Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 93

Глава 93. Переговоры о мире После кровопролитной битвы Бэйцзи У, весь в поту, сидел на ящике и тяжело дышал. — Сколько у нас ещё боеспособных? Бэйцзи У чувствовал себя на грани полного изнеможения — даже вспахать десять му пашни было бы легче. Мэн Хэтун стоял неподалёку и, оглядевшись, ответил: — Мы потеряли более двух тысяч человек. Пехоты погибло немного, в основном пострадала кавалерия. Бэйцзи У помолчал несколько секунд, медленно поднялся и окинул взглядом окрестности. — А сколько осталось солдат у армии династии Вэнь? Сколько из вошедших ещё не сдались? Мэн Хэтун ответил: — Этого точно не знаю. Но по дороге сзади шли тысячи носильщиков и обозников — около нескольких тысяч. При штурме города погибло ещё пять–шесть тысяч, а из недавно прибывших пяти тысяч кавалеристов три–четыре тысячи уже сдались. — Неизвестно, сколько погибло лучников, пехотинцев и щитоносцев и сколько из них сдалось. Но ту тысячу тяжеловооружённой конницы окружили, и все они сдались. Осталось, наверное, совсем немного. Бэйцзи У кивнул: — Отдохнём немного, потом пересчитаем трупы. Наших похороним как следует. Пусть жители города и ближайших деревень помогут — каждому по лян серебра за работу. Пусть наши солдаты отдохнут. — Есть! — отозвался Мэн Хэтун и добавил: — Пусть этим займутся пленные солдаты. И носильщики тоже ещё силы не потеряли — так и денег сэкономим. Бэйцзи У усмехнулся: — Война пока закончилась. Все эти люди теперь наши. Дайте каждому по сто вэнь за работу. Пусть обозники из армии Вэнь готовят еду. Сегодня опять будем есть конину. Окружающие улыбнулись. С тех пор как они последовали за Бэйцзи У, все уже возненавидели конину. Крестьян согнали помогать: кто копал ямы, кто готовил еду, кто снимал одежду с трупов. Своих обязательно хоронили в одежде, чужих — полностью раздевали. Через четверть часа после ухода Мэн Хэтуна подошёл Ай Дакэ. — Господин, в семье Бэйтянь Гэня погибло много людей. Из мужчин рода Бэйтянь остался только Бэйтянь Ху. Бэйцзи У равнодушно сказал: — Пусть Бэйтянь Ху станет цяньху. Наградите его тысячу лян серебра и сто му земли. Ай Дакэ продолжил: — Ещё от пленных узнали: среди них есть член императорской семьи — племянник императора, наследник титула. Его уже посадили в городскую тюрьму. Бэйцзи У задумался на несколько секунд. — Завтра разберёмся. Сейчас главное — навести порядок. Похороним наших. Из казны выделите десять тысяч лян серебра в качестве пособия семьям погибших. Если родных здесь нет, запишите все имена — позже найдём способ передать деньги их семьям. — Раненых пусть введут в город для отдыха. Пусть врачи осмотрят их и назначат лечение. Используйте любые лекарства без ограничений. — Ещё отправьте гонцов в четыре гарнизона. Сообщите, что мы одержали победу, приняли в состав две тысячи солдат и захватили огромные запасы обоза. Пусть спокойно несут службу. — Есть! — почтительно ответил Ай Дакэ. Хотя дел было много, самому Ай Дакэ предстояло сделать немного — большинство поручений он передавал подчинённым. Ранее прятавшиеся в стороне носильщики, ремесленники и обозники теперь оживлённо трудились. Жители города — мужчины и женщины — начали готовить еду и нести её и вино военно-служилым за стенами. Осада прекратилась. Гарнизон Бэйюань одержал победу, и все внутри наконец перевели дух. Пленных начали переписывать и включать в состав войск. Трупы сортировали на «своих» и «чужих», после чего хоронили отдельно. Горожан приглашали опознавать погибших по принадлежности. Бэйцзи У ждал, пока чиновники подсчитают добычу. Прошёл больше часа, и один за другим стали подходить флаговые с докладами. Раньше боеспособных было меньше десяти тысяч, а теперь только переписанных регулярных и нерегулярных войск стало больше десяти тысяч. Ещё две тысячи составляли обозники, разведчики-всадники, писцы, военные лекари и даже походные проститутки. Три тысячи повозок, шесть тысяч волов и двадцать тысяч лошадей. Одних только коней для кавалерии — семь–восемь тысяч. Элитные всадники никогда не держат лишь по одному коню. Мёртвых лошадей не сосчитать, а живых — больше двадцати тысяч. Шестьсот чугунных котлов — по одному на сотню человек. У элитных частей обычно бывает немного больше про запас. Главный писарь подъехал верхом в сопровождении нескольких чиновников в канцелярской одежде. — Вождь рода, я выяснил: при выступлении армия взяла с собой двести тысяч лян серебра на награды и закупку военного имущества. Сто тысяч лян оставили в крепости Хукоубу, а пятьдесят тысяч лян везли в обозе. Я только что проверил — это четыре повозки серебра! Бэйцзи У и не предполагал, что армия возит с собой не только продовольствие и оружие, но и деньги — да ещё и в таком количестве! Неужели платят жалованье только во время войны? На пятьдесят тысяч солдат по одному ляну — уже пятьдесят тысяч лян. Но на войне одного ляна за жизнь не дашь. Надо хотя бы по десять лян… Тогда понадобится полмиллиона. Если считать только элиту и регулярные части — десять с лишним тысяч человек по десять лян каждому, а остальное пусть байху, цяньху и генералы прикарманят — тогда сумма сойдётся. Без денег, на одних обещаниях, никто не пойдёт на смерть. После войны солдаты и не увидят больше своих командиров. Если хочешь, чтобы люди рисковали жизнью, плати им настоящими деньгами. — Хорошо. Всё серебро соберите и отвезите в город под надёжную охрану. Оставьте десять сундуков за городом. Потом по именам на рюкзаках составьте список. Когда семьи придут за пособием и подтвердят личность погибшего, выдавайте по пятьдесят лян на каждого убитого. Ши Вэньюань удивился: — Пятьдесят лян?.. Не слишком ли много? Десяти было бы достаточно. Бэйцзи У прямо ответил: — За жизнь платят жизнью. Пусть раненые спокойно выздоравливают. Я их не забуду. Те, кто проявил доблесть, тоже подождут немного. Сначала приведём поле в порядок, проверим заслуги — потом выдадим награды. — Есть! — Ши Вэньюань тоже облегчённо вздохнул. Так будет проще объясниться с семьями погибших. Потерять мужа или сына — горе, конечно. Но пятьдесят лян! За пятьдесят лян можно купить шесть–семь волов! Многие за всю жизнь не накопят и этого. Бэйцзи У немного отдохнул, затем встал и сказал: — Уложите тело того генерала и подготовьте наследника титула. Я еду в крепость Хукоубу. Ши Вэньюань не знал, зачем Бэйцзи У это делает, но всё больше убеждался, что перед ним — не просто храбрый воин, а дальновидный правитель. — Есть! Строго исполню приказ вождя рода! Среди сдавшихся было много людей, и Бэйцзи У тут же начал их использовать. Но были и такие, кто не сдался и не погиб. Вань Юн был именно таким. Он убил множество людей и не раз бывал на поле боя. Думал, что уже не боится смерти, но сейчас не знал, что с ним происходит — просто не хватало духа покончить с собой. Самоубийство — не так-то просто. Лучше уж жить, пусть и плохо. Вань Юн, оглушённый и растерянный, сидел верхом на коне и смотрел на тело Ли Лайюня, лежавшее неподалёку. Бэйцзи У подъехал к нему и вежливо сказал: — Не волнуйся. Я человек разумный. Раньше мы были врагами, и на поле боя убивать друг друга — обычное дело. — Теперь же война закончилась, и я хочу сохранить мир. Скоро ты повезёшь тело генерала Ли через крепость Хукоубу обратно в армию династии Вэнь. Передай им моё письмо: я не хочу продолжать войну на юге. — Если двор согласится принять мою капитуляцию и позволит мне остаться здесь жить, я буду охранять эти земли и не дам другим хунну проходить через них. — По сути, я готов и дальше управлять этим уездом и признавать верховенство династии Вэнь. Пусть двор признает меня правителем пограничного княжества или назначит наследственным уездным магистратом или графом — мне всё равно. — Я устал от войны. Не хочу, чтобы из-за неё каждая семья — хунну или ханьская — оплакивала своих мёртвых. Раньше я спокойно жил в горах, но генерал гарнизона Бэйюань сам напал на меня. После победы над его двумя тысячами я хотел лишь обменять пленных на продовольствие и не собирался расширять власть. — Но ваш генерал был жесток и упрям. Он хотел уничтожить меня любой ценой и не заботился о судьбе сдавшихся солдат, отказавшись выкупать их. Я был вынужден укреплять свою власть, чтобы защитить себя. — Сейчас я контролирую лишь небольшой уезд для самозащиты и хочу спокойно жить. Если же вы продолжите вести себя жестоко и настаивать на войне, я больше не стану предлагать мира. — Хотите воевать — я пойду на юг и восток. Разве Тунчжоу, Цзиньчжоу или Цзичжоу смогут меня остановить? — Сейчас я готов подать прошение о помиловании, признать себя виновным и просить мира ради спокойствия всех. Нет смысла обманывать — захватить ваши гарнизоны и города для меня — раз плюнуть. — Если двор не доверяет мне, я готов отправить в столицу своего брата с женой в качестве заложников.