Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 117

Глава 117. В Поднебесной не избежать бурь и волнений Му Жунбо громогласно уверял, что собирается передать Му Ваньцин один из лучших мечевых стилей Поднебесной — не уступающий секретным техникам монастыря Шаолинь и считающийся ныне первоклассным. Однако когда он начал обучение, Цзян Минчжэ взглянул пару раз — и не знал, смеяться ему или злиться. Ведь «меч Тяньнаня», о котором тот говорил, оказался ни чем иным, как мечевым стилем Дуань! Раньше, когда Дуань Чжэньчунь обучал его в горах Улянь, Цзян Минчжэ выучил всего пять приёмов, но уже тогда уловил суть и принципы этого стиля — как же он мог ошибиться теперь? Он вдруг вспомнил пустые полки в Сокровищнице Ланхуань, что стояли в пещере у Озера Мечей. Хотя сами книги исчезли, на полках остались бесчисленные бумажки с надписями. Под ярлыком «Клан Дуань из Дали» чётко значилось: «Отсутствуют: техника „Один Ян Палец“ и мечевой стиль „Шесть Пульсовых Мечей“». Следовательно, сам мечевой стиль Дуань должен был сохраниться. Только неизвестно, откуда Му Жунбо почерпнул этот стиль — из Сокровищницы Ланхуань или из собственного Зала Возвращённых Учений. Му Жунбо, щедро раздавая чужое добро, вёл себя с неподдельной щедростью. Заметив, что Цзян Минчжэ время от времени поглядывает на них, он прямо предложил тому присоединиться к обучению. Му Ваньцин, разумеется, возражать не стала — наоборот, обрадовалась ещё больше. Так прошло семь дней подряд, и Цзян Минчжэ выучил все шестьдесят три приёма мечевого стиля Дуань у Му Жунбо. На одиннадцатый день Му Жунбо сам попрощался с ними: — Малый братец, младшая сестрёнка! Старик прибыл в Дали с намерением расправиться со старым монахом Сюаньбэем. Случайно повстречав вас, он отсрочил свою месть на несколько дней. Судя по времени, монах уже должен быть в Дали. Сейчас я отправляюсь за ним. Берегите себя! Если соскучитесь по старому брату — ищите крупнейшую ювелирную лавку в Дэнфэне. Это моё заведение. Там вам обязательно передадут мне весточку, и мы встретимся. Цзян Минчжэ слегка нахмурился. В мыслях он отметил: этот человек не только владеет высоким мастерством и жестокими методами, но и питает в душе неугасимое стремление сеять хаос — настоящая бомба замедленного действия! А вдруг, не найдя возможности устранить Сюаньбэя в Дали, он обратит зло на мою А-Цзы… Поэтому он нарочито заботливо сказал: — Старший брат! Мой учитель не раз говорил: в Дали клан Дуань изобилует мастерами, да и будучи императорской семьёй, они располагают множеством приспешников. Ваше мастерство, конечно, велико, но даже тигру не справиться с целой стаей волков. Если вы хотите устранить монаха Сюаньбэя, лучшее место для этого — под горой Шаоши. Му Жунбо выслушал и задумался, не произнося ни слова. Ранее он тайно наблюдал, как Цзян Минчжэ обменивался ударами с Сюаньбэем. Скорость и мощь кулаков монаха поразили даже его. Он понимал: если применить незрелую технику «Один Ян Палец», то не выдержит даже одного удара «Большого посоха Вэйто». Значит, план свалить вину на клан Дуань почти провалился. Если нельзя обвинить клан Дуань, то убийство Сюаньбэя превращается в простое устранение свидетеля. В таком случае действительно под горой Шаоши — наилучшее место! Му Жунбо медленно кивнул. Ведь Сюаньбэй проделал путь в тысячи ли туда и обратно — он наверняка измотан и, видя, что завтра уже вернётся в монастырь, опустит бдительность до самого дна. А он, Му Жунбо, будет ждать его в полной готовности. Какой шанс у Сюаньбэя спастись? Чем больше он думал, тем яснее видел разумность этого плана. Наконец он громко рассмеялся: — Верно! Старик и впрямь ослеп от собственных замыслов. Спасибо тебе, младший брат, что напомнил! Ха-ха-ха-ха! Сейчас же отправляюсь к горе Шаоши и заранее вырою ему могилу! С этими словами он засунул руку в рукав и вытащил горсть маленьких золотых слитков — около семнадцати или восемнадцати, каждый весом в одну лян. Всё это он сунул в руки Цзян Минчжэ. — Эти гроши оставь себе на дорогу, — великодушно засмеялся он. — Моя младшая сестрёнка к тебе неравнодушна — береги её как следует! Цзян Минчжэ с видом трогательной привязанности дрожащим голосом произнёс: — Старший брат! Мы знакомы недолго, но вы обо мне заботитесь больше, чем мой учитель. Мне и вправду тяжело расставаться с вами… Но, увы, нет вечных пиров. Пусть ваш путь будет гладким, как река, пусть зелёные холмы не изменятся, а воды не иссякнут. Встретимся вновь на дорогах Поднебесной — тогда снова поднимем чаши за встречу! Му Жунбо громко засмеялся: — Прекрасно сказано, прекрасно! Обязательно загляни в гости в Дэнфэн, когда будет время! Старший брат уходит! С этими словами он взмыл в воздух, одним прыжком преодолел несколько чжанов и, сделав ещё несколько скачков, исчез в долине. Цзян Минчжэ улыбнулся, спрятал золото и сказал Му Ваньцин: — Мы и так задержались слишком надолго. За эти десять дней бабушка Жуй и остальные наверняка нас обогнали. Пора в путь. Му Ваньцин кивнула. Они немедля сели на коней и пустились вскачь. Белый и чёрный скакуны мчались сквозь горы и реки, и уже через два дня покинули пределы Дали. Ещё несколько дней пути — и они достигли уезда Бодо в Чжунчжоу, что впоследствии станет районом Ибиня. — В прошлый раз, когда мы с учителем ехали в Гусу, — сказала Му Ваньцин, — мы сели на корабль именно здесь. Хи-хи! К счастью, твой старший брат дал нам денег на дорогу. Иначе у нас не хватило бы на проезд! Цзян Минчжэ засмеялся: — Со мной никогда не бойся остаться без денег. Если вдруг кончатся — продам этого белого коня. Купил за восемьдесят тысяч, а продам как минимум за двести! А сошедши с корабля — куплю нового. Му Ваньцин не сомневалась, как он умудрится продать коня за двести тысяч, но с опаской погладила белого скакуна по голове: — Белая Роза, Белая Роза! Ты должна поблагодарить старшего брата за деньги! Иначе твой хозяин уже продал бы тебя! Ах, когда кончатся деньги от твоей продажи, он, глядишь, продаст Чёрную Розу… А потом, чего доброго, и меня! Цзян Минчжэ расхохотался: — Продав Белую Розу, я получу двести тысяч! Это как семя — из него легко вырастить миллион, даже десять миллионов! Зачем же продавать тебя? — Ага! — Му Ваньцин сердито уставилась на него. — «За-чем же про-дать те-бя»? То есть, если бы денег не было, ты бы меня и вправду продал?! Цзян Минчжэ хлопнул себя по лбу в отчаянии. «Я слишком долго живу в древности, — подумал он. — В современном мире, гуляя с девушкой, я бы держал ухо востро и ни за что не попался бы в такую ловушку». Му Ваньцин, увидев его жест, решила, что он извиняется. Она вскрикнула: — Ай-ай! — и тут же схватила его за руку. — Ты что, совсем глупый? Зачем так сильно бить себя? Я просто шутила, не злюсь вовсе! А вот если ты себе навредишь — тогда уж точно разозлюсь! Цзян Минчжэ, увидев в её глазах искреннюю тревогу, почувствовал тепло в груди и уже собрался что-то сказать, как вдруг услышал грубый голос: — Ай-йо! Эта девчонка так заботлива! Если ты, парень, её не ценишь — продай мне! Назови любую цену, я и торговаться не стану! Фраза прозвучала с густым сичуаньским акцентом. Цзян Минчжэ обернулся. Из соседней таверны выходили более двадцати мужчин в странных белых халатах, босиком в сандалиях из пеньки. Большинство были невысокого роста, у нескольких лицо покраснело от вина. Один из них косо взглянул на Цзян Минчжэ, потом перевёл взгляд на Му Ваньцин — очевидно, это он и произнёс оскорбление. Цзян Минчжэ нахмурился и вздохнул: — А-Цзы как-то сказала мне: «Раз уж начал заниматься боевыми искусствами — будь готов убивать. Чем больше убьёшь, тем больше будут бояться». Теперь я всё лучше понимаю её слова. Он громко обратился к белым халатам: — По вашей походке и осанке видно, что вы все мастера. Вы и меня, наверное, узнали за человека из Поднебесной. Так скажите: разве вы не задумывались, что, не зная ни моего учителя, ни моего уровня мастерства, рискуете навлечь на себя беду? А если я окажусь сильнее вас — неужели не боитесь, что перережу вам глотки? Он задал этот вопрос искренне. Но в ответ раздался громкий хохот. Семь-восемь человек хором крикнули: — Этот белолицый щенок думает, что он Южный Му Жунбо или Северный Цяо Фэн? Да он и молока от матери не отвык — как смеет такую чушь нести? Цзян Минчжэ холодно усмехнулся: — О, значит, вы признаёте, что за пределами человека есть ещё люди. Тогда скажите: если бы я и вправду оказался Северным Цяо Фэном или Южным Му Жунбо — чем бы вы расплатились за своё хамство? Один мужчина лет тридцати всё это время молчал, хмуро глядя в сторону. Теперь он резко бросил: — Северный Цяо Фэн — могучий богатырь, а не такой белолицый щенок, как ты. А если ты и вправду Южный Му Жунбо — так давай здесь же решим, кто из нас умрёт! Рядом с ним стоял угрюмый, весь в оспинах, и мрачно добавил: — Даже Северный Цяо Фэн и Южный Му Жунбо — всего лишь знаменитости. Все мы мастера боевых искусств. Пока не сразишься — кто знает, кто слабее? Не вини нас, что мы тебя задели. Хм-хм! В этот раз вся элита школы Цинчэн выступила против Южного Му Жунбо! А ты, белолицый, и вправду похож на него — неудивительно, что братья тебя невзлюбили.