к ней и жажду крови к ним. — Потому что поначалу это тебя не касалось, — твёрдо ответила она, не отводя взгляда. — Я не хожу по свету, вываливая свои проблемы и багаж на совершенно незнакомых людей. — Я согласилась, когда ты пригласил меня, потому что ты был первым магом, который хоть раз на меня взглянул, и потому что мне было любопытно узнать Лита Верхена — нового золотого мальчика Королевства. Я не ожидала, что всё пойдёт так далеко. — Я боюсь обязательств и думала, что из-за разницы в социальном положении и возраста ты скоро потеряешь ко мне интерес. — Она опустила глаза. — После Отрэ, камелии и встречи с твоей сестрой я всё ещё молчала, потому что боялась отпугнуть тебя. Будем честны: кроме проблемного прошлого и карьеры, полной подъёмов, мне нечего предложить… Лит притянул Камилу ближе и нежно обнял. — Это чушь. У тебя есть многое, что предложить. И раз уж мы заговорили о грустном… — Лит рассказал ей о своих ранних годах: о холоде, голоде, двух братьях и болезни Тисты. — Вот это да, Орпал и правда был сволочью! Он и мой брат Каз могли бы стать лучшими друзьями, — вырвалось у неё, пока она снова устраивалась в его объятиях. Следующий час они молчали, просто думая о прошлом друг друга и обмениваясь ласками. — Хочешь ещё немного поваляться в постели или попробовать деликатес, над которым я всё утро практиковалась? — спросила Камила, когда урчание в животе Лита нарушило нежную тишину момента. Кроме пива, он ничего не ел с тех пор, как покинул Маэкош.