Верховный Маг — Глава 99

После занятий по пространственной магии настала очередь уроков по специализации. Курс профессора Налеар временно приостановили: количество студентов, требующих повторной оценки, значительно превысило ожидания, и одного дня на это не хватило. У Флории оставалось свободным всё утро, в то время как Лит и остальные отправились на занятия по специализации «Мастер-целитель». Придя в больницу академии, студенты обнаружили, что профессор Вастор устроил небольшой приём перед официальным началом нового триместра. Состав группы сократился с тридцати четырёх до двадцати восьми человек, и некоторые из них едва преодолели отметку «удовлетворительно». Между теми, кто потерял друга, и теми, кого пугала мысль разделить ту же участь, лишь немногие были настроены праздновать. Вастор, однако, будто не замечал этого. И хотя ведомости с оценками должны были оставаться тайной, по тому, как он обращался с разными студентами, было нетрудно догадаться об их результатах. Он уделял особое внимание Квилле и Литу, вызывая зависть многих. Те, кто, подобно профессору Радду, предвзято относился к происхождению из простолюдинов, отдали бы всё, лишь бы преподать им урок. Однако они прекрасно понимали: из-за Билетов лучшее, на что они могли рассчитывать, — это понижение статуса с «неудачливых магов» до «отчисленных». Не говоря уже о том, что Вастор не только не был наказан за избиение непослушных студентов во время пробного экзамена, но и получил за это награду. — Продолжайте усердно трудиться, мои дорогие ученики, — сказал он. — И помните мои слова в начале курса: после второго триместра число вас сократится вдвое. Будем счастливы, если двадцать из вас вообще сумеют закончить академию целителями. Судя по тому, как он смотрел на разгневанных студентов, ему это даже нравилось. На уроке группа Лита наконец получила возможность возглавить деликатные процедуры, такие как восстановление утраченных конечностей и органов. Раньше команды из трёх человек — одна отвечала за регенерацию, другая — за стабилизацию жизненных показателей пациента — состояли из двух профессоров и одного студента. Теперь же баланс изменился: в каждой команде остался лишь один профессор. Когда Квилла и Лит не возглавляли одну из команд, профессор Вастор всегда ставил их на вторые роли, готовыми в любой момент взять управление процедурой на себя, если что-то пойдёт не так. Литу потребовалось несколько пациентов, чтобы полностью понять все тонкости и риски, связанные с восстановлением утраченной конечности. Заклинание четвёртого уровня нельзя было выполнять, просто бездумно накачивая ману — иначе с этим справился бы кто угодно, даже без специализации. Весь процесс строился на хрупком равновесии между двумя группами целителей, где пациент выступал точкой опоры. Маг, управлявший регенерацией, должен был поддерживать заклинание активным, одновременно давая телу пациента время на восстановление. Если интервалы между импульсами маны были слишком короткими, большая часть их эффективности терялась, удлиняя процедуру и усложняя её. Кроме того, это создавало сильную нагрузку на организм пациента, повышая риск того, что новая конечность окажется дефектной. Нужно было давать команде поддержки жизненных функций время на восполнение утраченной жизненной силы, нагружая метаболизм пациента как можно меньше. Вторая команда действовала как капельница с жизненной силой, но скорость вливания приходилось регулировать вручную в зависимости от обстоятельств. Слишком быстро — и энергия терялась, вызывая у пациента лишь эйфорию. Слишком медленно — и огромный расход энергии на регенерацию мог убить его или навсегда вывести из строя. Команды должны были тесно координироваться: первая — отправлять импульсы маны с достаточными промежутками, чтобы инфузия жизненной силы была эффективной; вторая — корректировать поток по мере необходимости, чтобы избежать прерывания регенеративного заклинания из-за слишком долгой паузы. Лит и Квилла быстро освоили обе роли, получив множество комплиментов от медперсонала и тридцать баллов от профессора Вастора. Они были единственными, кто, даже иногда теряя контроль над заклинанием, умел самостоятельно всё исправить, не требуя вмешательства профессора. В случае Лита это происходило намеренно. Благодаря «Бодрости» он мог полностью осознавать состояние пациента. Он одним взглядом понимал, нужна ли дополнительная жизненная сила или нет, и давал команде указания ускорить или замедлить подачу, точно рассчитывая импульсы регенерации так, чтобы следующий приходил только тогда, когда предыдущий уже терял эффективность. Однако ему приходилось совершать ошибки: достигнуть совершенства с первого же дня было бы слишком подозрительно. Даже с помощью истинной магии задача сильно изматывала и разум, и тело. Ответственность за человеческую жизнь оказывала колоссальное давление на всех — пациенты теперь были настоящими людьми, а не манекенами для тренировок. Из-за длительной предоперационной фазы студентам в прошлом семестре пришлось проводить с ними много времени, общаться и узнавать лично. Было невозможно воспринимать их жизни как просто цифры в соотношении успехов и неудач. Пока Лит использовал «Бодрость», остальные могли полагаться лишь на свою чувствительность к магии, прислушиваясь к пульсу пациента и следя за его цветом лица и проявлениями боли. Это было невероятно сложно, и Лит не мог понять, как остальные с этим справляются. Самое страшное заключалось в том, что, несмотря на всё это, Квилла отставала от него лишь на несколько шагов. Даже пользуясь поддельной магией, она впитывала, словно губка, все замечания и советы профессора Вастора, быстро настраиваясь на каждого пациента. Лит никогда не смог бы достичь такого результата, по крайней мере не так быстро. Он учился на опыте, понемногу, с каждой процедурой, используя «Бодрость» как путеводную руку всякий раз, когда возникали сомнения. Чем больше времени они проводили вместе, тем яснее ему становилось: рано или поздно она проявит себя как гений. Её ядро маны уже сравнялось с его собственным. — Могу только похвалить себя за то, что так долго о ней заботился, — размышлял он. — Если когда-нибудь возникнет необходимость, она станет бесценным активом. Если она действительно целитель класса S, она отвлечёт на себя всё ненужное внимание, избавив простого таланта класса A вроде меня от давления. К тому же она никак не угрожает моему положению. С моими знаниями в области биохимии, биологии и анатомии я всегда буду первым в теоретической сфере. Кто бы мог подумать, что все те дополнительные семинары в колледже окажутся так полезны? Остальные студенты не знали, смеяться им или плакать от собственного бессилия. Зависть и стыд боролись в их сердцах, словно два льва, катящиеся в пропасть. Независимо от того, кто победит, результат будет один. Даже Юриал и Фрия почувствовали лёгкую ревность, сравнивая себя с ними. Но больше всего они гордились и радовались за своих друзей. Лит бесчисленное количество раз помогал им в прошлом, никогда ничего не требуя взамен. То, что начиналось как простые деловые отношения, превратилось в искреннюю дружбу. Что до Квиллы, они не могли её осуждать. Вначале Юриал подошёл к ней лишь из любопытства. Он воспринимал её как домашнего питомца — талантливую, но наивную девочку из бедной семьи, которой легко манипулировать. Однако рост Квиллы как личности и мага поразил его, заставив Юриала отказаться от предубеждений и принять её как равную. Теперь, спустя три месяца совместного обучения, он глубоко стыдился своего первоначального отношения и старался загладить вину. Фрия же любила думать о ней как о младшей сестре, о которой всегда мечтала. Квилла была честной и доброй. Их дружба развивалась естественно с первой встречи — обе страдали от постоянных издевательств других студентов. Когда из-за тоника тело Квиллы начало стремительно расти, Фрия помогла ей справиться с первыми месячными, объяснив всё, что значит быть юной женщиной, и став её доверенным лицом по медицинским вопросам. Когда Фрия застопорилась в обучении на специализации «Целитель», Квилла вызвалась помочь. Они начали заниматься вместе, и всякий раз, когда Фрия сталкивалась с трудностями, Квилла была рядом. Она никогда никому не рассказывала о своих частных уроках, даже не пытаясь произвести впечатление на Лита, к которому, как знала Фрия, испытывала огромное влечение. Скромная и добрая натура Квиллы тронула Фрию до глубины души. В незнакомке Фрия обрела то, чего ей всегда не хватало даже в собственной семье. Она была готова сделать всё ради своей приёмной младшей сестры. Что до Квиллы, она была благодарна тому, что магия четвёртого уровня оказалась такой сложной. Её работа целителя, с постоянным давлением ответственности за чужую жизнь, была единственным, что заставляло её своенравное сердце успокаиваться. Когда они впервые встретились, Юриал казался ей принцем из сказок, которые она читала в детстве. Он был благороден, силён, богат, красив, умён и добр. Почти слишком хорош, чтобы быть настоящим. Лит же, напротив, больше напоминал повелителя демонов: холодный, пугающий, резкий, разговаривающий со всеми так, будто они муравьи, и смотрящий леденящим душу мёртвым взглядом. Но уже через два дня что-то изменилось. Она заметила, насколько на самом деле безразличен Юриал, иногда даже забывая о её существовании. На деле заботилась о ней Фрия, а Лит… был сложным. Когда начались первые частные уроки по магии, он смягчился, став даже более поддерживающим и полезным, чем сам профессор Траск. Он был единственным, кто не пялился на неё из-за количества еды, которое она поглощала каждый день. Напротив, он даже поощрял её есть больше и помогал поддерживать сбалансированную диету. Лит всегда переживал за её безопасность, настаивая, чтобы она выбрала Билет, и защищал её, пока у неё ещё не было своего. В последние месяцы, когда другие студенты пытались «случайно» толкнуть её, Лит молча менялся с Квиллой местами. Неважно, насколько большим был другой парень — Лит оставался неподвижным, как гора, а тот падал на задницу, корчась от боли. Спустя месяц после их первой встречи, когда у неё начались первые месячные, именно он заметил её страдания, снял боль одним из своих личных заклинаний и отвёл к Фрие за помощью. Как целитель, он, конечно, знал обо всём этом, но проявил такт, не смущая её, и позволил другой женщине помочь ей справиться с этой неловкой ситуацией. Именно после этого момента что-то внутри Квиллы изменилось. Каждый раз, когда она видела его, у неё мурашки бежали по коже, во рту пересыхало. Всякий раз, когда они разговаривали, ей требовалась вся сила воли, чтобы не говорить слишком быстро и не хихикать над каждым его словом. Со временем он становился всё мягче и добрее, помогая им на частных уроках, отвечая на все вопросы и давая советы. Она начала восхищаться его холодным отношением к посторонним, его безразличием к чужому мнению и словам, его вниманием, обращённым только на друзей. Вскоре выяснилось, что Лит невероятно мудр для своего возраста, знает множество вещей и может рассказать анекдот почти обо всём. Иногда, когда они шли рядом, их руки случайно соприкасались. В такие моменты ей было очень трудно удержаться от желания взять его за руку и почувствовать его тепло. В другие разы, когда она оставалась одна в своей комнате, её разум сходил с ума от фантазий и грез, заставляя её чувствовать жар и щекотку в самых странных местах. Когда Квилла рассказала об этом Фрие, та сказала, что это совершенно нормально, хотя и покраснела, услышав вопрос. Когда Фрия объяснила, что это значит, Квилла подумала, что умрёт от стыда. К счастью, рядом были только они двое, и она знала, что может доверять подруге. Со временем она научилась справляться со своими чувствами, в основном потому, что слишком боялась предпринимать что-либо. Кроме того, по отношению к профессору Налеар Лит, казалось, был совершенно равнодушен к девушкам. Квилла понимала, что, даже если благодаря тонику она теперь достигла роста 1,5 метра, в ней нет ничего особенного. Её фигура оставалась неразвитой и детской. Ей не хватало ни изгибов Фрии, ни врождённого обаяния Флории. Единственное, что она могла сделать, — это быть сильной и надеяться, что её чувства со временем угаснут.