Единственное солнце китайской индустрии развлечений — Глава 45

Глава 45. Великое счастье и удача! (Четвёртое обновление! Десять тысяч иероглифов!) Ведущим церемонии выступил директор по производству киностудии Чжан Нэншоу. Под его представлением на сцену вышел Шэнь Шандэн — душа проекта «Ду Гун» и его режиссёр. Сегодня Шэнь Шандэн не надел привычную для режиссёров жилетку и не выбрал строгий костюм. На нём были джинсы и простая белая футболка. Минимализм и молодость. Не спрашивайте, не холодно ли в футболке — если ты выглядишь круто, тебе не холодно. Он сохранил тот самый студенческий дух, что проявился ещё на презентации в БПК: сразу видно, что он из числа студентов, настоящий джентльмен, весь пропитанный книжной аурой. Шэнь Шандэн ступил на красную дорожку — и мгновенно стал центром всеобщего внимания. Толпа зрителей взорвалась шумом и возбуждёнными обсуждениями. — Ух ты! Дэндэн! Это были его поклонники-меломаны. — Это он! Режиссёр! — Выглядит вполне прилично! — Интересно, как фильм получится? — А правда ли, что у него роман с Фань Бинбинь? Разве не говорили, что он встречается с Ян Ми? В первом ряду медийной зоны началась суматоха: журналисты настраивали оборудование, объективы камер устремились на этого юношу, который всего за несколько месяцев превратился из интернет-певца в режиссёра. Объективы безжалостно фиксировали каждое его движение. Лишь они знали: перед ними отнюдь не такой безобидный и простодушный парень, каким кажется на первый взгляд. Если несколько месяцев назад на запуске проекта им казалось, что этот молодой человек говорит без обиняков и слишком дерзок для человека, которому доверили проект стоимостью в десятки миллионов, и они мысленно осуждали его за недостаток зрелости, то теперь они сами чувствовали себя новобранцами рядом с Шэнь Шандэном. Шэнь Шандэн целенаправленно формировал из себя культурный символ! Джинсы, белая футболка и студенческий имидж — всё это работало на создание особого образа. По традиционным меркам, «у кого нет бороды, тому не доверяют дела», но Шэнь Шандэн играет совсем по другим правилам. Если бы он так оделся один раз — можно было бы списать на случайность. Но повторение того же образа на церемонии начала съёмок явно намеренно: это продуманная стратегия по формированию личного бренда. В сочетании с ритмом промо-кампании «Ду Гун» — от взрывного старта на онлайн-платформах до поэтапного раскрытия информации об актёрах, кастинге, постерах и организованного создания фан-сообществ — столько совпадений уже не могут быть случайными. Либо сам Шэнь Шандэн гениальный маркетолог, либо у него есть команда, чьи навыки превосходят даже знаменитого южного лидера мнений. Под пристальными взглядами Шэнь Шандэн оставался невозмутимым. Его шаги были уверены, взгляд — острым и сосредоточенным, а аура — спокойной и сдержанной. Многие с удивлением заметили, что вокруг него уже начала формироваться лёгкая, но ощутимая харизма. Он словно молодой полководец, готовый повести армию в бой. Воздух на площадке будто слегка натянулся. Ведущий пригласил остальных участников подняться на сцену. Чжоу Цифэн, прошедший подготовку в процессе организации съёмок, окончательно избавился от последних следов юношеской неуверенности. На нём был элегантный тёмный кэжуал-костюм — без попыток искусственно выглядеть взрослее, но с твёрдой поступью. Его девушка в зале радовалась за любимого. Затем появился У Цзин — абсолютный центр проекта. Он встал чуть позади Шэнь Шандэна, справа от него. Больше не было и следа того лёгкого напряжения, что чувствовалось на презентации в БПК. Теперь он полностью вошёл в свои многослойные роли, и его аура стала концентрированной и мощной. На нём была практичная чёрная тренировочная форма, сквозь которую угадывались рельефы мышц. Его лицо выражало серьёзность и сосредоточенность, а в глазах горела миссия. Он смотрел на Шэнь Шандэна с почти фанатичной преданностью — той самой, что звучит в древнем изречении: «Воин умрёт за того, кто понял его душу». За несколько месяцев сотрудничества Шэнь Шандэн в его глазах стал восходящим солнцем нового китайского кинематографа. Затем начали выходить звёзды. Чэнь Кунь вернул себе свою уникальную атмосферу интеллектуальной элегантности. Его актёрское мастерство и любовь зрителей стали важной гарантией качества фильма. Его появление подняло ожидания медиа и искушённой публики относительно «текстуры» картины. Один за другим появились Фань Бинбинь, Хуан Сяомин, Чэнь Хао и другие. — Прошу приветствовать знаменитого мастера сцены, господина Чэнь Даомина! — объявил ведущий. Чэнь Даомин появился скромно. Он был одет просто — в обычную куртку, но его присутствие оказалось самым внушительным из всех. Хотя он участвовал лишь в эпизодической роли, его появление стало «якорем, удерживающим море». Ему не нужны были вспышки софитов — но стоило ему появиться, как в зале сразу стало тише. Все участники проекта выразили ему искреннее уважение. Но это ещё не всё. Ведущий объявил главного гостя вечера: — Прошу приветствовать председателя правления Центральной киностудии, первого продюсера фильма «Ду Гун», господина Хань Саньпина! Появление Хань Саньпина вызвало первый настоящий всплеск эмоций. Журналисты мгновенно обезумели — щёлканье затворов слилось в непрерывный белый шум. Зрители тоже загудели громче, недоумённо спрашивая: «Кто этот старик? Выглядит очень влиятельно!» А те, кто разбирался в теме, были потрясены. Хань Саньпин лично пришёл на церемонию начала съёмок у дебютанта, да ещё и на проект среднего бюджета? Сигнал был ясен, как день: Центральная киностудия оказывает Шэнь Шандэну и проекту «Ду Гун» максимальную поддержку! И он лично берёт на себя ответственность за успех! Хань Саньпин в тёмной куртке с характерной спокойной улыбкой крепко пожал руку подошедшему Шэнь Шандэну и похлопал его по плечу, тихо переговариваясь с ним. Этот жест был запечатлён сотнями объективов под яркими лучами софитов. Затем Хань Саньпин обошёл всех: поздоровался с заместителем менеджера по производству господином Ваном, с ведущим церемонии и представителем Центральной киностудии на площадке Чжан Нэншоу, а также с крупными звёздами — Фань Бинбинь, Хуан Сяомином, Чэнь Даомином и другими, демонстрируя истинное величие старшего наставника. Именно его присутствие стало настоящим «якорем». Это означало, что «Ду Гун» — не просто фильм со звёздным составом, но и проект, за которым стоит гигант индустрии. Такой подход полностью стабилизировал обстановку и придал всей команде невероятную уверенность. Фань Бинбинь сияла от счастья — она уже представляла завтрашние заголовки СМИ с их совместными фото. Ведущий Чжан Нэншоу, увидев, что время подошло, произнёс: — Благоприятный час настал. Приступаем к возжиганию благовоний и молитве о благополучии. Шэнь Шандэн не стал ломать традиции и последовал установленному порядку. На главном месте для жертвоприношения стоял Шэнь Шандэн — как режиссёр, сбоку, а по центру — Хань Саньпин, как представитель первой продюсерской компании. Хань Саньпин незаметно кивнул. Шэнь Шандэн действует спокойно, без суеты, но при этом сохраняет молодую энергию. Не зря он считает его своим «тысячемильным конём». Рядом, на местах для сопровождающих, расположились У Цзин и Чэнь Кунь, затем главная звезда женского пола Фань Бинбинь, за ней — Хуан Сяомин, Чэнь Хао, приглашённый гость Чэнь Даомин, заместитель менеджера по производству Центральной киностудии господин Ван, представители инвесторов от Bona и Enlight, а также директор по производству Чжан Нэншоу и продюсер Чжоу Цифэн. Все лица стали серьёзными, улыбки исчезли. Благовония поднимались вверх, атмосфера — торжественной и сосредоточенной. Церемонии начала съёмок на материке сильно повлияны гонконгской традицией: жареный молочный поросёнок и подношения божествам стали неотъемлемой частью ритуала. Изначально это делалось из-за хрупкости киноплёнки — молились, чтобы съёмки прошли без поломок. Со временем качество оборудования улучшилось, аварии стали редкостью, и церемония превратилась в важный элемент промо-кампании. Однако её символическое значение остаётся огромным. Проект «Ду Гун» с бюджетом в 12 миллионов юаней эквивалентен 50–60 миллионам по сегодняшним меркам. Плюс Шэнь Шандэну удалось получить значительные льготы от Центральной киностудии, благодаря связям в провинциях Дуншэн и Сишэн. Без этих условий даже бюджет в 100–200 миллионов не позволил бы снять такой фильм. Для такого важного проекта любая задержка — огромные убытки. Один день простоя — это серьёзные деньги. Рисковать нельзя. Шэнь Шандэн понял: съёмки фильма похожи на строительный проект — деньги уходят рекой, а любая непредвиденная ситуация может вызвать колоссальные потери. Дело не в том, что он не верит в науку. Просто «мистика» здесь куда выгоднее. Хотя, конечно, есть и научное объяснение. Суть ритуала — не в поклонении богам, а в самом акте поклонения. Это проявление «ли» — ритуала — в кинопроизводстве. Через чёткие, регламентированные действия успокаиваются нервы, и команда психологически переходит в рабочий режим. Шэнь Шандэн уловил суть и усилил именно этот момент. У «Ду Гун» есть звёзды и авторитетные фигуры — значит, нужно подчеркнуть атмосферу «ли». Эффект оказался отличным. Лицо Шэнь Шандэна выражало особую искренность и решимость. Следуя заранее отрепетированному, он вместе со всей командой громко воскликнул: — Сегодня начинаем съёмки! Пусть дух камеры возрадуется! Великое счастье и удача! Так они молились о гладких съёмках и кассовом успехе. Хань Саньпин не участвовал в репетиции, но в такой момент ему пришлось хотя бы шевельнуть губами. Ему стало немного неловко. Он мысленно поправил себя: да, это действительно новый ветер… но методы молодёжи чересчур новаторские. Ритуал завершился. Шэнь Шандэн и Хань Саньпин, чьи мысли были полны внутренних переживаний, подошли к основной камере, накрытой красной тканью. Одновременно они протянули руки и резко сорвали покрывало! В этот миг вспышки софитов хлынули, словно ливень! Это знаменовало официальный старт проекта «Ду Гун» и начало съёмочного процесса. Что до благовоний и резки жареного поросёнка — Шэнь Шандэн опустил эти элементы. Вместо них он достал из изящной коробки конфеты на удачу и съел первую сам. Участники проекта поочерёдно взяли по одной конфете, разделяя «сладость удачи» в день начала съёмок. Хань Саньпин не любил сладкое, но вежливо съел одну. — Молочная помадка… довольно вкусно, — признал он с удивлением. Атмосфера стала лёгкой и праздничной. Шэнь Шандэн ел конфету, и сердце его было сладко и волнительно. Наконец-то он дошёл до этого момента. Хань Саньпин на поддержке, состав звёзд первого эшелона — кто теперь посмеет смотреть свысока? Все его смелые заявления постепенно становятся реальностью! Он стоит на ветру перемен. И этот ветер — он создал сам! Вот это и есть настоящее величие! Основная часть церемонии завершилась, началось время для СМИ. Журналисты хлынули к участникам, как прилив, микрофоны вытянулись вперёд. Шэнь Шандэна засыпали вопросами: о подготовке, об оценке актёров, о балансе между коммерцией и «поиском новых путей», о его отношении к дискуссиям вокруг фразы «У слабой страны нет искусства». Шэнь Шандэн не стал уклоняться от споров — он открыл новый фронт. Когда споров слишком много, за ними уже не уследить. — У фильма «Ду Гун» есть маленькая цель, — заявил он. — Заработать один миллиард! Сердце Хань Саньпина в груди дрогнуло. Какой же он дерзкий! Бах! Взгляды журналистов вспыхнули азартом — будто они только что обнаружили золотую жилу. Какой же он мастер создавать хайп! Пресса пришла в неистовство!