Верховный Маг — Глава 134

Их шпионы принесли вести о том, что гражданская война неизбежна — идеальный момент, чтобы начать планировать вторжение. От имени племён выступал Ашун Дагфур, Перо племени Красного Льва, временно назначенный Верховным Пером — первым среди равных и представителем всех племён. Он был высоким мужчиной, ростом около ста восьмидесяти четырёх сантиметров, с подтянутым мускулистым телом, оливковой кожей и длинной, но аккуратно подстриженной бородой. Как и все Пера, он носил тяжёлые белые штаны и рубашку, чтобы переносить ночную стужу, а на голове — тюрбан с огромным рубином по центру, символизирующим его положение в племени. Совет проходил в церемониальной золотистой палатке, стены и пол которой покрывали ковры и гобелены, повествующие об общей истории пустыни. Купол шатра был зачарован так, чтобы становиться невидимым по желанию: Благодетель терпеть не мог замкнутых пространств и таким образом мог любоваться луной и звёздами. Пространство внутри было идеально освещено двадцатью семью жаровнями из чёрного железа — по одной на каждое племя. Их огни подпитывались магией соответствующего Пера и служили одновременно символом его силы и способом голосования по окончании обсуждения. Как всегда, Ашун говорил с пафосом, описывая зелёные земли и источники воды, ожидающие, пока племена отберут их у слабых и глупых равнинников. Его чёрные глаза искали одобрения и поддержки у других Пер, но не находили ни того, ни другого. С самого начала его речи все взгляды были прикованы к одинокой фигуре, стоявшей у противоположной стороны шатра и внимательно следившей за каждым его движением. Это была огненно-красная птица ростом три метра, с телом орла и хвостовыми перьями, напоминающими павлиньи. Легендарный феникс Салаарк, также известный как Благодетель пустыни, который ещё столетия назад объединил все племена под своей властью. Ходили слухи, будто из каждого его пера можно выковать непревзойдённое оружие, а в его крови скрыт секрет бессмертия. Чтобы поместиться в шатре, он значительно уменьшился в размерах и теперь находился в самом уязвимом своём облике. Несмотря на это, ни один из присутствующих Пер не испытывал ничего, кроме уважения и страха. Салаарк стоял неподвижно, с закрытыми глазами, зная, что не сможет совладать с собой, если откроет их. Когда Ашун закончил, феникс задал простой вопрос: — Так вы собираетесь покинуть пустыню? Голос Салаарка не был громким, но звучал предельно чётко для всех присутствующих. — Нет, мой повелитель. Племя Красного Льва никогда не сделает этого, — поднял руки и склонил голову Ашун в знак покорности. — Я лишь предлагаю отомстить равнинникам и обеспечить племена новыми ресурсами. — Месть? — спросил феникс, открывая один глаз. — Убийство живых не причинит страданий их предкам. Похоже скорее на жалкую отговорку, чтобы уйти, потому что вам не хватает того, что имеете сейчас. — Я не уйду и не неблагодарен, — сказал Ашун, стараясь выглядеть уверенно, хотя по спине уже стекал холодный пот. — Тогда как вы собираетесь удерживать захваченные источники? Какая польза от плодородной земли, если её никто не будет обрабатывать? — Разумеется, часть наших людей останется там со своими семьями. Но лишь для того, чтобы наладить цепочку поставок, выгодную всем племенам. — Мне безразличны твои сладкие слова — важен лишь их смысл, — резко ответил Салаарк. — Ты хочешь, чтобы твой народ ушёл, чтобы вырастил детей на чужбине, вдали от пустыни и от меня! Я не возражаю против твоего плана. Последняя фраза потрясла всех: снисходительность никогда не была его сильной стороной. — Но в то же время я не окажу ему никакой поддержки. Те, кто пожелает участвовать в этом, вольны делать это — при условии, что сначала вернут мне все мои благословения. Вторая часть заявления, напротив, полностью соответствовала его характеру, и все Пера побледнели. — Чтобы было совершенно ясно: ты выступаешь сейчас как Верховное Перо, как Перо племени Красного Льва или просто от своего имени? Глаза Салаарка распахнулись, выпустив колоссальную убийственную волю, от которой Ашун рухнул на колени. Когти феникса постукивали по полу в ритме боевых барабанов. — Он не говорит от имени племени Золотого Орла, — сказала женщина средних лет, поднявшись со своего места, лишь чтобы тут же преклонить колени и прижать лоб к полу. Пламя в её жаровне потемнело, отвергая слова Верховного Пера. — Он не говорит от имени племени Серебряного Волка. Один за другим все Пера опустились на колени, и чёрное сияние жаровен наполнило шатёр зловещей атмосферой. — Он не говорит от имени племени Красного Льва. Понимая провал Ашуна, старейшины, сопровождавшие его, отреклись от своего лидера, надеясь избавить свой народ от вечного изгнания. Совместными усилиями они вырвали пламя из-под контроля Ашуна, обратив его в чёрное, и оставили его в одиночестве. Произошедшее потрясло его, но не настолько, чтобы он не осознал случившееся. Под маской напряжения и страха на лицах товарищей он различал, как их губы чуть заметно изгибаются в сдерживаемой улыбке. Он знал, что непопулярен из-за своего властного характера, стремления извлекать выгоду для своего племени за счёт всех остальных. Но именно под его руководством племя Красного Льва стало одним из самых многочисленных и сильных в пустыне. Ашун использовал это в прошлом, чтобы оказывать давление на соседние племена, получая больше и отдавая меньше, тем самым укрепляя свой статус в общине. Когда его назначили Верховным Пером, он подумал, что, наконец, они готовы подчиниться. Вместо этого всё оказалось хитростью, чтобы устранить его без войны — в полном соответствии с законами пустыни. Каким бы ни был исход Совета, они всё равно получали выгоду: либо захватывая новые земли, либо устраняя могущественного соперника. Они использовали его эго против него самого, превратив Ашуна в невольную жертвенную пешку. Он знал, что последует дальше: после того как старейшины лишат его титула, Благодетель отберёт все артефакты и книги, которые Салаарк даровал ему на протяжении многих лет. И, наконец, лишит его величайшего благословения — дара магии. Ашун был бездарным юношей до встречи с Благодетелем. Феникс был очарован его страстью и преданностью племени, поделился с ним своими тайнами и мудростью, превратив мальчишку в одного из самых могущественных магических воинов Красного Льва. И теперь всё это будет отнято. Ашун не знал, как именно Салаарк увеличивал его ману и магическую силу — каждый раз, когда феникс «лечил» его, он терял сознание. Но он не раз видел, как тот отменял эффект. Один лишь взгляд — и тело жертвы корчилось в муках, вены синели и вздувались, а мана буквально выдавливалась из тела сквозь невыносимую боль, пока ничего не оставалось. Ашун прожил тридцать шесть лет как воин, как вождь, как человек среди людей. Он не мог смириться с мыслью потерять всё и провести остаток жизни в позоре. Прежде чем приговор был приведён в исполнение, Ашун в последний раз использовал магию — и остановил собственное сердце. В смерти его честь останется нетронутой, а его семью будут почитать как скорбящих родственников погибшего Пера, а не предателя. Благодетель взглянул на тело и чуть заметно кивнул, одобрив последнее решение Ашуна. Салаарк любил его как мальчика и уважал как мужчину, но с тех пор, как тот стал вождём, они отдалились. Чем больше власти он получал, тем больше становился недоволен. Сначала он начал красть у собственного племени, затем выкручивал руки соседям, чтобы утолить жажду славы. А теперь даже посмел просить Салаарка одобрить бессмысленную миграционную войну. Если бы феникс захотел покинуть пустыню, он сделал бы это давным-давно. Если бы захотел омыть мир огнём и кровью, Салаарку не пришлось бы тратить столетия на обучение племён магии и тому, как процветать в суровых условиях, которые он называл домом. — Я — Салаарк, солнце пустыни! Мой путь — единственный путь! Мои слова — закон! — взревел он, расправив крылья и охватив пламенем весь шатёр и всех присутствующих, не обжёг при этом никого. — Я могу быть рассветом, возвещающим новую эпоху, или закатом, предвещающим тёмную ночь! Призовите меня вновь из-за жалкой жадности — и всем племенам понадобятся новые вожди.