Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 49

Глава 49. Неужели её, девчонку, заподозрят в домогательствах? Ответить или не ответить — на экране уже застучали капли воды с её мокрых пальцев, сами решив всё за неё. Айюнь распахнула глаза, поспешно сплюнула пену изо рта и даже не стала полоскаться. Схватив телефон мокрыми руками, она быстро вытерла их о подол и, стараясь говорить спокойно, произнесла: — Господин Е, доброе утро. — Проснулась? — спросил Е Цзяхуай. Он только что прибыл на место проведения встречи, вокруг ещё никого не было, и фон оставался тихим. — Да, — осторожно ответила Айюнь. После пробуждения их отношения словно вновь откатились к самому началу. Е Цзяхуай уточнил: — Как ты меня только что назвала? Странный вопрос. — Господин… господин Е, конечно, — сказала Айюнь, как будто в этом не было ничего необычного. Прошла уже ночь — разве можно после этого продолжать называть его иначе? Разве что «Е Цзяхуай»? Но вчера всё было иначе: обстоятельства вынудили её. Сегодня же — продолжать так же — значило бы стереть границы. Айюнь всегда была девушкой с чувством меры. Подумав об этом, она даже одобрительно кивнула самой себе. Е Цзяхуай не ответил, но Айюнь всё равно почувствовала сквозь экран холодок. Разве современные технологии уже позволяют передавать ощущения напрямую? Наверняка ей показалось. Так она успокоила себя. Нельзя же просто оборвать разговор. Айюнь напрягла все силы, чтобы подобрать подходящую тему для благодарности. — Господин Е, это вы вчера отвезли меня в отель? — А кто ещё, по-твоему? — резко бросил он. «Что за тон?» — мысленно возмутилась Айюнь. — Тогда большое спасибо за вчерашнее беспокойство, — сказала она, взглянув в зеркало. Её лицо выглядело чересчур заискивающим. Она тяжело вздохнула — похоже, уже начинает ощущать, каково это — быть офисной «рабочей лошадкой». Однако учтивый тон Айюнь, похоже, не улучшил настроение Е Цзяхуая. Он с насмешкой произнёс: — Да разве ты впервые мне досаждаешь? Теперь Айюнь окончательно убедилась: после того как она вчера опьянела, наверняка произошло нечто. И, скорее всего, нечто неприятное. Сердце её забилось тревожно, голос задрожал: — Господин Е… я вчера… не обидела ли вас случайно? — М-м. Ноги подкосились. Айюнь оперлась на раковину; холод фарфора немного привёл её в чувство. — Я… что я сделала? Е Цзяхуай тихо рассмеялся и, понизив голос до неопределённо-соблазнительного тона, спросил: — А ты сама не помнишь, что наделала? В голове Айюнь мгновенно пронеслись десятки возможных сценариев. Те мимолётные, почти мечтательные образы, что она когда-то ловила, глядя на спину Е Цзяхуая, теперь лишь усилили её страх и напряжение. Но… не может быть! Он же такой крепкий, здоровый мужчина! Неужели её, простую девчонку, заподозрят в том, что она домогалась до него? Даже если бы она захотела потискать его или потрогать — стоило бы ему лишь сжать её руку, и она бы сразу обездвижилась. Внезапно Айюнь вспомнила, как однажды после пьянки Шу Лои сказала ей: — Юньюнь, ты вообще понимаешь, какая ты капризная в состоянии опьянения? Стоит тебе чего-то не добиться — и слёзы рекой. Неужели вчера она устроила истерику и капризничала перед Е Цзяхуаем? Айюнь посмотрела на свои немного отёкшие глаза и не могла понять: это последствия вчерашнего плача или просто от еды? Она вздрогнула и, смущённо извиняясь, сказала: — Простите, господин Е. Я правда не помню, что делала вчера вечером. Может, вы прямо скажете? Всё, что можно загладить — я обязательно постараюсь это компенсировать. — Компенсировать? — переспросил Е Цзяхуай, протянув последний слог. Сердце Айюнь подскочило к горлу. Он нарочно оставил фразу недоговорённой: — Ты так уверена, что сможешь компенсировать то, чем меня обидела? — Скажите, — решительно ответила Айюнь. В комнате повисла напряжённая тишина. Она сжала кулаки, ожидая приговора. Но Е Цзяхуай неожиданно сменил тему: — Завтракала? Айюнь на миг опешила, но всё же послушно ответила: — Ещё нет… — Иди поешь. Сейчас пришлю тебе номер Сяо Чэня. После завтрака сама ему позвонишь, пусть отвезёт тебя домой. Почему он вдруг стал таким добрым? Кажется, злость совсем прошла. Айюнь, прекрасно осознавая, что натворила глупость, не осмеливалась принимать его доброту: — Не стоит так беспокоиться, я сама могу… Но совещание вот-вот должно было начаться, и Пэй Цзихуань уже подошёл напомнить ему. У Е Цзяхуая не осталось времени дразнить её дальше. Он прервал: — Выбирай: либо Сяо Чэнь отвозит тебя домой, либо ты начинаешь называть меня Е Цзяхуаем. Эти два условия как будто вообще не связаны между собой. И почему он так зациклен на обращении? Айюнь собралась с духом и спросила: — Господин Е… можно… не выбирать ни то, ни другое? Е Цзяхуай парировал: — Как думаешь, Айюнь? Тот же самый тон, что и вчера. Айюнь поняла: отказ невозможен. Она недовольно поджала губы и неохотно сказала: — Хорошо, после завтрака я позвоню Сяо Чэню. — Не вздумай пропускать завтрак, — холодно предупредил он. «Откуда он знает! Неужели его телепатия уже дошла до такого уровня, что он видит меня, даже не глядя?» Айюнь придала голосу бодрости и повысила тон: — Конечно, я позавтракаю, господин Е! Е Цзяхуай нахмурился — едва заметно, но всё же — услышав её обращение. — У меня дела. Звоню позже. — Эй, господин Е! — окликнула его Айюнь. — Что ещё? Айюнь почувствовала обиду: — Вы ведь так и не сказали, что я натворила вчера вечером. Как можно так подогреть любопытство и просто уйти? — Вчера ты… — Е Цзяхуай сделал паузу. Сердце Айюнь забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он оставил напоследок: — Сама подумай. И положил трубку. Айюнь несколько секунд стояла, прижав телефон к груди, и смотрела в зеркало на своё напряжённое лицо. Потом вдруг осознала: Даже у самого терпеливого человека есть предел. Она полоскалась, потом сквозь зубы процедила: — Сволочь! Старый зануда! Кто так издевается над людьми! Злость постепенно улеглась, только когда она доела завтрак. Перед самым окончанием трапезы Айюнь позвонила Сяо Чэню. — Госпожа Ай, я жду вас у лифта в подземном паркинге. Вам так удобно? — Да, хорошо. — Тогда, когда будете спускаться, дайте знать. — Я сейчас зайду в номер за сумочкой и сразу спущусь, — вдруг вспомнила она. — А заселение… мне самой оформлять выезд? — Не беспокойтесь, этим уже займутся. — Хорошо. Айюнь вернулась в люкс, взяла свою сумку и зонт и лишь теперь впервые по-настоящему взглянула в окно. Ей ещё никогда не доводилось смотреть на город с такого ракурса. Это зрелище вызвало у неё совершенно новое, ни с чем не сравнимое восхищение. «Надо обязательно привезти дедушку с бабушкой сюда хотя бы на денёк», — подумала она. В ладони дрогнул телефон. Айюнь подумала, что Сяо Чэнь заждался. На экране всплыло сообщение от совершенно незнакомого пользователя. [Красавчик]: «Скинь номер своей банковской карты, я переведу тебе выигрыш за вчера». Айюнь подумала и осторожно отправила: [Айюнь]: «Шэнь Цяонань?» [Красавчик]: «Поздравляю, угадала!» Когда она вообще добавила Шэнь Цяонаня в вичат? Когда была пьяна? С самого утра этот диалог выглядел как типичное мошенничество. Айюнь сначала переименовала его в контактах, а потом спросила: [Айюнь]: «А в вичат нельзя перевести?» [Шэнь Цяонань]: «Сумма слишком большая, вичат не пропустит». Но ведь она вчера выиграла всего пару партий в „Вытяни черепаху“, да и проиграла несколько. Если всё подсчитать, чистый выигрыш — максимум одна-две партии? Убедившись, что ничего не забыла, Айюнь закрыла дверь и, направляясь к лифту, набрала: [Айюнь]: «Сколько именно?» На экране почти сразу появилась цифра. [Шэнь Цяонань]: «200 000»