Пепел Тайюаня — Глава 83

Глава 83. Тайны культивации Этот удар хлестнул по лицу с резким свистом. Сила была немалой, но всё же не шла ни в какое сравнение с той, что Лин Хань вложил в предыдущую пощёчину Сюй Ляну — ту, от которой тот лишился зубов. Всё-таки родной отец. Пусть и в ярости, но убивать сына не собирался: если бы зубы действительно полетели, кто бы тогда опозорился перед всем миром? Не сам ли Лин Цзиньсун? Но для Лин Ханя эта пощёчина задела не столько лицо — сколько его достоинство исполнительного старейшины внешнего двора. Его репутацию растоптали у всех на глазах. Быть публично оплеуханным собственным отцом — главой секты — для великого мастера «Прозрения Тонкостей» было всё равно что умереть от стыда. Унижение накрыло его с головой, словно приливная волна. Злиться на отца он не смел, и вся ярость перенеслась на Цинь Юэ. Взгляд его стал ядовитым, будто он хотел тут же раздробить этого подстрекателя в прах и развеять прах по ветру. — Ты кто такой?! Раньше уже позволял себе фамильярности перед старейшиной Цинем — так я тебя учил?! Немедленно убирайся прочь! Голос Лин Цзиньсун был ледяным, а на висках пульсировали вздувшиеся жилы. Когда он получил от Цинь Юэ то самое «просьбенное» послание, в котором сквозила лёгкая насмешка, он как раз совещался с несколькими старейшинами. Не задумываясь ни секунды, он тут же отправился на место. В его глазах Цинь Юэ значил куда больше, чем все его собственные отпрыски, которые только и умели, что жить за счёт родителей. С одной стороны — типичный паразит секты: прогресса в культивации почти нет, а ресурсов требует больше всех. С другой — человек, благодаря которому он сам может преодолеть барьер Бессмертного Двора и войти в число избранных. Выбор был очевиден даже для ребёнка. Лин Хань уже собирался бросить угрозу, но Цинь Юэ, поклонившись Лин Цзиньсуну, спокойно произнёс: — Не знаю, чем я провинился перед старейшиной Лином, но едва вышел, как увидел, что он избил внутреннего ученика Сюй Ляна. Взгляните на зубы на полу… Он небрежно указал в сторону — среди кровавых брызг белели несколько обломков зубов. — Если я чем-то вас обидел, прошу простить. Я всего лишь ничтожный садовник — разве осмелился бы я вызывать гнев такого великого мастера «Прозрения Тонкостей», как вы? Цинь Юэ прекрасно понимал: одной пощёчины мало. Глупцы всегда идут на попятную, лишь когда их прижмут к стене. Сегодня он осмелился ударить ученика внутреннего двора — завтра, глядишь, начнёт сидеть на шее приглашённого советника. С такими людьми уступки — всё равно что подставлять щёку для следующего удара. Раз так, лучше подлить масла в огонь и заставить старика Лина как следует проучить этого пса. Так и случилось. Взгляд Лин Цзиньсун мгновенно стал ледяным, и он тут же добавил ещё одну пощёчину: — Скотина! Ты смеешь трогать учеников внутреннего двора?! Снимайся с поста исполнительного старейшины внешнего двора и немедленно отправляйся в храм предков на колени! Пока я не разрешу, и пальцем не шевельни! Зубы на полу он заметил сразу. Если бы Цинь Юэ промолчал, он мог бы сделать вид, что ничего не видел — всё-таки родной сын, хоть и бездарный. Но в словах Цинь Юэ явно чувствовалась обида. На его месте Лин Цзиньсун сам бы уже перевернул стол. Этот удар был особенно сильным. Зубы у Лин Ханя не выпали, но из уголка рта потекла кровь, а в голове зазвенело, будто набили ватой. Услышав, что его разжаловали, он тут же забыл о ненависти к Цинь Юэ — её сменил леденящий страх. На пост главы секты он не претендовал, но место старейшины внутреннего двора было почти в его руках. Если его лишат всего, боковые ветви клана Линь непременно воспользуются шансом и начнут карабкаться наверх. Не то чтобы он автоматически получал всё только потому, что его отец — глава секты. Иначе секта Чжаоян давно превратилась бы в семейное владение. Не дожидаясь, пока сын упадёт на колени с мольбами, Лин Цзиньсун ледяным тоном добавил: — Если ещё раз увижу, как ты ставишь палки в колёса старейшине Циню, я вычеркну тебя из родословной и выгоню из секты голодать на северо-западном ветру! Лин Хань будто громом поразило. Ноги подкосились, и он рухнул на землю. Это было не наказание — это был нож, водимый по его горлу. Вокруг никого не было, но холод пробрал его до макушки. — Вон! — рявкнул Лин Цзиньсун. Лин Хань вздрогнул и, спотыкаясь, пустился бежать. Его спина выглядела жалче, чем у бродячей собаки. — Прошу прощения, что заставил главу секты увидеть такое, — мягко сказал Цинь Юэ, добившись своего. — Не вини меня, братец, — вздохнул Лин Цзиньсун. — Этого ублюдка слишком баловали. Будь у него хоть треть твоей рассудительности, не дошло бы до такого. Сделай одолжение — не держи на него зла. — Раз уж глава секты здесь, не желаете ли заглянуть в мою пещерную обитель? Прикажу подать скромное угощение. Лин Цзиньсун громко рассмеялся: — Отлично! * * * Новость о том, что Лин Хань получил пощёчины, был наказан коленопреклонением в храме предков и даже лишён поста исполнительного старейшины внешнего двора, разлетелась по секте Чжаоян быстрее ветра. Именно этого и добивался Лин Цзиньсун — громкий сигнал для всех, кто замышлял нечто недоброе. В секте поднялся настоящий переполох. — Слышал? Лин Ханя глава секты дважды ударил, и тот целый день на коленях в храме предков! Всех, кто просил заступиться, выгнали! — Этот старейшина Цинь, наверное, скоро станет старейшиной внутреннего двора вместо приглашённого советника? — Новый фаворит! Даже сына главы секты разжаловали — кого после этого можно трогать? — Должно быть, у него настоящий талант, раз глава секты так его выдвигает! — Говорят, всё началось с того, что старейшина Цинь отказался от помолвки со Святой Девой. Та в ярости уехала в странствия, а Лин Хань решил сыграть героя и спасти красавицу… — Да брось! Он просто хотел воспользоваться моментом! — Такую деву, как Чу Ваньцинь, можно отвергнуть? Старейшина Цинь, наверное, настолько углубился в культивацию, что стал безразличен ко всему мирскому? Подобные разговоры укрепили авторитет молодого приглашённого советника Цинь Юэ. Пусть его уровень и невысок, и смелости не хватает, но он точно не мягкий плод! Лин Чэнь еле сдерживал радость — он давно терпеть не мог Лин Ханя: посредственный талант, а всё время лезет с насмешками. — Я специально заглянул в храм предков — у того лицо, будто мать похоронил! Умора! Он прибежал к Цинь Юэ «сообщить радостную новость», но тут же сменил тон: — Честно говоря, брат, даже я позарился бы на Чу Ваньцинь, а ты так резко отказался? Не слишком ли жестоко? Цинь Юэ неплохо относился к этому молодому господину — всё-таки первый капитал он заработал именно на нём. — В любви важно взаимное чувство, — улыбнулся он. Лин Чэнь вдруг понизил голос: — Хотя дело с Лин Ханем и приятно, будь осторожен с теми, кто за ним стоит. Его мать из рода Ван. На днях она уехала в родительский дом и плачет там. Её братья кипят от злости. Открыто они не посмеют тронуть тебя, но подлых уловок точно не избежать — у этих людей немало влияния. Цинь Юэ кивнул. Недавние неожиданные доходы хорошо пополнили его кошельки, и он как раз собирался закрыться на медитацию, чтобы прорваться на шестнадцатый уровень. Как бы ни были эффективны убийцы, это всё равно окольный путь. Только собственный уровень — настоящая сила. * * * Расширение пещерной обители было завершено, и все люди из Ледяной Бездны разместились в отведённом для них районе. Каждую ночь Цинь Юэ отдельно читал лекции Дун Чжуану, Цинь Синь, Цинь Цзы и Е Цзюй, передавая им Дао. Его сородичи с особыми кровными связями его не подвели. Скорость призывания духа у Дун Чжуана уже была поразительной, а Цинь Синь и другие девушки превзошли его. Особенно младшая сестра Цинь Цзы: не только быстро призывала дух, но и уже через три дня успешно освоила поглощение ци. Даже с его помощью — «настоящего учителя» и «истинных писаний» — такой талант впечатлял. Затем он начал передавать практики остальным из Ледяной Бездны. Бывшим лекарственным людям сначала нужно было очиститься от остатков яда, поэтому они занимались дыхательными техниками для восстановления. Те, кто служил партнёрами в тренировках, имели крепкую базу и быстро прогрессировали. Они не понимали, почему старейшина Цинь так к ним добр, но каждый из них старался изо всех сил. Жизнь без страха за выживание, с лучшими пилюлями и наставлениями высшего уровня — о таком раньше они и мечтать не смели. За такое стоило отдать жизнь. Для людей из Ледяной Бездны сейчас наступило беспрецедентное время расцвета. Никакого давления, только культивация — это счастье казалось ненастоящим. Они искренне верили: господин Цинь дал им вторую жизнь, и ради него они готовы сражаться до последнего вздоха. Только четверо — Дун Чжуан и трое других — знали истинные замыслы Цинь Юэ. Раньше они бы испугались до смерти, но теперь даже младшая Цинь Цзы смотрела решительно. Нужно усердно культивировать, чтобы вместе с пятым братом выдержать любые бури. * * * В последующие дни Цинь Юэ полностью погрузился в практику. Он заметил закономерность: с девятого по тринадцатый уровень «Прозрения Пустоты» каждый новый уровень требовал вдвое больше энергии, чем все предыдущие вместе взятые. А переход с четырнадцатого на пятнадцатый — сразу в четыре раза больше. Не зря говорят, что «пятнадцатый уровень Прозрения Пустоты» — это уже талант даже в Небесном Мире. Основа здесь невероятно прочна. Казалось бы, продвижение небольшое, но энергии требовалось больше, чем на весь этап «Прозрения Тонкостей», особенно на переходе с четырнадцатого на пятнадцатый — там уже ощущалась граница Сферы Дао. Теперь, чтобы прорваться с пятнадцатого на шестнадцатый, ему нужно было вдвое больше энергии, чем он уже поглотил за всю жизнь, а он прошёл лишь половину пути. По такому темпу, чтобы достичь пика, потребуется вчетверо больше энергии. — Слишком медленно! — нахмурился Цинь Юэ. Даже при неограниченных ресурсах он начал нервничать. Скорость поглощения не снижалась — наоборот, росла, но его фиолетово-чёрное внутреннее ядро поглощало энергию, как бездонная пропасть. Сколько ни вливай — всё исчезало без следа. Будто река течёт с прежней силой, но русло внезапно расширилось, а море ци стало бездонным. По такому расчёту, чтобы достичь шестнадцатого уровня, понадобится ещё месяц-два. А у него нет столько времени! В любой момент может понадобиться бежать с сородичами. Нужно становиться сильнее — и как можно быстрее. Он направился прямиком в верхний зал хранилища сутр секты Чжаоян, надеясь найти ускоренный путь. Три дня подряд он листал продвинутые дыхательные техники и сутры, но через пару страниц отбрасывал — всё было хуже его нынешней «Северной Бездны: Вдыхание Поглощения». В итоге он начал рыться в старых сборниках и редких записях. Хранитель хранилища давно получил указание от главы секты — пусть делает, что хочет. На третий вечер Цинь Юэ в углу обнаружил древнюю нефритовую табличку, покрытую пылью. Как только он направил в неё свою духовную силу, тело его мгновенно окаменело.