Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 106

Глава 106. Деревянная Кукла, переворачивающая реки и моря Цзян Минчжэ прижимал голову Чжун Лин — на вид грозный, как разъярённый демон, но на деле вовсе не давил. Чжун Лин ощущала лишь лёгкое покалывание кожи головы, отчего ей было невероятно приятно. Она невольно прищурилась и мягко потерлась макушкой о его ладонь. А-Цзы, пронзительно сверкнув глазами, тут же заметила эту маленькую шалость девчонки и вспыхнула гневом: — Цветочная Посланница, ты просто бесполезна! Эй, красавчик, немедленно отпусти её — я дам тебе противоядие! С этими словами она вытащила из кармана маленький флакончик и метнула его далеко вперёд. Пока Цзян Минчжэ ловил склянку, А-Цзы ухватила ещё не опомнившуюся Чжун Лин и бросилась бежать. Цзян Минчжэ поймал противоядие, но к тому времени обе девушки уже скрылись на кухне. Бабушка Жуй нахмурилась. В душе она ругала Цзян Минчжэ за недостаток жизненного опыта, но прямо сказать не посмела и лишь горько усмехнулась: — Плохо дело. Эти две ведьмы хитры, как лисы. Противоядие может оказаться фальшивым. Господин Цзян, пожалуйста, сначала дайте лекарство посторонним гостям! Никто так и не понял, как именно А-Цзы и Чжун Лин отравили всех в трактире — кроме группы бабушки Жуй и ещё семи-восьми невинных посетителей. Цзян Минчжэ знал наверняка: противоядие настоящее. Он кивнул, достал несколько пилюль и сначала скормил их посторонним гостям. Через короткое время те пришли в себя и медленно поднялись на ноги. Увидев, что лекарство подействовало, бабушка Пин не смогла сдержаться: — Быстрее, молодой господин! Дайте и мне! Старуха страдает так, будто кишки вот-вот оборвутся! Толстая старуха широко раскрыла рот. Цзян Минчжэ высыпал одну пилюлю и бросил ей в рот. Так он поочерёдно угостил всех, но вскоре флакон опустел. Цзян Минчжэ моргнул — четверо всё ещё не получили лекарства. Бабушка Жуй немного помедитировала, затем медленно поднялась и, взглянув на четырёх корчащихся от боли товарищей, а потом на тех, кто в панике разбегался, тяжело вздохнула. «Зачем давать всем? Хватило бы одного-двух, чтобы проверить лекарство. Неужели этот парень сам не сообразил?» — подумала она с досадой. «Я-то забыла сказать вовремя, но он-то мог догадаться!» В это время бабушка Пин, всё ещё держась за живот, поднялась и, сверкая холодным блеском в узких треугольных глазах, злобно прошипела своим стонущим товарищам: — Я добрая женщина и не выношу чужих мучений. Сейчас подарю вам быструю смерть! С этими словами она выхватила короткий нож и — чик-чик-чик-чик! — молниеносными ударами перерезала четыре горла. Кровь хлынула повсюду. Бабушка Пин вытерла лезвие и спрятала нож за пояс, скрипя зубами: — Оказывается, эта маленькая шлюшка — из Пяти Ядов! Надо вернуться и доложить госпоже. Этого мы им не простим! Тут один старик с саблей за поясом покачал головой и вздохнул: — Бабушка Пин, вы слишком поспешны. Отраву Пяти Ядов можно нейтрализовать отваром из солодки и зелёного горошка. Может, яд и вовсе не смертельный? Если так, разве эти братья не умрут зря? Глаза бабушки Жуй мгновенно стали ледяными. Она взмахнула железным посохом — и череп старика разлетелся вдребезги. Тот даже не пикнул, рухнув на землю. Старуха прищурилась и обвела взглядом остальных: — Этот старый болтун смущал боевой дух! Разве Пять Ядов станут использовать обычный яд? Хм! Вы же сами видели, как действует их отрава на клинках — стоит ране коснуться крови, как человек тут же задыхается! Разве этого мало? Все, кого коснулся её взгляд, закивали и загалдели: — Верно, верно! Старик Бай совсем одурел от возраста. Как будто яд Пяти Ядов может быть безвредным! Бабушка Жуй холодно усмехнулась, повернулась к Цзян Минчжэ и смягчила голос: — Господин Цзян, в тот день мы разделились, чтобы искать вас, но вы так и не появились. Мы долго искали и нашли лишь тело Чжан Лаоу из эскорта «Ху Вэй». Уже думали, что и вы погибли. Мы с бабушкой Пин плакали всю ночь — чувствовали, что подвели старого господина. Как же хорошо, что вы целы! Цзян Минчжэ вздохнул: — Не стану скрывать от вас, почтенные бабушки, даже сейчас у меня мурашки по коже от воспоминаний. В тот день… Он рассказал всё, как было: как встретил Бога Крокодила из Южно-Китайского моря, как воспользовался моментом, когда Чжан Лаосы отвлёк чудовище, и сумел скрыться. Хотел присоединиться к остальным, но слухи о том, что он выдавал себя за советника семьи Дуань, дошли до князя Чжэньнаня Дуань Чжэньчуня, который лично отправился за ним. К счастью, глава Долины Десяти Тысяч Бед Чжун Ваньчоу, питавший к князю личную ненависть, укрыл его на несколько дней. Лишь сегодня, узнав, что Дуань Чжэньчунь уехал, Чжун Ваньчоу проводил его из гор. Как только бабушка Жуй услышала имя «Дуань Чжэньчунь», её лицо исказилось от ярости: — Так этот предатель явился на гору Улянь?! Теперь всё ясно! В тот день, когда мы ловили эту маленькую шлюшку, вдалеке видели множество мечников, окружавших роскошно одетого мужчину. Это ведь был он! Бабушка Пин рассмеялась: — Знаете, бабушка Жуй, нам даже повезло, что этот предатель явился. Если бы не он, мы могли бы и не встретиться с господином Цзян. Иначе пришлось бы нам утонуть в канаве! Обратившись к Цзян Минчжэ, она добавила: — Господин Цзян, раз князь Чжэньнань вмешался, Дали больше не безопасен. Вы отлично помогли в поимке этой девчонки. Почему бы не отправиться с нами в Гусу, чтобы засвидетельствовать почтение госпоже? Старый господин скоро прибудет. Тогда вы сможете сопровождать своего учителя обратно в Сюйсу-хай. Разве не прекрасно? Цзян Минчжэ про себя подумал: «Раз они говорят о „поимке“, значит, Му Ваньцин жива». Он тут же изобразил радость и поклонился: — Благодарю вас, почтенные бабушки! Мои сокурсники придут в зависть, узнав, что мне довелось сопровождать учителя! Бабушка Жуй ласково улыбнулась: — Мы же свои люди! Ладно, раз Пять Ядов уже здесь, задерживаться опасно. Надо как можно скорее покинуть Дали. Так Цзян Минчжэ успешно влился в отряд. Никто даже не стал хоронить павших товарищей. Все шумно высыпали наружу: одни садились на коней, другие запрягали повозки — никто не хотел задерживаться. Две старухи, желая угодить, уступили Цзян Минчжэ самого рослого чёрного жеребца. К счастью, Цзян Минчжэ раньше часто водил клиентов в конные клубы и, хоть и не был мастером, мог держаться в седле. Их деревушка находилась в ущелье у подножия главной вершины горы Улянь. Отсюда дороги вели вперёд и назад, извиваясь по долинам между пиками. Обычно следовало бы двигаться именно по ним. Но А-Цзы и Чжун Лин, поразмыслив, придумали себе громкое имя — «три посланника Пяти Ядов: Чжу, Хуа и Му». Хотя бабушки Жуй и Пин грозно заявляли: «Доложим госпоже! Этого мы не забудем!» — на самом деле они испугались. Поэтому приказали проводнику свернуть с большой дороги на тропу, чтобы избежать погони. В этих местах даже главная дорога была труднопроходимой, не говоря уже о тропе. Всадникам ещё терпимо, но повозка еле ползла — многие овраги и ухабы оказались непреодолимыми. К счастью, людей было много. Они по очереди спешились, поднимали повозку и тащили её вперёд, пока наконец не преодолели маршрут. Однако к ночи они проехали всего двадцать ли. Ни деревни, ни постоялого двора поблизости не было. Проводник жаловался, но бабушка Пин лишь холодно усмехнулась: — Мы не впервые ночуем в дикой местности. При стольких опытных воинах разве стоит бояться тигра или чёрного медведя? Они лишь добавят мяса в наш ужин! Она приказала разбивать лагерь на месте. Семнадцать-восемнадцать мужчин в отряде были закалены жизнью на дорогах. Без лишних слов они разбрелись по делам. Сначала выбрали ровную площадку недалеко от ручья. Одни рубили деревья и строили навесы, другие собирали хворост и разводили костры, третьи брали глиняные кувшины и шли за водой, а четвёртые рассыпали вокруг порошок от змей и насекомых. Вскоре лагерь был готов. Две старухи достали ключи, открыли замок на повозке и вытащили оттуда человека. Цзян Минчжэ воспользовался моментом, чтобы взглянуть: чёрные одежды, чёрные волосы, чёрная маска, стройные ноги, изящная фигура — это была Му Ваньцин, с которой он расстался у Дворца Озера Мечей. Цзян Минчжэ тут же улыбнулся: — Это та самая пленница? Я узнаю её наряд. В тот день она на коне чуть не сбила меня. Но почему ей до сих пор не сняли маску? Руки Му Ваньцин были крепко связаны за спиной, ноги тоже стянуты верёвкой. Она понуро сидела, но, услышав знакомый голос, резко подняла голову. Увидев улыбающегося Цзян Минчжэ, она тут же опустила взгляд, но внутри у неё всё перевернулось: «Неужели… он пришёл меня спасти?» Бабушка Пин сердито фыркнула: — Что поделать? Госпожа велела брать живой, чтобы самой решить её судьбу. Но эта упрямица такая упрямая — стоит нам попытаться снять маску, как она тут же грозится откусить язык. Хотя, впрочем, и не важно: её оружие и рукавные стрелы подделать невозможно. Мы столько раз сражались с ней — ошибиться не могли. Говоря это, старуха развязала верёвку на ногах Му Ваньцин и освободила одну руку, но другую привязала к шее, как собаку, и прикрикнула: — Старуха поведёт тебя справить нужду. Попробуешь бежать — сдеру с тебя одежду и отдам этим мужчинам на потеху! С этими словами она рванула за верёвку и повела Му Ваньцин вглубь кустов. Вскоре вернулась, протянула ей сухую лепёшку и миску воды и злорадно усмехнулась: — Если не будешь есть, умрёшь с голоду — нам только лучше. Госпожа не сможет винить нас, если ты сама себя уморишь. Похоже, с момента поимки Му Ваньцин ничего не ела и не пила. Она бросила взгляд на Цзян Минчжэ, одной рукой отломила кусок лепёшки и просунула его под маску, с трудом жуя. Бабушка Пин проследила за её взглядом и, увидев Цзян Минчжэ, звонко рассмеялась: — Господин Цзян, ваша внешность чересчур соблазнительна! Те девчонки из племени хотели взять вас в мужья, а эта маленькая шлюшка, видя вашу красоту, теперь и умирать не хочет! Цзян Минчжэ весело засмеялся: — Да я вовсе не красавец! По сравнению с моим учителем — просто ничтожество. Бабушка Жуй сразу оживилась: — Верно, верно! В молодости старый господин был прекрасен, как Пань Ань! И сейчас, если бы сбрил бороду, остался бы юношей-красавцем! Трое весело болтали. Когда Му Ваньцин закончила есть и пить, её снова связали и заперли в повозке. Ночь уже полностью окутала землю. Все устали и, поев, готовились ко сну. Цзян Минчжэ устроился в отдельном навесе и тихо начал медитировать. Примерно через час он завершил практику и собирался лечь спать, как вдруг услышал громкий, протяжный рёв: «Цзян-ан! Цзян-ан!» — похожий то ли на кваканье лягушки, то ли на мычание быка. Зловещий звук эхом разносился по горам. Цзян Минчжэ резко открыл глаза, сердце заколотилось. «Что за чудовище?» — подумал он. Тут же раздался резкий голос бабушки Жуй: — Что это так страшно ревёт? Несколько человек — зажгите факелы по периметру!