Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 100

Глава 100. Почести, которых даже он не удостаивался Даже если собрать обе семьи вместе, народу всё равно было немного, но с ребёнком в доме всегда становилось веселее. Сын и невестка тёти Ли уехали на заработки. Из-за учёбы и прочих неудобств они не могли взять с собой девочку, поэтому Линъэр осталась в городке и росла под присмотром бабушки. Каждый раз, когда у Айюнь появлялось свободное время в каникулы, она помогала девочке с уроками. Айюнь всегда очень любила Линъэр — та была жизнерадостной и весёлой. Сейчас она энергично кивала головой и с выражением читала новое стихотворение, выученное в этом году: — В звуках хлопушек уходит старый год, Весенний ветер приносит тепло в дом, где пьют ту-су… Очень подходящее стихотворение к празднику. Айюнь и старики смеялись, слушая её, а закончив, с большим энтузиазмом захлопали в ладоши. Время, казалось, текло незаметно, но на самом деле оставляло после себя очень ощутимые следы. Например, в этот момент, похожий на бесчисленные прежние новогодние вечера, Айюнь превратилась из той самой девочки, которой аплодировали, во взрослую, которая теперь сама хлопала в ладоши. Проводив тёту Ли и Линъэр домой, Айюнь заметила, что на лице Су Буцина уже проступила усталость, и поспешила в комнату. Она включила обе только что постеленные электрогрелки, установила таймер и вместе с Ся Юнь помогла Су Буцину лечь в постель. — Бабушка, переоденься и тоже ложись спать, — сказала Айюнь, поправляя одеяло. Ся Юнь достала одежду из шкафа и махнула рукой: — Не могу, мне нужно принять душ, чтобы нормально расслабиться. Хотя Айюнь заранее велела рабочим установить в ванной поручни, она всё равно не могла спокойно отпустить бабушку одну. Услышав шум воды в ванной, Айюнь поставила маленький стульчик у двери и села ждать. Когда Ся Юнь вышла, Айюнь укрыла её одеялом, выключила свет и тихо сказала: — Тогда спокойной ночи, дедушка и бабушка. — Айюнь, тебе тоже пора ложиться. — Хорошо, — тихо ответила Айюнь и осторожно прикрыла за собой дверь. Айюнь была довольно проворной, но даже так, когда она закончила со своими делами и наконец улеглась в постель, прошло уже полчаса. Было двадцать три часа тринадцать минут — не так уж и поздно. Воздух был наполнен знакомыми запахами, под одеялом было тепло и уютно — идеальные условия для сна. Но стоило Айюнь закрыть глаза, как её разум стал ещё яснее. «Наверное, просто на самолёте сегодня выспалась», — убеждала она себя, не желая признавать, что причина её бодрствования, возможно, лежала глубже… Минута за минутой тянулись в темноте, пока наконец небольшой участок комнаты не озарился тусклым светом — человек под одеялом снова включил телефон. Айюнь вынуждена была признать: ладно, просто за этот месяц Е Цзяхуай так привык спать, обнимая её, что теперь, когда рядом внезапно стало пусто, она действительно чувствовала себя непривычно. Она перевернулась на бок и прижала к себе вторую подушку, чтобы заполнить пустоту в объятиях. Мягкое белёсое сияние экрана очерчивало нежные черты её лица. Айюнь открыла чат с Е Цзяхуаем — последнее сообщение было получено полчаса назад: два простых слова — «Спокойной ночи». После секундного колебания она быстро набрала на экране: «Ты уже спишь, Е Цзяхуай?» Отправив сообщение, Айюнь не стала ждать ответа, а просто прижала телефон к себе и закрыла глаза, надеясь, что вскоре уснёт. Но едва комната снова погрузилась во тьму, экран вдруг ярко вспыхнул, и телефон завибрировал. Айюнь, всё ещё не чувствовавшая сонливости, мгновенно схватила его и тихо произнесла: — Алло. Её голос прозвучал приглушённо — она уткнулась носом в подушку. Е Цзяхуай почти сразу представил себе, в какой позе сейчас лежит девушка, когда разговаривает с ним таким приглушённым голосом. Он тихо рассмеялся: — Разве ты не говорила, что завтра рано вставать? Ты же сказала «спокойной ночи» и собиралась спать. Услышав его чистый, звонкий голос, Айюнь довольна улыбнулась: — Так ты ещё не спишь? — Угу, только что вышел из душа. До звонка эту скрытую тоску и нежность ещё можно было удержать внутри. Но теперь, после пары простых фраз, чувство тоски по нему вдруг стало неудержимым. Ведь они разлучены всего лишь один день, не так ли? Лёжа на боку, она удобно положила телефон на щеку и, теребя край одеяла, тихо вздохнула: — Е Цзяхуай, что мне делать? Он подумал, что у неё возникли какие-то проблемы, и обеспокоенно спросил: — Что случилось? Айюнь зарылась лицом в подушку, телефон соскользнул с щеки, послышался шелест, а затем в трубке раздался смущённый, прерывистый голосок: — Ты так добр ко мне… Мне уже начало тебя не хватать. Что делать? Сердце Е Цзяхуая приятно защемило. Он усмехнулся: — Дома язык стал слаще. — Я говорю правду, — серьёзно подчеркнула Айюнь. — Мне… очень-очень тебя не хватает. Голос Е Цзяхуая невольно стал мягче: — Мне тоже тебя очень не хватает, Айюнь. Если бы месяц назад кто-то сказал ему, что совсем скоро он будет так нежно и откровенно обмениваться чувствами с какой-то девушкой по телефону поздней ночью, он бы ни за что не поверил. Даже если бы он сейчас рассказал об этом кому-нибудь, вряд ли бы ему поверили. Вот так и бывает: кто может предугадать, что ждёт нас в будущем? Любовь — это то, от чего никто не может остаться в стороне, чистым и незапятнанным. Даже гордецы вынуждены перед ней склонить голову, а холодные сердца — растаять. После такой откровенной исповеди Айюнь стало немного неловко. Она вспомнила уведомление, которое появилось днём на экране телефона, и вдруг спросила: — Е Цзяхуай, в Северном городе идёт снег? Он встал и подошёл к окну, отодвинул занавеску. В свете уличных фонарей медленно падали густые снежинки. — Да, только начался. Одной рукой он оперся на подоконник, и знакомый пейзаж напомнил ему тот безумный вечер несколько дней назад. Он наполовину уговорами, наполовину обманом вытащил её из постели. Девушка держалась за раму окна и крепко прижимала ладонь ко рту, боясь, что вырвавшийся стон выдаст их. Единственное, что она могла сделать, — это обернуться сквозь слёзы и попросить его поцеловать её, умоляя: «Поцелуй меня… Медленнее… Нежнее…» Голос Айюнь, полный живости, вернул его в настоящее: — Значит, сегодня ты всё ещё живёшь на улице Цуйу? — Да. Айюнь невольно воскликнула: — Вау! Наверное, там так красиво! В её голосе звучало искреннее восхищение. Ведь ещё в начале января тоже шёл снег, и тогда Айюнь была в восторге — даже отложила свои любимые упражнения по устному переводу, лишь бы немного погулять по снегу. Такой чести даже он не удостаивался.