Верховный Маг — Глава 100

После окончания занятия группа отправилась на обед и увидела, что Флория уже ждёт их за привычным столом. — Я серьёзно начинаю думать, что переоценил себя, полагая, будто смогу два целых года поддерживать образ хорошего парня, — внутренне вздохнул Лит. — Если бы не моё врождённое братское чутьё, я не знаю, сколько раз уже сорвался бы. Эти ребята мне совершенно непонятны. И хуже всего то, что, как ни старайся, я постоянно чувствую: я среди них чужой. Солюс не знал, что сказать, чтобы подбодрить его. Возвращение в академию сразу после времени, проведённого с дорогими ему людьми, повергло Лита в уныние. — Эй, ребята, как прошло занятие? — спросила Флория. — Как обычно, — пожал плечами Юриал. — Вастор продолжает продвигать тех, кто силён, и сыпать соль на раны тех, кто слабее. Пока весь класс корпит над каждым заданием, эти двое монстров кружат вокруг нас, простых смертных. — А как у тебя прошло утро? — попытался сменить тему Лит. С тех пор как он столкнулся со скорпикором, каждый раз, когда его называли монстром, его бросало в дрожь. Он понял, что называть случившееся с ним «перерождением» — глубокое заблуждение. Он больше походил на злого духа из фильма ужасов, вселяющегося в недавно умерших. — Ужасно, — вздохнула Флория. — После речи профессора Радда мне не терпелось проверить, действительно ли его предмет так сложен, как он утверждает. Так вот, он соврал. На самом деле всё гораздо хуже. Последние два часа я пыталась освоить тот «салонный фокус», который нам предстоит продемонстрировать завтра. Перечитала его книгу снова и снова, но ни разу не добилась успеха. — Ты серьёзно? — удивилась Фрия. — Мы же уже прошли первую часть курса профессора Налеар. Неужели для этого заклинания требуется нечто, о чём она ещё не рассказывала? Все за столом потемнели лицами. Два часа — стандартная продолжительность занятия, и провал Флории был беспрецедентным, не говоря уже о том, что это дурное предзнаменование. Если у неё не получилось, вряд ли кому-то из них удастся преуспеть. Даже Лит оказался в той же лодке. Без истинной магии или Бодрости в качестве подпорки он не был ничуть лучше остальных. — Солюс, сколько в среднем нужно времени, чтобы освоить трюк с галькой? — Ещё одни плохие новости, — ответила она. — Архивы школы на этот раз не помогут. Там указано лишь количество занятий, необходимых для открытия Врата. — Занятий, а не часов? Это хуже, чем я думал. Сколько нужно гениям и сколько обычным студентам? — Гении обычно справляются примерно за три занятия, остальным требуется около двадцати. Лит чуть не подавился хлебом, услышав эту новость. — Обычно я бы предложила быстро доедать обед и бежать практиковать пространственную магию, чтобы этот старый ворчун не унизил нас завтра, — сказала Фрия. — Но у Флории и меня ещё сегодня занятие по «Маг-рыцарю». — У меня тоже — позже «Кузнец-мастер». — А давайте встретимся у Квиллы после всех занятий? — предложил Юриал. — Судя по её скорости обучения, к тому времени, как мы придём, она уже сможет научить нас основам. Тем днём, к огромному разочарованию Лита, профессор Ванемайр вернулась к теоретическим урокам. В первом триместре они изучили, как внедрять одно зачарование в предмет. Новая тема — как сочетать два зачарования вместе — включала в себя новый набор рун и магических кругов, сложность которых была на совершенно ином уровне. Лит с нетерпением ждал возможности вернуться в лабораторию и испытать их на практике. Благодаря Солюспедии такие уроки были для него излишними, если только дело не касалось тонкого контроля маны или точного соблюдения временных рамок при работе с нестабильными энергиями. Он уже знал все руны и круги, поэтому большую часть занятия посвятил их безупречному начертанию, вместо того чтобы слушать лекцию. Второй том «Кузнеца-мастера» стал для Лита настоящей жилой вдохновения. Тем временем Юриал прилежно записывал новые массивы, которые представлял профессор Тиннам. Страж играл вспомогательную роль; он не мог произвольно накладывать заклинания, как большинство магов. Важно было понимать, в каких ситуациях магическая формация принесёт больше пользы, чем вреда. Поскольку Королевство Грифонов находилось в мире, Юриал выбрал эту специализацию, надеясь способствовать развитию родового владения своей семьи. Его мечтой было научиться почти в одиночку строить плотины, мосты и дороги, экономя средства на найме дополнительных целителей и учителей. Одна из великих бабушек передала ему учение: без своего народа страна — всего лишь клочок земли. Новые массивы оказались ещё сложнее в исполнении и труднее в контроле, чем те, что изучались в первом триместре, но хотя бы скорость наложения осталась прежней. Главным недостатком Стража была длительная подготовка одного заклинания. После занятия он уже собирался уходить, когда к нему подошёл старый знакомый. Это был Лям Лукарт — парень с военной выправкой, которого Лит унизил на втором уроке Траска. Юриал знал его как сына архимага Лукарта. Они поступили в академию одновременно три года назад, но быстро разошлись. Семейство Лукарт принадлежало к древнейшим магическим родам и сильно этим гордилось. Несмотря на то что их отцы занимали одинаковое положение, Лям никогда не считал Юриала равным себе, не говоря уже о дружбе. Следуя семейным устоям, он рассматривал дом Дейрусов разве что как побочную ветвь. Имея за спиной столетия мистического наследия, дом с всего лишь тремя поколениями магов казался ему слишком юным, чтобы считаться настоящей магической династией. Лям требовал слепого уважения и преданности от всех, кого считал ниже себя. Дом Дейрусов, напротив, не придавал значения традициям и уважал лишь талант и достижения. Юриал не выносил надменности Ляма, лишённой всяких оснований, и через некоторое время вежливо, но твёрдо дистанцировался от него. — Дейрус, у тебя есть минутка? — спросил Лям. Юриал изобразил самую обаятельную улыбку, надеясь поскорее закончить разговор. Обращение по фамилии было вежливым способом подчеркнуть разницу в статусе. Что бы Лям ни хотел, Юриал не собирался соглашаться. — Не очень-то, Лям. Пространственная магия оказалась чертовски сложной. Мне нужно спешить на тренировку к завтрашнему занятию, — отказ обычно был достаточен. Для такого, как Лям, повторный запрос приравнивался к унижению. — Тогда позволь мне немного пройтись с тобой. Обещаю, это займёт совсем немного времени. Юриал был настолько ошеломлён, что на мгновение потерял самообладание, но быстро пришёл в себя и кивнул, приглашая продолжать. — Ты здесь столько же, сколько и я. Что думаешь обо всех переменах, которые ввёл Линьджос? Вопрос был странным, но Юриал не видел причин лгать или уклоняться от ответа. — Честно говоря, не знаю, что и думать. Отмена экзаменов, этот ужасающий пробный тест, новые профессора и их система оценок… Слишком рано судить об эффективности, но пока дела стали интереснее. Это явно не тот ответ, на который надеялся Лям. Его верхняя губа презрительно дрогнула, и он даже не пытался скрыть отвращение. — Я понял твою позицию, — вздохнул он. — Традиции ценны лишь для тех, кто их создавал и живёт по ним. Но многие по-другому смотрят на происходящее. Сначала семя гнилого яблока приняли в одну из шести великих академий. Затем выдающийся член магического общества, такая как директриса Линнея, потеряла всё ради разнообразия — лишь чтобы утолить жажду мести выскочек, приблизившихся слишком близко к уху королевы. А теперь престижный Белый Грифон выбрасывает свою историю, словно мусор, отменяя экзамены ради этой пародии системы оценок? — Лям плюнул на пол, не обращая внимания на возмущённые взгляды прохожих. Тем не менее его голос оставался спокойным и сдержанным; Юриал сомневался, что кто-то кроме него услышал хоть слово. — Многие, как при дворе, так и в Магической Ассоциации, недовольны ходом событий. Они хотели бы, чтобы королева пересмотрела свои решения и нашла время хорошенько обдумать, прежде чем предпринимать нечто столь… радикальное. Юриал понимал, что между ними почти нет доверия, и как Лям намеренно избегает упоминать конкретные имена. — Какое всё это имеет ко мне отношение? — Некоторые считают, что все магические роды должны объединиться и исправить ситуацию. Людей вроде Линьджоса нужно поставить на место. И для этого мне нужна твоя помощь. — Я не причиню вреда своим друзьям! — резко возразил Юриал. — И никому не позволю причинить им вред! Его враждебность вызвала лишь насмешливый смех. — Твои друзья? Ты думаешь, речь именно об этом? Никому нет дела, кого ты выбираешь в слуги или какую девицу предпочитаешь для согревания постели — у каждого свои причуды. Никто не тронет твоих слуг — в этом нет необходимости. Мы хотим избавиться от Линьджоса. Доказать, что все эти так называемые «изменения» лишь позволяют сорнякам расплодиться, тогда как настоящие таланты задушены в колыбели. Я пришёл к тебе сегодня, потому что хочу, чтобы ты убедил своего отца присоединиться к нашему делу. — Удачи тебе, — с трудом выдавил Юриал. — Делай что хочешь, но оставь меня в стороне. Мне всё равно — старая система или новая, это не моё дело. Он не знал, стоит ли сообщать обо всём Главе Линьджосу, но был достаточно умён, чтобы не раскрывать своих намерений. Сохранять нейтралитет, пока решает, что делать, — лучший выход. — Жаль, — цокнул языком Лям. — Я искренне надеялся, что ты придёшь в себя. Выбор неверного пути в жизни может иметь ужасные последствия. Юриал огляделся и заметил, что коридор опустел. Вокруг никого не было — только они двое. Прежде чем он успел потребовать объяснений, Лям ударил его в живот, а затем хуком в подбородок отправил на пол. Внезапно к избиению присоединились несколько человек, тщательно избегая лица и жизненно важных органов. Пытаясь защититься, Юриал узнал некоторых из них — все были наследниками влиятельных дворян или древних магических родов. — Хорошо в глупости то, что до определённой степени её можно выбить. Даже глупые псы учатся, если их правильно дрессировать, — сказал Лям, опускаясь на колени и применяя мощное лечебное заклинание третьего уровня, чтобы не оставить следов жестокого нападения. Боль, однако, осталась. Юриалу потребовалась вся сила воли, чтобы не дать им удовольствия услышать мольбы или крики от агонии. Он ни разу не издал ни звука. — Передай своему отцу, что это всего лишь предупреждение. Мы с нетерпением ждём возможности поговорить и с ним.