Восхождение мангаки, к черту любовь! — Глава 24

Глава 24. Закопают под вишнёвым деревом в парке Уэно — пойдёшь на удобрение Хозяйка дома, госпожа Юкино Фукадзима, подошла ближе и вежливо поклонилась: — Простите за вторжение, господин Ода. Мой визит, конечно, неожиданный — прошу прощения. — Ничего подобного! Я только рад вас видеть, — поспешно ответил Ода Синго, отвечая поклоном. — В прошлый раз я пришла по делу, а сегодня — исключительно как частное лицо, — сказала госпожа Юкино с изящной дипломатичностью: она умело обошла тему арендной платы, чётко обозначила цель визита и при этом даже не упомянула слово «друг». Можно ли их считать друзьями? Ода Синго на мгновение задумался и пришёл к выводу, что до дружбы им ещё очень далеко. Положение госпожи Юкино было намного выше его собственного. Пусть она и считалась вдовой, но происходила из знатной, богатой семьи. А он — обычный бедняк, которому даже думать о дружбе с ней не следовало. — Сообщение, которое вы прислали мне утром в Line, я получила, когда была в медитации, и не смогла ответить сразу. Прошу прощения, — произнесла госпожа Юкино медленно, но без малейшего намёка на суету. Её речь звучала мягко и плавно, источая уверенность и спокойствие. — Днём я заметила уведомление, но решила, что отвечать уже поздно, и позволила себе каприз — пришла лично извиниться и поздравить вас с началом работы над мангой. Она вежливо двумя руками подала ему корзину с фруктами. На солнце её руки сияли белизной, не уступая юной девушке. Ода Синго поспешил принять подарок, стараясь не смотреть слишком пристально: — Огромное спасибо! Вы так добры. Да ведь это ещё не результат — просто выложил в сеть. — Нет, это очень хорошо! Признаюсь честно — перед тем как прийти, я внимательно всё прочитала, — мягко кивнула госпожа Юкино. — Ваша работа великолепна, особенно последняя, пятнадцатая глава. Сцена, где Соник вращается вокруг Сайтамы… это просто… Она говорила ровно и неторопливо, но здесь запнулась, будто не находя нужных слов. Тогда она слегка улыбнулась и перевела разговор в иное русло: — Когда ваша манга выйдет официально, я обязательно закажу все тома. — Благодарю вас за поддержку! — Ода Синго глубоко поклонился. — Мои рисунки примитивны, и мне стыдно перед вами за такую неумелость. Известно, что веб-версия выглядит довольно грубо при первом взгляде. — Вы слишком скромны. По-моему, смена кадров и создание образов здесь гораздо лучше, чем во многих других манге, что я читала! Ода Синго удивился: он не ожидал, что госпожа Юкино заметит именно это. Да, рисунки в веб-версии были слабыми, но композиция, ритм и передача напряжения — на высочайшем уровне. — Ах, простите! Как же я так невежлив — мы всё ещё стоим у двери! Прошу вас, заходите! — вдруг осознал Ода Синго. — Я переработал веб-версию, пригласил основного художника, но сам отвечаю за раскадровку и сюжет. Оригинал уже отправлен в редакцию, но у меня есть копия… — Как вы и писали в Line, у вашей манги будет переработанная версия? Тогда я непременно хочу её увидеть, — с лёгкой радостью прикрыла ладонью рот госпожа Юкино, но тут же на её лице мелькнуло сожаление. — Однако вечером у меня назначена встреча, и, боюсь, не получится прочитать всё сразу. Это будет большой утратой. — Ах… — Что если так, господин Ода? — её белоснежные ладони мягко хлопнули друг о друга. — Я знакома с одним человеком из мира манги. Думаю, стоит вас познакомить. Давайте назначим встречу — посидим, поговорим? — О, это слишком много чести! — Ничего подобного. Уверена, переработанная версия не разочарует ни меня, ни моего друга, — с серьёзным видом сказала госпожа Юкино, но тут же мягко улыбнулась. — Правда, этот человек немного… особенный. Надеюсь, вы не обидитесь. Но уверяю: если она оценит вашу работу, это очень поможет с публикацией! — Тогда я бесконечно благодарен! — Ода Синго искренне поклонился несколько раз подряд, явно растроганный до глубины души. Госпожа Юкино простилась и ушла. Летний ветерок пронёсся мимо, и несколько лепестков поздней вишни медленно опустились на землю, словно сама природа подчеркивала изящество уходящей женщины. Стройная, но благородная фигура постепенно исчезала вдали, и Ода Синго снова задумался. — Какая умная женщина… Если бы я родился лет на десять позже, наверняка влюбился бы в неё без памяти, — тихо пробормотал он, потирая подбородок. Женщина, отлично умеющая держать дистанцию: будучи вдовой, она не стала заходить в комнату молодого мужчины, но при этом незаметно сменила тему и даже оказала ему покровительство, словно меценат. К тому же она сумела разглядеть потенциал даже в веб-версии — это говорит о её проницательности. Чем больше думал Ода Синго, тем больше убеждался: эта женщина не из простых. Он вдруг принюхался. В воздухе у двери ещё витал лёгкий, изысканный аромат. Вот она — красота, оставляющая за собой шлейф благоухания. — Раз она оценила сюжет веб-версии, то, если моя переработка окажется неудачной, она, скорее всего, предложит своему другу перерисовать всё заново. В ней явно чувствуется расчётливость капиталистки, — пробормотал Ода Синго, возвращаясь в комнату и размышляя о скрытых мотивах хозяйки. Он совершенно не вспомнил о собственном «капиталистическом» поступке — ведь он ведь выписал расписку Хатакадзэ Юдзуру, чтобы бесплатно использовать её труд… «Посмотрим, что в корзине. Давно не ел фруктов». Корзина была упакована по-японски — непрозрачно, так что содержимое не было видно. Ода Синго открыл её и увидел традиционные японские нарезанные фрукты. В отличие от китайских корзин, где фрукты подают целыми, в Японии дарят нарезанные дольки — и в небольшом количестве. Чем дороже фруктовая корзина в Японии, тем строже требования к свежести: фрукты обычно нарезают прямо перед вручением. Даже арбуз или ананас подают маленькими аккуратными кусочками — и стоят они немыслимо дорого. — А? Да тут ещё и сюрприз! — вдруг заметил Ода Синго маленький конверт, спрятанный в корзине. Он вскрыл бледно-голубой конверт и обнаружил внутри карточку на белом лакированном фоне и тоненькую стопку банкнот по десять тысяч иен. Ода Синго не обратил внимания на деньги, а сразу взял карточку. На ней был написан от руки текст — изящный, мягкий, явно женский почерк. Содержание — японская пословица: «Летний сон — как ветер без пристанища: если не гнаться за ним изо всех сил, он мгновенно ускользнёт». Ода Синго замер на несколько секунд. «Она имеет в виду, что мне нужно всеми силами реализовать свою мечту…» Он, конечно, понял смысл. Но не скрывается ли за этим что-то ещё? — Да что я себе голову морочу! — резко хлопнул он себя по лбу. В Токио, где все рисуют мангу, кто вообще думает о любви! Лучше забыть о мечтах вроде «любоваться цветами, луной и госпожой Юкино». Её имя — Фукадзима, «глубокая зима»… Скорее всего, заморозит до состояния леденца — тронешь, и рассыплется на куски. Да и она же вдова, а её покойный муж имел связи в высших кругах. Не сомневайся — если что, тебя порежут на семнадцать-восемнадцать кусков и закопают под вишнёвым деревом в парке Уэно — пойдёшь на удобрение для цветов! Однако её социальные навыки просто зашкаливают! Оценка Оды Синго хозяйке дома, госпоже Юкино Фукадзима, ещё немного повысилась. В конце концов, она дала ему слишком много — и он был искренне благодарен, пересчитав купюры. Пять банкнот — пятьдесят тысяч иен. Для обычного человека это немного, но для нищего Оды Синго — настоящая спасительная помощь! Если гонорар задержится, он не знал, как проживёт следующие дни. А ведь ещё нужно платить Хатакадзэ Юдзуру! Вспомнив о долге перед девушкой, Ода Синго быстро спрятал деньги. Затем бережно положил карточку на стол — как напоминание себе, как девиз. «Продолжать рисовать!» — он взял в руки перо и снова погрузился в работу. Тук-тук-тук!!! Прошло совсем немного времени, как он уже увлечённо рисовал, когда вдруг раздался резкий стук в дверь. — Иду! — крикнул он, направляясь к входу. За дверью стояла Хатакадзэ Юдзуру. Странно — обычно она не стучала так настойчиво. Её большие глаза были широко раскрыты, взгляд быстро скользил по комнате, а нос глубоко втянул воздух несколько раз. Ода Синго: — ? — Господин Ода, я повешу плащ, — сказала она, снимая ветровку и стремительно направляясь к шкафу. Её взгляд горел, как пламя. Ода Синго: — ??? (Глава окончена)