Восхождение мангаки, к черту любовь! — Глава 451

Глава 451. Каково это — быть непобедимым… «Нинпо: хосётти» Оды Синго добился беспрецедентного успеха. И его личные достижения, и сама тема ниндзя стали абсолютным рекордом на рынке манги — такого ещё не видели. Продажи журнала «RED» взлетели вверх мгновенно, число рекламных заказов утроилось, а компании по производству презервативов Окамото и Сагами устроили настоящую борьбу за право печатать цветные страницы. Особенно оживились представители этих фирм, когда просочилась информация, что во второй публикации глав появятся бонусные иллюстрации. — Давайте мы профинансируем вашу мангу! Ведь ограничение касается только количества страниц, а не формата — чёрно-белый или цветной, верно? — Цветные страницы для «Нинпо: хосётти» берём на себя мы, Сагами! Что? Вы говорите, что манга чёрно-белая? Мы заплатим! Разве нельзя напечатать чёрно-белые рисунки на цветной бумаге? Что ж, звучит вполне логично. По крайней мере, это ясно доказывает, насколько популярна «Нинпо: хосётти». Количество онлайн-подписок стремительно превысило отметку в десять тысяч — цифра поистине поразительная для японского рынка манги, даже превосходящая показатели «Человека-невидимки». Хотя после возобновления публикаций в Гунъинся «Человек-невидимка» унаследовал прежние цифры и достиг среднего значения подписчиков в несколько десятков тысяч, скорость, с которой «Нинпо: хосётти» преодолела планку в десять тысяч, была бесспорно выше. — Прошу вас! Реклама Школы ниндзюцу нужна исключительно для дальнейшего прославления пути ниндзя! — сотрудник Школы ниндзюцу уже давно дежурил у входа в редакцию «RED». — Уверен, господину Оде очень понравится посетить нашу школу! — Если нам повезёт разместиться в вашем издании, он будет безмерно рад! Сотрудник школы не переставал кланяться. Даже самые настойчивые объяснения редакторов «RED», что японские еженедельные журналы не могут свободно размещать рекламу образовательных учреждений — особенно без предварительного одобрения, — не возымели действия. За подобные нарушения правительственные органы строго штрафуют, а уж тем более если речь идёт об учебном заведении вроде Школы ниндзюцу: частной, любительской и не относящейся к числу ведущих. Тем не менее это наглядно демонстрировало, насколько горячей стала новая манга Оды Синго. Все заметили: сразу две сферы — тушевая живопись и искусство ниндзя — получили мощный импульс именно благодаря мастеру Оде. Даже продюсерская группа Токийского вещательного телевидения уже пришла с запросом о возможной экранизации и выразила готовность помочь в установлении контакта с самим Одой Синго. Все хотели связаться с Одой Синго. Люди поняли: этот мангака — вовсе не Великий Демон, а настоящий кладезь удачи! Тот, кто одним движением руки способен поднять целую отрасль, без сомнения, достоин стать национальным учителем. — Только собирался пригласить господина Оду подумать над третьей образовательной мангой… Похоже, пока в этом нет необходимости, — сказал директор Департамента культуры Юдзи Микура, просматривая аналитический отчёт об общественном мнении, и довольная улыбка тронула его губы. Ассистент, уловивший намёк, мгновенно вытянулся по стойке «смирно»: — Понял! Немедленно организую просветительскую кампанию по традиционной культуре ниндзюцу! — Отлично! На тебя всегда можно положиться! — одобрительно кивнул директор, весьма удовлетворённый сообразительностью подчинённого. Сотрудники Департамента культуры тоже питали огромное доверие к Оде Синго. Благодаря двум последовательным публикациям манги их ведомство получило значительное преимущество в рейтинге общественного доверия. Уже сейчас можно было с уверенностью прогнозировать первоклассную оценку по итогам годовой проверки эффективности. Японские государственные учреждения оцениваются по строгой системе, где один из ключевых критериев — уровень удовлетворённости населения. Без высоких показателей невозможно получить первую категорию. Это напрямую влияет на размер годовой премии госслужащих, поэтому Ода Синго в определённом смысле стал для них богом богатства. Раньше повышение рейтинга общественного мнения требовало колоссальных усилий: нужно было раздавать листовки на улицах, договариваться с народными коллективами, организовывать культурные мероприятия. Особенно изнурительной была работа для сотрудников на местах. Но всего две манги Оды Синго, вышедшие во второй половине года, подняли уровень удовлетворённости сразу на два пункта — с шестидесяти с лишним до восьмидесяти. — Господин Ода — спаситель всех нас, работников культуры! — Благодаря вам, господин Ода, мы спокойны за свои показатели в этом году! — Господин Ода — наш Эбису, бог удачи и щедрости, оберегающий наши годовые премии! Эбису — японский бог богатства, тот самый, что держит золотой и серебряный топоры. Хотя сегодня большинство скорее представляют себе богиню реки в растрёпанной одежде… Именно поэтому, когда Такано Ран ранее пришла в местное отделение Департамента культуры подавать заявку, служащий, узнав, что дело связано с публикацией Оды Синго, немедленно обратился к руководству за разрешением ускорить процесс. Такова сила эффекта знаменитости в Японии. В японском обществе широко распространено преклонение перед сильными, и большинство людей считают естественным, что обычные люди должны уступать дорогу выдающимся личностям. Привилегии знаменитостей считаются общепринятыми, и во многих сферах им действительно проще добиться своего. Например, если какой-нибудь известный мужчина до брака увлёк множество девушек, это воспринимается как проявление романтичности, а не как нарушение общественной морали. Поэтому отношение японского общества к содержанию любовниц холостыми мужчинами крайне терпимо. Пока человек не женат, сколько бы женщин ни жило с ним вместе и чем бы они ни занимались — это никого не волнует. Даже если полиция попытается вмешаться, газеты скорее осудят её за посягательство на личную свободу. Лишь в случае трагедии с летальным исходом это может быть расценено как моральное падение. Однако японское общество довольно двойственно: хотя в любовных боевиках часто фигурируют сцены с замужними женщинами, в реальной жизни подобное строго осуждается. Если тот же самый знаменитый мужчина изменит жене или соблазнит замужнюю даму, это станет настоящим скандалом, повлечёт за собой общественное осуждение и карьерную блокировку. А в это время Ода Синго, разжёгший моду на тушевую живопись и ниндзя, был занят… рисованием туши вместе с женщиной-ниндзя. В его мастерской уже стояло множество инструментов для тушевой живописи. — Кисть — основа туши; куда кисть направлена, там и рождается тушь… — Ода Синго, облачённый в белоснежный халат и похожий на жреца, вызывающего дождь, с пафосом размахивал кистью. — Методы владения кистью в тушевой живописи включают протяжку, сухое растушёвывание, выравнивание и обратный захват… Он лично демонстрировал приёмы, словно настоящий мастер суми-э. Хатакадзэ Юдзуру смотрела на Оду Синго с искрящимися глазами. Для неё существовал только он; содержание рисунка её почти не интересовало. Однако то, что появилось на бумаге, вызвало недоумение у окружающих… — Это свинина? Или, может, ягодицы? — внезапно спросила Фудодо Каори, указывая на рисунок. На лбу Оды Синго вздулась жилка: — Да это же скала, чёрт возьми! — А это — детское мыло, которым ты пользовался в детстве? — Это утёс! — А это волосы? — Это поток! Живая речная струя! — …Ха-ха-ха! Получается, тушевая живопись — это абстракция? — …Нет, — не выдержал Ода Синго. — Поэтому в этой манге я попрошу Юдзуру рисовать со мной, а тебе здесь делать нечего. Он отстранил недовольную Фудодо Каори и поманил Хатакадзэ Юдзуру, чтобы та сама взяла кисть и почувствовала технику суми-э. Огромный успех манги побудил Оду Синго стремиться к более высокому художественному совершенству. Но вскоре он обнаружил, что его художественное воздействие слишком велико, и такие люди, как Фудодо Каори, просто неспособны его постичь. — Непобедимость — какое одиночество… Непобедимость — какая пустота… — бурчал он себе под нос. — На самом деле я хочу сказать: суть тушевой живописи — в настроении, а не в точном сходстве с объектом… — Синго, я понимаю тебя, — сказала Хатакадзэ Юдзуру, взяв кисть и старательно повторяя движения Оды Синго на бумаге. И тут Ода Синго с досадой осознал: она рисует лучше него… (Глава окончена)