Верховный Маг — Глава 606

Королевская милость была своего рода пропуском на свободу за любое преступление, не караемое смертной казнью. Корона выдавала несколько таких милостей каждый год своим самым преданным слугам за выдающиеся заслуги — и достижение звания Великого Мага было одним из них. Осознав, в какой смертельной опасности она оказалась, Вильна почувствовала, как глаза наполнились слезами, и ей пришлось моргнуть. Когда она снова открыла их, Лита уже не было — будто всё это время она разговаривала лишь с тенью. — Пожалуйста, будь добр к ней. Зинья пережила столько всего… Я боюсь, что после моего последнего визита этот подонок Фоллаг мог выместить на ней свою злобу. Позволь мне самой поговорить с ней, — сказала Камила, слишком обеспокоенная, чтобы заметить, что осталась одна. — Не волнуйся. Ты веди, а я последую за тобой, — произнёс Лит, внезапно появившись позади неё благодаря «Мигу». Благодаря обострённым чувствам он без труда услышал её слова даже на расстоянии. Камила открыла дверь, с каждой секундой всё больше ненавидя этот дом. Чайная комната выглядела точно так же, как она её запомнила: смесь порядка и лицемерия. Белые диваны и кресла казались нетронутыми — будто ими никогда не пользовались. В центре массивного деревянного стола, стоявшего посреди комнаты, вырезали отверстие и вставили вместо него прозрачную кристаллическую плиту. Вазы, украшающие помещение, и белые хлопковые салфетки остались на своих местах, однако все цветы исчезли. Зинья сидела в том же кресле, что и во время последнего визита Камилы. Её лицо было обращено к солнечному свету, льющемуся сквозь остеклённую восточную стену, будто она смотрела в небо. — Зин, я вернулась, — сказала Камила. — Ками, тебе не следовало сюда приходить. В прошлый раз Фоллаг так разъярился из-за того, что ты заставила Вильну войти в дом, что теперь он вообще перестал покупать мне цветы. Почему ты так упорно делаешь мою жизнь невыносимой? — проговорила Зинья. В её голосе слышалась глубокая печаль, и он дрогнул ещё до того, как она успела договорить. — Не говори так, Зин. Ты всегда была ужасной лгуньей. Что он с тобой сделал? — Камила бросилась к сестре и обняла её. Обе заплакали, и перед Литом вновь всплыли воспоминания о том, как он и Карл делали то же самое после очередной жестокой порки. «На мгновение я возненавидел её — потому что она напомнила мне мою мать. Та постоянно жаловалась, как роды испортили ей жизнь, и винила нас в поведении Эцио. Когда она обвинила Камилу, я подумал, что она говорит искренне… но на самом деле ей просто велели повторить эти слова», — подумал он. — Он бьёт её по ногам так, чтобы гости не замечали синяков. Поэтому в прошлый раз она не встала, когда ты пришла, — сказал Лит ледяным голосом, разворачиваясь. Камила заметила его жест и приподняла подол платья Зиньи, обнажив множество синяков в форме следов конской плети. — Откуда ты знал? — спросила она, дрожа от шока и ярости. — Мой брат Орпал делал то же самое со мной в детстве. Камила опустила подол, позволяя Литу подойти ближе. — Зинья, это Лит Верхен, мой парень. Лит, это Зинья, моя сестра. — Очень приятно. Не возражаете, если я вас исцелю? — Литу стоило всех усилий Солюса, чтобы смягчить тон и не сравнять этот дом с землёй. — Удовольствие целиком моё. И да, пожалуйста, помогите мне. Лит пробормотал короткое заклинание, похожее на бессмыслицу, положил руку на плечо Зиньи и применил «Бодрость». Все синяки и травмы исчезли. Он также обнаружил плохо зажившие переломы и заодно исправил их, проверяя общее состояние. — Ты и правда такой хороший, как говорит Ками. Давно я не дышала так свободно, — наивная радость, с которой она выпалила эту фразу, не осознавая тяжести повреждений рёбер, заставила Камилу побледнеть, а Лита стиснуть зубы. «Это неправильно. Никто не должен радоваться только потому, что перестал страдать. Это не жизнь», — подумал Лит. — У меня плохие новости, Камила. Проблема Зиньи не в глазах. У неё полностью отсутствует зрительный нерв. — Что?! — в один голос воскликнули сёстры. Большинство «Целителей» ничего не знали об анатомии, не говоря уже о простых людях. — Это то, что соединяет глаза с мозгом. Без него невозможно видеть. Это серьёзная проблема — словно отсутствует целая рука. Я надеялся, что случай вашей сестры окажется простым, но для такого требуется консультация специалиста. — Я не стану возиться с мозгом Зиньи, пока не буду на сто процентов уверен в своих действиях. — Я никогда не говорила, что хочу лечиться! — голос Зиньи дрожал от страха. — Правда? Ты хочешь остаться здесь? С этим человеком? — Лит был в ярости, но Зинья не боялась его. Его гнев не был жестоким, как у мужа. Он звучал скорее как боль товарища по несчастью, который ещё не потерял надежду. — Он отнял у тебя детей, лишил возможности ходить и отгородил от сестры. Как долго ты будешь позволять ему пировать на твоей душе? Его слова всё же причинили боль. Слёзы вновь потекли по щекам Зиньи, и Камила встала между ними. — Зин, я знаю, что прошу у тебя многого, но, пожалуйста, пересмотри своё решение. Лит немного перегнул палку, но он не совсем неправ. Раньше у тебя не было выбора, а теперь я даю тебе его. — Мы ждали так долго, но всё становилось только хуже. Фоллаг ухудшался, его насилие постоянно усиливалось. Последние годы я жила в страхе, что однажды получу звонок с известием о твоей смерти от его рук. — Если ты не можешь найти в себе силы ради себя, сделай это ради детей и ради меня, — сказала Камила. — Я понимаю, что ты права, Ками, но мне так страшно. А вдруг Лит потерпит неудачу? Ещё хуже — а вдруг преуспеет? — Об этом подумаем, когда придёт время. Сейчас мне нужно лишь твоё согласие. Я должна знать, что ты готова сражаться в этом бою вместе с нами. — Будь честна со мной, Ками. Стоит ли этот мир того, чтобы за него бороться? Или Могар полон лишь страданий? Я никогда не понимала, почему такие, как я, рождаются только для того, чтобы мучиться, тогда как таким, как Фоллаг, позволено разрушать всё, до чего они дотрагиваются, не неся за это никакой ответственности. — Я слишком стара и слишком устала, чтобы сражаться, Ками. Это не стоит того, — покачала головой Зинья. — Да, Могар несправедлив. Любой мир несправедлив, — сказал Лит ледяным голосом. — Единственный способ выжить — сделать жизнь несправедливой в свою пользу. Если ты не будешь бороться за себя, никто этого не сделает. Он положил ладони по обе стороны головы Зиньи и активировал два заклинания пятого уровня светлой магии: «Сканер» и «Резец». С помощью щупалец маны, созданных «Резцом», он соединил жизненную силу её мозга с жизненной силой глаз, используя ману в качестве временного проводника. Зрачки Зиньи забегали по комнате, когда её зрение наводнили свет и краски. — Зин? — произнесла прекрасная женщина перед ней. Зинья не могла поверить своим ушам — голос женщины звучал точно как у её сестры. Она подняла руки, коснулась лица незнакомки и сразу узнала её. — Это действительно ты, Ками? — Да, Зин. Это я. Я принесла твои любимые цветы. Камила достала из пространственного амулета свежий букет серебристых акаций. Их насыщенный аромат наполнил ноздри, а их цвет стал настоящим чудом для её глаз.