Восхождение мангаки, к черту любовь! — Глава 25

Глава 25. Не понимаю, но гнездо защищу В тот день днём у Хатакадзэ Юдзуру не было занятий второго этапа, и она довольно рано помчалась к дому Оды. На пустынных участках, где не было ни прохожих, ни камер наблюдения, она даже не пыталась сдерживаться — прыгала и перебегала улицы, стремясь как можно скорее вернуться к работе. Добравшись до обветшалой квартирки у железнодорожных путей, она уже занесла руку, чтобы с радостным нетерпением постучать в дверь… Но вдруг в ноздри ей вкрадчиво проник лёгкий, едва уловимый аромат. Здесь была женщина! Глаза Хатакадзэ Юдзуру мгновенно вспыхнули острым блеском. — Ломай дверь! Быстро открывай! Она ворвалась внутрь и стремительно огляделась. Никого постороннего не было — особенно никакой женщины! Но… дверца шкафа закрыта! — Господин Ода, я повешу плащ, — сказала она и резко распахнула шкаф. Пусто. Хатакадзэ Юдзуру ощутила разочарование. Нет. Не разочарование. По крайней мере, не в господине Оде. Она не могла объяснить почему, но внутри сразу стало гораздо спокойнее. Притворяясь совершенно невозмутимой, она повесила плащ и будто между делом спросила: — Господин Ода, вам кто-нибудь стучал в дверь? — А, заходили две патрульные из районной службы — проверка общественного порядка, — ответил Ода Синго, усаживаясь за стол и продолжая рисовать. — Женщины-полицейские… — улыбнулась Хатакадзэ Юдзуру, аккуратно повесив плащ. Затем она нарочито положила вешалку поперёк. Хм, шкаф полон — больше ничего не влезет. Удовлетворённо улыбнувшись, она обернулась — и тут же заметила на столе корзину с фруктами. — А? Сейчас полицейские при проверке ещё и фрукты дарят? — О, это прислала хозяйка дома, — пояснил Ода Синго. Из уголка глаза он вдруг уловил, будто Хатакадзэ Юдзуру взъерошилась. Её волосы на мгновение резко взметнулись вверх. Это мимолётное ощущение напомнило Оде Синго разъярённую курицу, чьё гнездо заняли чужаки: вся перья встала дыбом! Однако, когда он повернулся и пригляделся, всё выглядело как обычно. Хатакадзэ Юдзуру улыбалась, будто ничего не произошло. Её длинные волосы мягко струились по спине — всё в порядке. «Наверное, показалось», — подумал Ода Синго. Хатакадзэ Юдзуру всё так же улыбаясь спросила: — Господин Ода, вы же сказали, что стучали женщины-полицейские? — Да, только они, — пожал плечами Ода Синго. — Хозяйка даже не стучала. Хатакадзэ Юдзуру промолчала. Ода Синго вдруг почувствовал лёгкий холодок — будто перед надвигающейся бурей налетел зловещий ветерок. Но он ничего не заподозрил и, продолжая рисовать, добавил: — Она просто выразила сочувствие, даже не заходила внутрь — стояла у двери и передала мне корзину. Хатакадзэ Юдзуру издала неопределённое «о-о» и вернулась к столу. Носом она глубоко вдохнула, будто проверяя что-то. Ода Синго не обратил внимания: — Фрукты, кажется, неплохие. Попробуй. — Господин Ода, вы ещё не ели? — Конечно, я ждал тебя, чтобы есть вместе, — небрежно ответил Ода Синго. Хатакадзэ Юдзуру снова промолчала. «А? Неужели за тучами уже выглянула радуга?» — недоумённо поднял голову Ода Синго. Наверняка показалось. Хатакадзэ Юдзуру стояла у стола, опустив глаза на корзину, — ничего особенного. — Ешь скорее. — Это хозяйка купила? — Ага, ты её не видела. Очень красивая и благородная женщина, да ещё и такая заботливая… Фрукты уже нарезаны — если долго стоят, становятся невкусными. — Не буду есть, — сказала Хатакадзэ Юдзуру и села за стол. «Что я вообще делаю? Господин Ода ведь не мой парень! Зачем мне…» — Какие прекрасные фрукты! Быстрее ешь, а то я сам съем, — Ода Синго отложил карандаш, решив сделать перерыв. Хатакадзэ Юдзуру смотрела, как он берёт вилку и тянется к кусочку питайи. Не знаю почему, но стало обидно! Па-а-ах! Она молниеносно схватила вторую вилку и вырвала кусок питайи прямо из-под носа. Ода Синго не придал этому значения и потянулся к ананасу. Свист! — кусок ананаса исчез и появился во рту Хатакадзэ Юдзуру. Ладно, ешь, — пожал он плечами и перевёл взгляд на нарезанный арбуз. Хатакадзэ Юдзуру тут же протянула и левую руку, схватила ещё одну вилку — и теперь уже двумя вилками атаковала корзину. Свист! Свист! Свист! В глазах Оды Синго всё превратилось в размытое мельтешение — и вот корзина уже пуста. Хатакадзэ Юдзуру, набив рот до отказа, закатывала глаза, но упрямо проглатывала всё до крошки… — Бедное дитя… В эти дни я перед тобой провинился, — вздохнул Ода Синго и встал, чтобы похлопать её по спине. Однако он так и не достал кошелёк, чтобы компенсировать задолженность по гонорару главного автора, совершенно не осознавая своей ошибки. Или, может быть, это и есть зрелость? *** Центральный офис издательства Гунъинся. — Опять куча мусора… кроме вот этого, — редактор держал в руках конверт с мангой «Человек-невидимка» и колебался. Он был редактором-рецензентом премии Сюка, но не сопровождающим редактором. Здесь есть нюанс. Согласно традиции Гунъинся, сопровождающий редактор работает по принципу «один на один»: редактор, который выбирает мангу, сам заключает контракт, напрямую общается с автором, а все последующие консультации, публикации и доходы напрямую связаны с ним. Некоторые редакторы, угадав с мангой, действительно могут обеспечить себе карьеру на всю жизнь. Однако редактор-рецензент премии Сюка не имеет права на такое сопровождение и, соответственно, не получает прямой выгоды от успеха произведения. Изначально это задумывалось для сохранения чистоты премии, но в реальном мире редакторам просто не хватает мотивации. — Посмотрим автора, — редактор заглянул в анкету автора внутри конверта. — Ода Синго, обучается в Токийском университете искусств? Хм! Не ожидал, что из этой ненавистной школы! — редактор тут же захлопнул конверт и швырнул его в сторону. Я-то выпускник прославленного Киотского университета искусств — тебе, выходцу из Токийского университета искусств, и не снилось! Киотский университет искусств стал первым в Японии, открывшим факультет аниме и манги, но является частным, а потому постоянно конкурирует с государственным Токийским университетом искусств. Это отражается и на репутации в индустрии, и на профессиональных кругах. Даже среди «большой тройки» издательств существуют свои кланы. Таковы японские социальные реалии, и токийская полиция, состоящая преимущественно из выпускников Токийского университета, одобряет это тройным лайком. В руководстве Гунъинся доминирует кружок выпускников Токийского университета искусств, поэтому карьера выпускников Киотского университета неизбежно идёт не так гладко. Этот редактор давно копил обиду, считая, что застрял на должности рецензента премий и не может войти в круг редакторов основных журналов именно из-за своего университета. Теперь, увидев работу студента Токийского университета искусств, он без колебаний её отсеял. Правда, рецензирование проходит в несколько этапов, и другие редакторы тоже могут вмешаться. Если кто-то другой заинтересуется… Редактор нахмурился и косо взглянул на толстый конверт с «Человеком-невидимкой». — Извините за беспокойство! Веб-отдел хочет взять несколько отсеянных работ в качестве учебных примеров. Не помешаю ли я, уважаемые старшие коллеги? — вошёл ассистент из веб-отдела издательства Гунъинся. Редактор-выпускник Киотского университета за стёклами очков блеснул хитрой улыбкой. — Вот сюда, вот сюда — все отсеянные работы, — он небрежно махнул рукой, слегка сместив направление, и наивный ассистент направился к неправильной стопке. Редактор с удовлетворением наблюдал, как манга «Человек-невидимка» уходит в архив как отбракованный материал. Аха! Старшие товарищи! Я внёс свой вклад в процветание Киотского университета искусств! Прошу вас, не забывайте следовать за обновлениями! Искренне прошу — следуйте за обновлениями!