Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 9

Глава 9. Девять знамений Мысли Нин Сюаня наконец прояснились. Если он призовёт Тёмную скрижаль демона и начнёт выполнять упражнения, которые раньше были ему совершенно недоступны, он сможет стать сильнее. Тренировки, предназначенные для «Нин Сюаня с телосложением 3,9», будут одинаково влиять и на «Нин Сюаня с телосложением 1,4». Но чем же заняться? «Технику ласточки, гонящейся за ветром» он уже полностью освоил. От мастера Чжана он узнал, что боевые искусства подземного мира имеют множество зон перекрытия и взаимодействия. Дело не в том, что стоит тебе изучить «Технику ласточки, гонящейся за ветром», а затем взяться за кулачное искусство, технику ладоней или мечевое мастерство — и ты сразу станешь в несколько раз сильнее. Сам мастер Чжан, хоть и не достиг такого уровня, отлично разбирался во всех этих тонкостях подземного мира. Он объяснил Нин Сюаню: — Физическая форма человека — семь частей тренировок и три части восстановления. Всё должно быть в меру. На самом деле различия в телосложении между людьми подземного мира не так уж велики. Не думай, будто стоит тебе выучить мою «Технику ласточки, гонящейся за ветром» и добавить ещё одно боевое искусство — и твоя физическая форма резко усилится. Этого просто не бывает. Наоборот, ты можешь распылиться и вместо прогресса пойти назад. Поэтому в подземном мире все стремятся овладеть лучшими приёмами — именно ими решаются победа и поражение, жизнь и смерть. Даже если ты освоишь «три клинка возвращающейся ласточки» и станешь одним из лучших в подземном мире, по меркам всей его истории ты только начинаешь свой путь. Ты только вступил в первую ступень. Эта ступень называется Царство Приёмов. — Значит, следующая — Царство Бесформенности? — спросил Нин Сюань. — Да… и нет, — ответил мастер Чжан. Он продолжил: — Чтобы достичь Царства Бесформенности, тебе сначала нужно научиться разрушать приёмы — разрушать все приёмы Поднебесной. Все существующие приёмы покрывают всевозможные методы атаки и таят в себе множество скрытых убийственных ходов. Только сражаясь с истинными мастерами этих искусств и разрушая их приёмы, ты сможешь приблизиться к Царству Бесформенности. Однако один и тот же приём в руках разных людей может быть совершенно разным. Тех, кто плохо владеет искусством, можно одолеть простой скоростью. Поэтому в подземном мире ходит поговорка: «Все боевые искусства Поднебесной побеждает лишь скорость». Но что, если оба противника невероятно быстры? Вот тогда и начинается настоящее разрушение приёмов, и только тогда ты по-настоящему растёшь. Нин Сюань уже собирался спросить: «А если зверь с кожей, что не пробьёшь ни мечом, ни копьём, сам владеет боевыми искусствами?» — но мастер Чжан уже дал ответ. «Неуязвимость для клинков» и «скорость побеждает всё» — оба выражения описывают подавление сверху вниз. Но разве можно ориентироваться на тех, кто слабее тебя? Именно поэтому и существуют приёмы. Разве колдовство не является особым видом приёма? Чтобы сделать свои приёмы сильнее, одного изучения недостаточно — нужно тренироваться и разрушать. Только разрушив чужие приёмы, ты постигнешь истину. И тогда даже исполняя тот же самый приём, ты сделаешь это гораздо мощнее, чем раньше. Нин Сюань понял, что Царство Бесформенности нельзя достичь напрямую, через усилие воли. Он лишь осознал одну вещь: даже если сейчас найти и начать изучать новое боевое искусство, скорее всего, это не даст никакого эффекта. Поэтому он решил вернуться к самым основам: бег с отягощением, скалолазание, приседания, поднятие тяжестей, отжимания на одном пальце, обычные отжимания, подъёмы корпуса и тому подобное. Главное — постоянно увеличивать нагрузку до предела, пока не почувствуешь сильную усталость. Это и будет означать, что тренировка эффективна. Глубоко в горах, среди лесов, Нин Сюань взвалил на спину глыбу, похожую на небольшую гору, глубоко вдохнул и начал свою утреннюю пробежку. Добравшись до отвесной скалы, он сбросил камень, поднял голову и посмотрел на уходящую в облака стену утёса. Резко подпрыгнув, он взмыл на высоту более двух чжанов и правой рукой, пальцы которой изогнулись, словно когти, резко впечатался в камень. — Пап! Кончики пальцев вошли в скалу так легко, будто это была мягкая глина. Его тело, напряжённое и почти звериное, повисло в воздухе. Сжав пальцы и надавив, он рванулся вверх. — Пап! Левой рукой он вцепился в скалу. Он карабкался по отвесной стене, как огромная ящерица, то и дело отталкиваясь и взлетая выше. Для обычного человека малейшая ошибка означала бы падение в пропасть и неминуемую гибель. Но для него это было не опаснее обычного бега по равнине — требовалось усилие, но не угрожало жизни. Через время, необходимое, чтобы сгорела одна благовонная палочка, Нин Сюань добрался до вершины. Он встал на выступающий край утёса и, раскинув руки, встретил восходящее солнце. Прошло чуть больше двух недель. Утёс. Под старой сосной белка, прижав к груди шишку, глуповато грызла семечки. Высоко в небе за ней пристально наблюдал ястреб, слегка прижав крылья и согнув тело, готовясь пикировать и схватить добычу. Внезапно повеяло ужасающей силой. Белка выронила шишку и пулей помчалась прочь. Ястреб тоже забыл о своей цели и, расправив крылья, в панике унёсся вдаль. — Пап! На выступе утёса внезапно появилась рука. За ней последовала тень, которая перевернулась и уселась прямо на краю пропасти. Раннее утро. Море тумана окрасилось золотом. Среди золотистых потоков тумана Нин Сюань глубоко вдохнул и устремил взгляд вдаль. Его тренировки давали плоды. Он взглянул на панель: [Жизнь (телосложение): 1,8] [Медведь-разрушитель гор] (при вызове даёт дополнительно +2,3 к Жизни) «Жизнь» выросла сразу на 0,4. Это, конечно, радовало, но было не самое интересное. С ростом физической силы его тело становилось всё более человечным. После призыва Тёмной скрижали демона его рост составлял около трёх метров, но теперь он уменьшился на целых два чи и теперь был чуть больше восьми чи — очень высокий, но уже в пределах человеческой нормы. Это означало следующее: «Если его собственное тело слабо, то после призыва Тёмной скрижали демона он будет всё больше напоминать демона из скрижали. Но если его собственное тело достаточно сильно, то даже после призыва его внешность изменится не так уж сильно. А если его собственная сила превзойдёт силу скрижали, его тело вообще не изменится внешне — оно лишь станет плотнее и наполнится куда более страшной взрывной мощью». Он мог использовать Тёмную скрижаль демона как инструмент для тренировок, чтобы шаг за шагом преодолевать пределы человеческого тела. Эта мысль зарядила его энергией. Тренировки — это не только ради силы, но и ради качества жизни, чтобы в случае беды не остаться беззащитным. Хотя прошёл уже почти месяц, а нападения Медведя-разрушителя гор на поместье Нинов так и не произошло. Но Нин Сюань никогда не забудет ту боль, когда демон-медведь медленно, по дюйму, пожирал его плоть. Одного раза хватило. — Продолжаем! Нин Сюань немного передохнул, снова взвалил на спину глыбу и, словно ящерица, «свистнул» вверх по отвесной скале. Его мышцы напряглись, жилы на руках вздулись, как черви. Он быстро полз вверх, головой вниз, ногами вверх. Так началась его утренняя тренировка. К вечеру Нин Сюань переоделся в роскошный парчовый наряд и вновь появился у ворот уезда Синхэ. Лошади ему больше не нужны. Он бегал быстрее, чем самые быстрые скакуны. Если бы он преследовал кого-то, даже на самой резвой лошади тот не смог бы ускользнуть. Поэтому расстояние от уезда Синхэ до диких гор, которое раньше казалось огромным, теперь сократилось до времени, необходимого, чтобы сгорела одна благовонная палочка. До поместья Нинов в горах, расположенного в тридцати ли от города, и обратно он добирался за такое же время. Сегодня, в лучах заката, он чувствовал себя особенно хорошо после целого дня тренировок. Его тело стало стройнее и сильнее. Из мягкого, бледного юноши он превратился в ловкого и мощного парня. Мышцы едва угадывались под кожей — плотные, но не громоздкие, как у затаившегося гепарда. Плечи стали шире, походка — уверенной и тяжёлой, даже дыхание звучало ритмично и бодро. Он уже целый месяц не позволял себе развлечений. Раньше он бы давно отправился веселиться. Пиршества, увеселения с наложницами, охота, бои зверей, скачки, живопись, коллекционирование нефрита, поиски новых диковинок в Торговом доме Фугуй — всё это составляло его простую и обыденную жизнь. В груди вспыхнуло желание развлечься, но он тут же подавил его, подумав: «Лучше закончу тренировку, а потом уже пойду веселиться. Я ещё могу расти». Он не собирался останавливаться. Он хотел подняться до самого предела, до состояния, когда уже некуда расти, и только тогда позволить себе расслабиться. В этот момент, в лучах заката, древняя улица уезда Синхэ была словно картина: лавки теснились одна к другой, создавая оживлённую картину древнего процветания. Господин Нин был не только знаменит, но и великим благодетелем, известным далеко за пределами уезда. Именно благодаря господину Нину уезд Синхэ, а даже соседний город, процветали. Но чем именно занимался господин Нин — никто не знал. Все лишь знали, что те, кто приходил творить добро, всегда говорили: «Господин Нин велел нам это сделать». У господина Нина действительно был огромный авторитет. Каждый, кто видел молодого господина Нина, встречал его дружелюбной улыбкой. Обычно так и было. Но сегодня всё было иначе. По улице дул ветер. Холодный ветер. Пыль кружила в воздухе, полотнища навесов хлопали и трепетали. Закат был красным. Красным с серым оттенком. Люди спешили по улице, лица их выражали странную тревогу. Даже завидев молодого господина Нина у городских ворот, они не находили сил улыбнуться. У обочины стояла повозка. Как только появился Нин Сюань, занавеска на повозке резко отдернулась, и оттуда выскочила маленькая служанка. Она бросилась к нему, схватила за руку и, рыдая, как будто только что избежала катастрофы, воскликнула: — Молодой господин! Вы целы! Это так здорово, так здорово, так здорово! Уууу! Она повторяла это снова и снова. Он рассказал о своём отъезде только ей. И чтобы не тревожить главную жену дома Нинов, служанка скрывала его отсутствие. Если бы с ним что-то случилось, ей бы пришлось плохо. Сегодня в уезде произошло нечто ужасное. Она даже не осмелилась оставаться в поместье и поспешно пригнала повозку к городским воротам, чтобы ждать его. Нин Сюань окинул взглядом окрестности, посмотрел на крайне напуганную Сяо Цзе и сказал: — Расскажешь в повозке. Сяо Цзе кивнула. Как только Нин Сюань залез внутрь, он сразу заметил плотный узелок. Он поднял его и прикинул вес. Ну и ну! Одежды полно, да ещё и золото с серебром, драгоценности. Он слегка развёл узел — внутри даже мелькнули банковские билеты. Видимо, в уезде действительно случилось что-то серьёзное. Сяо Цзе уже подготовилась к худшему: если бы он не вернулся, она собиралась бежать этой же ночью. Нин Сюань остался совершенно равнодушен. Он просто затянул узел потуже, бросил его в угол и не стал ни спрашивать, ни интересоваться. Он ведь прекрасно знал, какая она. Ничего удивительного.