Торговец банками в мире Наруто — Глава 380

380. Глава 380. Белобородый поднимается на борт По пути Шэнь Мо также прислушивался к мыслям некоторых ключевых фигур. После этого поражения Морской дозор, вероятно, примет решительные меры и усилит собственные силы. Речь шла о таких людях, как Капу и Смокер. Учитывая финансовую мощь Тэнрюдзинов, стоящих за ними, при достаточной решимости те вполне могут одним махом довести этих офицеров до предела, достижимого деньгами. Хотя сказать трудно. Капу, хоть и вице-адмирал Морского дозора, приходится отцом Луну — едва ли Пять старейшин настолько наивны, чтобы укреплять его силы и отправлять сражаться со своим же сыном. А вот у Смокера и прочих недостаточно таланта. Иначе им уже давно выделили бы средства на покупку банок. Пять старейшин явно опасаются: если некоторые офицеры станут слишком сильными, их будет трудно контролировать. Лун, в свою очередь, прекрасно осознаёт это и потому не спешит давить слишком сильно, пока сам не будет готов. В крайнем случае он способен пожертвовать достаточным количеством кармы, чтобы устранить одного-двух адмиралов. Раз так… Тогда стоит добавить немного стимула. Взор Шэнь Мо уже различал Белобородого, качающегося на волнах. Его состояние было плачевным. Он изо всех сил цеплялся за доску, которая казалась ему чересчур маленькой, и почти половина его тела была погружена в воду, что неумолимо высасывало последние силы. Кровь из ран медленно растекалась по воде, привлекая множество рыб, обитающих у поверхности. Но даже в таких условиях он всё ещё считал себя живым. Пусть раны и были тяжёлыми, сознание оставалось ясным. Прищурившись, он не переставал вглядываться в горизонт, надеясь заметить хоть какой-нибудь корабль — любой, лишь бы быстро восстановиться. Он машинально схватил несколько сырых рыб, засунул в рот и, перемешав с кровью и костями, проглотил. Внезапно его взгляд стал острым. Неподалёку медленно плыл корабль. За всю свою жизнь, проведённую в море, он никогда не видел ничего подобного: корпус был не деревянный, а металлический; парусов и вёсел не было, зато вдоль бортов располагались десятки грозных пушек. Белобородый узнал его! Судно Судьбы! Не только потому, что читал описания в газетах, но и потому, что уже чувствовал его присутствие. — Ур-ла-ла! — слабо рассмеялся Белобородый, и его знаменитые полумесяцем изогнутые усы придали этому смеху особый колорит. — Судьба действительно умеет удивлять. Произнеся фразу, смысл которой, возможно, сам не до конца понимал, Белобородый собрался с силами и начал грести. Он увидел мужчину на палубе. Тот был одет в простую пляжную одежду, обнажавшую не особенно рельефный пресс. Рядом с ним, закинув удочку, сидела красавица с розовыми крыльями. Её аура совершенно отличалась от всего, что Белобородый встречал раньше. Даже с первого взгляда создавалось ощущение, будто этот человек вообще не принадлежит этому миру. В этом мире — будь то простолюдины, Тэнрюдзины, пираты или офицеры дозора — у всех есть своя характерная харизма и образ. Но перед ним стоял кто-то иной: то ли беззаботный богач, то ли уверенный и непринуждённый мастер. Он не излучал ни хаки, ни благородства, но вызывал невольное уважение. «Надеюсь, он окажется интересным собеседником», — подумал Белобородый и усилил движения. Он вошёл в зону первого испытания. — Так вот оно, то самое испытание из газет, — пробормотал он, и интерес его только усилился. Не замедляя хода, он без колебаний преодолел первую ступень. Для человека с железной волей инстинктивный страх — ничто. Второе испытание. Испытание Сердца. Для Белобородого это было одновременно и сложно, и просто. Он не стремился стать Королём Пиратов. Сила его интересовала, но не была главной целью жизни. Единственное, чего он по-настоящему желал, — это семья. Сирота с детства, лишённый родных, он больше всего на свете мечтал о большой семье на море. Поэтому и усыновил столько сыновей, считая их своей самой большой ценностью. В терминах культивации это называется «сердечной трибуляцией мирской жизни». Следовательно, содержание иллюзии можно было легко представить. Он поднялся на Судно Судьбы и стал невероятно силён, но его сыновья не могли угнаться за ним. Один за другим они погибали или просто состарились. Когда Белобородый очнулся, он оказался один — всемогущий, но совершенно одинокий. Это и была его боль. Чем сильнее он становился, тем более хрупкими казались ему самые дорогие люди. Он боялся смерти своих сыновей — каждая потеря причиняла ему невыносимую боль. В конце концов, он прошёл испытание. Выбравшись из Испытания Сердца на палубу, он сразу опустился на колени от изнеможения и тяжело задышал. — Очень сильное испытание, — сказал он. — Конечно, — мягко улыбнулся Шэнь Мо. — Испытание Сердца проверяет, есть ли у тебя непоколебимая вера в свою цель. Часто оно помогает осознать свои слабости и исправить их. Ты ведь уже понял, верно? — Да, теперь я точно понял, — ответил Белобородый, оглядываясь вокруг. — Есть ли вино и мясо? Шэнь Мо даже не шевельнулся, но перед Белобородым тут же появились ароматное вино и дымящееся жаркое. Белобородый без лишних слов набросился на еду. Уже с первого глотка его глаза заблестели. — Ур-ла-ла-ла! Такого вина я ещё никогда не пил! — радостно расхохотался он, жуя огромные куски мяса и запивая их вином. По мере того как он ел, его раны начали стремительно заживать. Не зря он считался великим в этом мире, где сила напрямую связана с аппетитом. Здесь, в этом мире, тот, кто не умеет есть, редко становится сильным. — Выпьем по одной? — Белобородый поднял огромную чашу, продолжая второй рукой совать в рот куски жаркого. Шэнь Мо лишь поднял хрустальный бокал с лёгким красным вином. Ведь он разбавил его «Спрайтом». Такой изысканный способ питья явно не пришёлся бы по вкусу Белобородому, но тот прекрасно понимал: перед ним не очередной пиратский дружок. Поэтому он совершенно спокойно чокнулся с Шэнь Мо и, не говоря ни слова о тосте, жадно осушил свою чашу. Наконец, вся еда и всё вино исчезли. Переведя дух, Белобородый протёр рот тыльной стороной ладони. — Это действительно лучшая еда и вино из всех, что я пробовал. Если бы Сачи был здесь, он бы наверняка требовал рецепт, — с лёгкой грустью произнёс он. Сачи — капитан четвёртой бригады, убитый в засаде Чёрной Бородой. Также он был поваром на корабле. — Смерть у меня не абсолютна, — неторопливо проговорил Шэнь Мо, покачивая бокалом с вином и «Спрайтом». — Если цена будет подходящей, его можно будет легко воскресить. — Воскресить… — повторил Белобородый это слово и снова расхохотался. — Ур-ла-ла-ла! Это, пожалуй, самая радостная новость, которую я когда-либо слышал!