Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 40

Глава 40. Принуждение крови к растворению яда Взгляд Цзян Минчжэ на А-Цзы был полон благодарности, радости, сочувствия и самобичевания. А-Цзы, возможно, не могла прочесть всю эту сложную гамму чувств, но ощущала, как в глазах собеседника всё сильнее разгорается эмоция. — Ай-яй-яй! А-Цзы вдруг смутилась, а за стыдом последовало неудержимое чувство торжества. Она лукаво обернулась к принцессе Цинтан, закатила глаза, высунула язык и состроила ей рожицу. «Имбирный братец собирается стать со мной Белой и Зелёной Демоницами — ему точно не быть твоим чиновником!» — с довольством подумала она про себя. Цзян Минчжэ видел всё это и примерно догадывался, о чём думает А-Цзы. Он мягко улыбнулся и перевёл разговор: — Сестра по школе, мне нужно найти уединённое место для растворения яда? А-Цзы кивнула: — Да, сначала возьми свои вещи. Цзян Минчжэ отправился за своим багажом и корзиной за спиной, а А-Цзы, цокая каблучками, подбежала к принцессе Цинтан и протянула руку: — Отдавай ножны! Ранее принцесса ударила её коротким клинком, но А-Цзы ловко вырвала его из рук. Теперь она без малейших угрызений совести требовала ножны. Санчжу тихо посоветовала: — Принцесса, отдайте ей. Принцесса Цинтан глубоко вздохнула и швырнула ножны. Как и рукоять короткого ножа, они были сделаны из чистого золота, но если на лезвии были лишь мелкие камушки, то на ножнах сверкали крупные драгоценные камни. Под солнцем они ослепительно переливались. А-Цзы ловко поймала ножны, вложила клинок обратно и с восторгом покрутила их в руках. Потом заявила: — И не злись! Ваш лама с железным посохом сломал мой меч, так что этот ножик — компенсация. Хм-хм! Имбирный братец считает тебя противной девчонкой, а я, великодушная, дарую вам обеим жизнь! Принцесса была вне себя от злости: «Твой меч сломали — тебе сразу платят новым. А ты убила столько людей, но никто не требует твоей жизни!» Санчжу крепко держала свою госпожу, опасаясь, что та ответит грубостью и снова разозлит А-Цзы. Увидев, что противница молчит, А-Цзы фыркнула и пулей помчалась к Цзян Минчжэ, схватила его за руку и потащила прочь. Принцесса Цинтан не отрывала взгляда от уходящей пары, пока те не скрылись из виду. Лишь тогда она тихо сказала Санчжу: — Наши жизни спас именно этот имбирный братец. Хм! Эта маленькая демоница явно сильно привязана к нему. Я обязательно заберу его в Цинтан служить чиновником — пусть хорошенько поплачет! Санчжу осторожно возразила: — Принцесса, у вас же помолвка с царём Гугэ… Этот мужчина, хоть и красив, но… Она не договорила — принцесса сердито сверкнула глазами и перебила: — Ты вообще о чём болтаешь? Неужели я стану гоняться за мужчиной из-за внешности? Ещё раз скажешь такую глупость — кожу спущу! Тем временем Цзян Минчжэ, которого А-Цзы не давала остановиться, тревожно спросил: — А трупы так и оставить? Вдруг начнётся эпидемия? А-Цзы махнула рукой: — Наша школа всегда убивает, но не хоронит. Зачем тебе столько думать? На небе — вороны и грифы, на земле — волки и собаки. Этой горстке людей им надолго не хватит. Да и если даже начнётся эпидемия, ученики нашей школы всё равно не боятся. На самом деле Цзян Минчжэ немного переживал за принцессу Цинтан и её служанку: край был дикий, людьми почти необитаемый, а две женщины без боевых навыков оказались в страшной опасности. Но он понимал: стоит ему сказать об этом вслух — А-Цзы немедленно вернётся и перережет им глотки. Пришлось отбросить тревогу. «Хорошо хоть, что повозка и лошади целы, — подумал он. — Люди из Цинтана, скорее всего, отлично ездят верхом — совсем не безвыходное положение». Они прошли ещё около двадцати ли на восток, когда небо начало темнеть. Впереди загремело, будто гром, и, обогнув горный хребет, они увидели широкую реку, несущуюся стремительным потоком. Речные рукава, словно паутина, прочертили по земле серебристые нити. Цзян Минчжэ удивился: — Это Жёлтая река? А-Цзы пригляделась и покачала головой: — Скорее всего, это река Зачу — так Учитель называет её, потому что «Зачу» значит «река скал». Если плыть по течению, попадёшь в Ланьцанцзян, а оттуда можно добраться до Дали и Чжаочжи. Именно оттуда Учитель привёз маленького имбирного братца. Она осмотрелась и добавила: — Сегодня больше не пойдём. Переночуем здесь. Ты растворишь яд, а завтра двинемся на юг вдоль Зачу. Там есть каменная гора — Угунлин. Мы пойдём туда ловить скорпионов! С этими словами она повела Цзян Минчжэ вдоль берега и вскоре нашла пещеру. Впрочем, «пещера» была не более чем углубление в скале, глубиной не больше двух метров. Пол был сухой и чистый. Они собрали камни, сложили очаг, набрали сухих веток и хвороста, развели костёр. А-Цзы высыпала какой-то порошок вдоль стен — видимо, чтобы отогнать змей и насекомых. В корзине Цзян Минчжэ была глиняная банка. Он сходил к реке, наполнил её водой, подогрел на огне и они помыли ноги и руки. Посуды у них не было, поэтому помогали друг другу: один медленно лил воду из банки, другой быстро умывался. Когда настала очередь А-Цзы, она сняла обувь и носочки, обнажив крошечные ступни. Цзян Минчжэ невольно взглянул: ножки были изящными, белоснежными, с лёгким румянцем на ногтях, словно лепестки сакуры. От воды пальцы тут же сжались. Ему показалось это восхитительным, и уголки губ сами собой тронулись улыбкой. Но А-Цзы заметила и вдруг покраснела: — Ты чего, имбирный братец, глазеешь на мои ноги?! Не смей! Отворачивайся! Цзян Минчжэ послушно отвернулся, но тут же услышал тихий смешок, почти как жужжание комара: — Имбирный братец… тебе правда нравятся мои ножки? Цзян Минчжэ помедлил, потом решил: «Честный человек не скрывает своих мыслей», — и кивнул. А-Цзы снова тихонько хихикнула, а затем принялась ворчать: — Противный имбирь, глупый имбирь… Как тебе только нравится смотреть на женские ноги… Так она бормотала себе под нос, пока не вымыла ноги, надела носки и обувь, снова помыла руки, заново вскипятила воду, достала из узелка чай, бросила горсть в кипяток и разделила сухой паёк с Цзян Минчжэ. Всё это время она краснела и не смотрела ему в глаза. Лишь когда они наелись и напились, румянец сошёл с её лица. А-Цзы вынула маленькую нефритовую чашку и фарфоровую пиалу, тщательно промыла их горячим чаем, затем достала крошечную пилюлю величиной с горошину и велела Цзян Минчжэ положить её под язык. После этого она выпустила Шестикрылого железного скорпиона и осторожно зажала пальцами основание его крыльев. Цзян Минчжэ, держа пилюлю во рту, сел по-турецки и направил внутреннюю ци по каналам. Сначала сделал несколько кругов, потом сконцентрировал поток в кончик указательного пальца правой руки и вытянул его вперёд. А-Цзы тихо спросила: — Готов? Будет очень больно! С этими словами она поднесла скорпиона и слегка надавила. Тот, испытав боль, впился в палец Цзян Минчжэ двумя ядовитыми клыками, которые глубоко вошли в плоть и дрожали, впрыскивая яд. Цзян Минчжэ ощутил невыносимую боль, словно электрический разряд по всему телу. Несмотря на подготовку, он не выдержал и глухо зарычал. Палец начал раздуваться, как надувной шар, а кожа вокруг укуса быстро почернела и покрылась множеством пузырьков величиной с зелёный горошек. А-Цзы испугалась: — Ай-яй! Этот скорпион и правда ужасно ядовит! Она знала, что Шестикрылый железный скорпион — редкий вид, но никогда раньше не видела, как он кусает человека. Его яд оказался куда сильнее, чем она ожидала. Боясь, что Цзян Минчжэ не выдержит, она быстро вытащила из волос серебряную иглу, ловко поддела ею челюсти скорпиона и вырвала клыки из кожи: — Быстрее! Выгоняй яд! Цзян Минчжэ, не теряя ни секунды, направил ци к ране. Из неё потекла чёрная, как чернила, кровь. А-Цзы поспешно подставила нефритовую чашку. Капля за каплей ядовитая кровь наполняла её — вскоре набралась уже половина. Чашка была небольшой, так что половина — это примерно три цяня. Когда из раны начала сочиться алого цвета кровь, А-Цзы незаметно выдохнула с облегчением: — Достаточно. Цзян Минчжэ прекратил выталкивать яд, но палец всё ещё болел и опухал. А-Цзы убрала скорпиона, достала маленький флакон и гусиное перо. В фарфоровой пиале она смешала немного порошка с чаем, окунула в смесь перо и аккуратно намазала рану. Вскоре боль и отёк прошли, хотя кожа вокруг укуса оставалась слегка потемневшей. Цзян Минчжэ глубоко вздохнул, вытер холодный пот со лба и с восхищением понюхал содержимое пиалы. А-Цзы рассмеялась: — Делает вид, будто разбирается! Разве ты угадаешь состав? Это «Двухкомпонентный порошок для выведения яда» — равные части реальгара, белого квасца, коптиса и солодки, разведённые чаем и наносимые гусиным пером. А ещё ты держал во рту пилюлю «Защиты сердца от яда». Даже без ци ты бы выжил! С этими словами она протянула ему нефритовую чашку с ядовитой кровью: — Растворяй яд. Надеюсь, твой способ сработает — иначе зря терпел укус.