Верховный Маг — Глава 608

«Цветущий Кузнец» был полной противоположностью «Некро-Кузнецу». Вместо того чтобы сразу создавать идеальное псевдоядро и соединять его с носителем, Лит формировал крошечное псевдоядро и одновременно прокладывал внутри молота каналы маны, необходимые для предотвращения его рассеивания. Этот метод должен был требовать меньше концентрации и маны по сравнению с «Некро-Кузнецом». Каналы позволяли энергии Лита смешиваться с энергией кристаллов маны в процессе «Кузнеца-мастера». Это снижало сопротивление, с которым псевдоядро сталкивалось при взаимодействии с сосудами маны. Кроме того, начиная с малого, Лит мог корректировать любые ошибки по ходу формирования ядра. Однако даже в теории «Цветущий Кузнец» был далёк от совершенства. Лит уже предвидел: чем дальше продвинется процесс «Кузнеца-мастера», тем сложнее всё станет. Ни псевдоядро, ни каналы маны не могли превысить свою идеальную форму. У «Цветущего Кузнеца» существовал порог — за ним любая ошибка означала безвозвратный провал. Сложность «Некро-Кузнеца» достигала максимума в самом начале процесса, когда Лит находился в наилучшей форме, и снижалась по мере слияния псевдоядра с предметом. «Цветущий Кузнец», напротив, начинался легко, но становился всё труднее с каждым последующим шагом. Вторая проблема заключалась в том, что одновременный контроль над псевдоядром и каналами маны требовал огромной концентрации от Лита. А поскольку с течением времени он только уставал сильнее, самые деликатные этапы ему предстояло проходить в состоянии максимального истощения. — Ты готова, Солюс? — спросил Лит. — Готова. Начинаю активировать круг маны. Пространство вокруг их Кузницы окружил синий столб света. Он состоял из мировой энергии, которую Солюс извлекала из гейзера маны под ними. Лит поместил молот ВеллМерт из орихалка в центр обсидианового стола — своей Мано-Кузницы — и положил открытые ладони по бокам древка так, чтобы каждая касалась кристалла маны. Он применил истинный «Кузнец-мастер», чтобы создать псевдоядро размером с игольное ушко и несколько каналов маны тоньше волоса. Одновременно он активировал «Бодрость», чтобы контролировать ход эксперимента и иметь возможность взглянуть на собственное ядро маны как на образец. «Пока что всё гораздо проще, чем я ожидал, и лучше, чем с „Некро-Кузнецом“», — подумал Лит. «Нужно просто двигаться медленно и спокойно. Ядро уже начало обмениваться маной с кристаллами, и теперь его легко расширять». Просто уделяя достаточно времени, Лит понял, что развитие ядра — самая лёгкая часть. По мере роста его энергии усиливалась и связь с молотом. Процесс требовал стабильного потока маны, но не встречал никакого сопротивления. Гораздо труднее оказалось придать ядру правильную форму. Отсутствие сопротивления означало, что малейший сбой в управлении маной создавал выпуклость или впадину, делая псевдоядро дефектным. Ещё хуже было то, что если развивать каналы маны слишком медленно, энергия ядра рассеется. Если же делать это слишком быстро, мана из кристаллов затопит ядро и исказит его. Лит использовал свои знания о ядрах маны, чтобы найти обходной путь. Он решил рассматривать псевдоядро как развивающееся ядро маны, а каналы — как его тело-носитель. Сначала он наращивал ядро до первых признаков нестабильности. Затем усиливал и расширял каналы до тех пор, пока оказываемое ими давление почти не сжимало псевдоядро. После этого снова переключался на формирование ядра — и повторял цикл заново. «„Цветущий Кузнец“ даже медленнее, чем „Некро-Кузнец“, но позволяет мне усиливать мощь отдельных чар эффективнее. „Некро-Кузнец“, напротив, ограничен сильным сопротивлением на ранних этапах, но, формируя целостное псевдоядро извне, даёт возможность гармонизировать множество чар», — размышлял Лит. «Похоже, это качество против количества», — задумалась Солюс. «Пока что — да. Учти, мы пока создали лишь одно из самых простых псевдоядер для молотов. Ещё предстоит увидеть, как сам молот изменит правила игры». Когда и второй молот был готов, Лит вновь покрылся потом и устал от многократного использования «Бодрости». Единственной причиной, по которой он ещё мог стоять, была его связь с Солюс. Гейзер маны, питавший её, одновременно направлял энергию сквозь его тело, наделяя его сверхъестественной способностью к восстановлению. Тем не менее, он по-прежнему чувствовал голод. — Чёрт, я пропустил обед. Хорошо, что вчера выспался полноценно, иначе эксперимент бы провалился, — сказал Лит. Он быстро принял душ, затем съел полноценный обед и вздремнул час. Прежде чем использовать любой из молотов, ему нужно было отдохнуть достаточно, чтобы «Бодрость» вернула его в оптимальное состояние. С тех пор как Лит очистил синее ядро, он впитывал мировую энергию через кожу и нос с каждым вдохом — словно замедленную версию «Бодрости», не снижающую его максимальный запас энергии. Кроме того, пока он находился в башне, влияние гейзера маны делало его сильнее и физически, и магически. В сочетании эти два эффекта обеспечивали такое восстановление, что даже один час сна значительно освежал его тело. Солюс провела этот час, взвешивая и поглаживая молоты. Они были довольно уродливы, но всё в них казалось ей странно знакомым. Лит уже впечатал в них свою ману, но она могла ими пользоваться — их связь делала энергетические сигнатуры почти идентичными. — Клянусь своим Создателем, хоть бы нашлось что-нибудь, что я могла бы создать как „Кузнец-мастер“, — вздохнула она. — Увы, с глубоко-зелёным ядром маны я слишком слаба. Я могу управлять энергиями башни и гейзера, но они не мои. Я хочу вложить в предмет свою сущность — всё остальное было бы бессмысленно. Она достала адамант Форджа из карманного измерения и в приступе раздражения ударила по нему орихалковым молотом. Серебристый звон, который они издали, царапнул стену в глубине её сознания — источник недавно обретённых воспоминаний. Она замерла, уставившись в пустоту. Затем ударила снова — эхо удара заставило её тело дрожать, а разум заполнили фиолетовые пламена. Ещё один удар вернул ей кое-что из прошлого. Тонкая рука в чёрной перчатке держала гораздо более изящный серебристый молот, покрытый рунами силы. Она работала над чем-то, но детали расплывались за завесой узнавания. Между молотом и размытым объектом лежало нечто тоже серебристое. Фиолетовые пламена плясали в горне, но Солюс не могла различить его черт. Горн был слишком далёк, и с каждой секундой уходил всё дальше, пока она не вышла из оцепенения. Солюс била по Форджу снова и снова, но воспоминание исчезло окончательно. Никакие слёзы и никакие усилия при ковке не могли вернуть его обратно. *** Когда Лит проснулся, он всё ещё чувствовал сильную усталость, но «Бодрость» частично восстановила свою эффективность. Он заметил, что Солюс выглядит подавленной, несмотря на их недавний успех. — Всё в порядке, Солюс? — спросил он. — Нет. — Хочешь поговорить об этом? — Не сейчас, спасибо. Лит решил не настаивать. Убедив Элину, что пропустил обед лишь потому, что полностью погрузился в работу, он отправился к кузнецу Зекеллу.