Бездельничать в мире Небесных Демонов — Глава 44

Глава 44. Прошу сократить надел 【Девять из четырёх】 【Девять из пяти】 【Девять из восьми】 Бум! На этот раз Нин Сюань не стал повторять прежний приём. Он просто прижал белоснежного медведя-демона к старому дереву и, бесстрастно глядя вперёд, начал быстро и методично наносить удар за ударом. Его взгляд был сосредоточен и холоден. Мышцы на кулаках от напряжения стали плотными, превратившись в мелкую чешую. Каждое столкновение — это удар чешуи на его кулаках о чешую на щеках медведя-демона. Тот не сдавался: неустанно молотил когтистыми лапами по рёбрам Нин Сюаня, но каждый раз натыкался на чешую, покрывавшую живот противника, и не мог пробить эту непробиваемую броню. Противостояние длилось недолго — равновесие было нарушено. Всё больше и больше чёрного тумана из тела медведя-демона устремлялось в Нин Сюаня, и чешуя на его лице уже не могла собраться вновь. Бум! Ещё один удар. На этот раз чешуя на морде медведя не успела проявиться, тогда как кулак Нин Сюаня уже был полностью покрыт чешуёй. Голова белоснежного медведя-демона мгновенно раскололась. Из раны хлынули жирная мозговая масса, кровь, шерсть и осколки костей. Его лапы безжизненно обвисли, атака прекратилась, но изо рта всё ещё доносилось бормотание: — Если бы моё оружие было со мной… если бы моё оружие ещё было здесь… Нин Сюань не слушал его болтовню. Он собрался для ещё одного удара. На этот раз вся рука была покрыта чешуёй. Кулак, словно тетива лука, натянутая до предела, вырвался вперёд. Бах! Старое дерево затряслось, с него посыпались листья, и с глухим треском оно переломилось пополам. Голова белоснежного медведя-демона превратилась в сплошную дыру и больше не шевелилась. На мгновение всё вокруг замерло. Нин Сюань безразлично отшвырнул изуродованное тело. Последний густой поток чёрного тумана из трупа втянулся в него, и весь мир чёрной луны и белого солнца начал рушиться. Нин Сюань стоял, запрокинув голову, в этом рушащемся мире, и бросил взгляд на панель: 【Нин Сюань】 【Жизнь (телосложение): 3,5】 【Дух (психика): 1】 【Тёмная скрижаль демона】 【Белый Юэ, наставник-отшельник】 【Врата жизни Небесного Демона, Отделение Медведей, Обычный разряд, Вид Байшань (телосложение): 10】 (после призыва даёт дополнительно +8,25 к Жизни) 【Родная демоническая техника: отсутствует】 — Генерал Нин прав, — донёсся до него голос даосской девы Яо Чжэнь. — «Тридцать лет река на восток, тридцать лет — на запад. Жизнь ещё не угасла, путь в облаках только начинается. Не стоит преждевременно умалять себя и тем самым ранить собственное сердце». Нин Сюань, будто очнувшись после долгого сна, услышал эти слова. Яо Чжэнь вдруг заметила необычную тишину со стороны генерала и удивлённо спросила: — Генерал, вы что-то обнаружили? — Отодвиньте границу ещё на пятьдесят ли назад, — ответил Нин Сюань. — И предупредите подкрепление: пусть будут осторожны. Здесь… что-то не так. Яо Чжэнь приподняла бровь: — Генерал… неужели испугался? Нин Сюань не ответил. Он смотрел вдаль, на ледяную гору, от которой в лунном свете исходил зловещий холод. В ушах уже звенели назойливые звуки насекомых, ветер в лесу стал горячим, но ледяная гора оставалась нетронутой. Даже во сне он так и не смог ступить на ту гору. Белый Юэ, наставник-отшельник, на самом деле был медведем — медведем Байшань. Этот вид медведей даже родной демонической техники не имел, но сумел обрести столь огромную силу и даже получил титул «наставник-отшельник». Вспомнив ранее встречавшуюся «Крысу-воровку благовоний» с десятисаженным Золотым Телом Бодхисаттвы, Нин Сюань быстро всё соединил в голове. Уезд Ваньюэ долгое время был спокоен — настолько, что отец и старший брат могли скрывать всё от народа, чтобы никто не чувствовал присутствия демонов. Это означало, что сила демонов долгое время не превышала «3». Даже такой объект, как гора Маньфэн с показателем «3,5», уже был объявлен запретной зоной и стал ареной борьбы за драконий ци. Но в этом году весной всё словно нажало на «кнопку ускорения». Не говоря уже обо всём прочем, вот что попалось ему лично: Медведь-разрушитель гор — телосложение 3,2 — ещё можно было считать нормой. Но сразу за ним появилась Крыса-воровка благовоний с психикой 5,0, причём в одиночку. Вскоре после этого к северу от уезда Пинъань возник Ледяной ад. А с появлением Ледяного ада начали появляться «человеческие головы с чёрным дымом», «замороженные трупы с драконьим ци», а затем и сам «Белый Юэ, наставник-отшельник» с телосложением целых 10. Если в доме нашли одного таракана, значит, их уже множество. Нин Сюань прекрасно знал это правило. То, что он видел, — лишь верхушка айсберга. Подобные события происходят повсюду по земле. Ещё кое-что. Во сне Белый Юэ всё время бормотал об оружии. Для него это оружие, несомненно, имело огромное значение. Нин Сюань уже догадывался почему. То, что попало в кошмарный мир чёрной луны и белого солнца, — это лишь «корень жизни и духа» Белого Юэ, а не его истинное тело. Поэтому он ничего с собой не принёс. Иными словами, то самое оружие, о котором так тосковал Белый Юэ, всё ещё находится в руках его настоящего тела. С этим оружием его сила станет ещё выше. Нин Сюань не хотел сражаться с этим демоном. Если у империи такой мощный потенциал, и история борьбы с демонами насчитывает уже не одно столетие, пусть империя и сражается. Он всего лишь безымянный человек. Пусть кто хочет, тот и лезет в эту глубокую воду. Пусть кто хочет, тот и становится одним из Двенадцати Божественных Генералов. Его дом — уезд Ваньюэ. Он родился здесь, вырос здесь, семья Нинов здесь. Значит, он и будет защищать только Ваньюэ. Он быстро отодвинул границу далеко назад и предложил установить двойную линию обороны: если первая граница будет атакована, вторая сразу это заметит и не даст демонам незаметно проникнуть внутрь. Закончив с этим, он без промедления помчался обратно в уезд Ваньюэ. Как только он вернулся в особняк, на воротах которого теперь висела табличка «Резиденция генерала Нин», он даже не стал переодеваться и сразу сел за стол, чтобы написать мемориал императору. Формат мемориала ему объяснил отец в тот же день, когда его назначили генералом Аньюань. А содержание… он был повесой, но не глупцом. У повесы всегда есть хорошие учителя — и в литературе, и в военном деле. Поэтому и почерк, и содержание его мемориала были безупречны. Благодаря Яо Чжэнь, как только он закончил писать, она могла мгновенно передать изображение мемориала прямо в столицу — чрезвычайно удобно. Яо Чжэнь с любопытством заглянула через плечо. Она никак не могла понять, почему этот решительный и беспощадный генерал, едва вернувшись, тут же принялся писать письмо — и что вообще он пишет. Чернила на бумаге сложились в слова: «Вашему Величеству, Ваш слуга, генерал Аньюань Нин Сюань, с глубоким почтением докладывает: Ввиду недостатка способностей и чрезмерной ответственности, прошу милостиво сократить мой надел, дабы обеспечить спокойствие армии и народа. Ваш слуга — человек посредственный, но по милости Небесного Сияния удостоен должности генерала Аньюань и наделён двумя уездами. Должен был бы усердно служить на границе, воздавая благодарность государю и заботясь о простом народе. Однако сил моих недостаёт, чтобы управлять столь обширными землями. После долгих размышлений пришёл к выводу: если сократить надел до одного уезда — Пинъаня — и оставить мне лишь Ваньюэ, возможно, смогу приложить все усилия для укрепления обороны и спокойствия народа. Это избавит меня от упрёков в бездействии и соответствует императорскому принципу: должность — по способностям. Не осмеливаюсь притворяться скромным или льстить. Просто знаю свои пределы. Если Ваше Величество соизволит удовлетворить мою просьбу и оставить мне лишь один уезд, я буду день и ночь трудиться, усиливая военную мощь, чтобы отблагодарить за великую милость. Смиренно прошу Ваше Величество взглянуть с небес и увидеть искренность мою. Да будет милостиво угодно исполнить мою просьбу. С трепетом и благоговением ожидаю указа! С глубоким поклоном, Генерал Аньюань Нин Сюань». Яо Чжэнь долго молчала, её бледные щёки медленно порозовели, и наконец она тихо сказала: — Генерал… вы уже сделали всё возможное. Нин Сюань смутился: — Нет! Ледяной ад был прямо передо мной, а я даже ступить туда не осмелился. Я боюсь… я не достоин управлять уездом Пинъань. С этими словами он бросил мемориал, тяжело вздохнул, позвал Сяо Цзе, чтобы принять ванну и переодеться, и помчался в Павильон Чэньсян, расположенный напротив. Яо Чжэнь осталась стоять на месте, сжимая в руках мемориал. Внезапно она вспомнила, как у Ледяного ада чуть ли не с вызовом спросила: — Генерал… неужели испугался? Она замолчала. Генерал Аньюань давно мучился от чувства собственного достоинства, ненавидел себя за то, что не может сам устранить угрозу Ледяного ада и вынужден полагаться на помощь. А она в этот момент словно нанесла ему удар. Это она ранила генерала, из-за чего он и написал этот странный мемориал с просьбой сократить надел. Все мечтают о расширении владений — кто же просит уменьшить их? Яо Чжэнь долго размышляла, глубоко вдохнула — и решила извиниться. Павильон Чэньсян. Хижина Услышавшего Аромат Это был отдельный дворик, спроектированный как уединённое жилище отшельника в горах — высший уровень сервиса, предлагаемый Павильоном Чэньсян. Концепция основывалась на описаниях из древних текстов о даосских практиках совместного культивирования. На стене хижины висела каллиграфия в стиле «летающего дракона и парящей фениксы», с надписью: «Мужчина и женщина дополняют друг друга, как Небо и Земля порождают жизнь. Небо и Земля, соблюдая путь соития, не знают конца. Люди, утратившие путь соединения, преждевременно увядают. Кто избегает постепенного истощения и овладевает искусством инь-ян, обретает путь бессмертия». Проще говоря: «овладевай искусством множества женщин, сохраняя первоогонь ян». Хижина была изысканной, расположена не в самом павильоне, а на отдельном участке земли рядом с ним. Снаружи это выглядело как сад знатного дома. Нин Сюань лежал, наслаждаясь покоем. Каждая мышца всё ещё помнила боль от укусов медведя-демона, внутренности — страдания от собственных метательных ножей. Ему нужны были вино и женщины, чтобы забыть всю эту боль. Слева от него — очаровательная красавица, справа — благородная госпожа. Сбоку — в алой вуали, скрывающей пол-лица, будто держит в руках пипу. Перед ним — женщина с мечом, танцующая с грацией: будто Ий сбивает девять солнц, будто боги скачут на колесницах, запряжённых драконами. Нин Сюань закрыл глаза и наслаждался. Эти деньги изначально предназначались на пособия погибшим, но… благодаря своему мастерству он сумел их сэкономить. Потратить ничтожную часть — не преступление, верно? Он наслаждался… как вдруг перед ним из земли хлынуло золотое сияние. Появилась Яо Чжэнь и серьёзно сказала: — Генерал, я была неправа. Нин Сюань коротко ответил: — Уходи. Яо Чжэнь тихо «охнула» и исчезла под землёй. (Глава окончена)