Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 118

Глава 118. Кулак, сметающий всё на своём пути Услышав, что речь идёт о расправе с Южным Му Жуном, Цзян Минчжэ заинтересовался: — Северный Цяо Фэн и Южный Му Жун прославились на весь Поднебесный мир. Уважаемые господа, вы даже с ним осмелились связаться — восхищаюсь! Однако я шутил со своей сестрёнкой, а этот благородный господин влез без спроса — крайне невежливо. Хочу наказать его, выбив пару зубов для профилактики. Не возражаете? Некоторые из этой компании остались бесстрастны, другие засмеялись странным смехом, третьи прямо заявили: — Этот белолицый щёголь чересчур задался! Думает, будто сам Южный Му Жун! Тот самый детина, что хотел купить Му Ваньцин, расставил ноги и громко заржал: — Давай-ка сюда! Если ты, черепашонок, не выбьешь мне зубы, я эту девчонку получу даром… Он не договорил, как Цзян Минчжэ мелькнул перед ним, раздался звук пощёчин — хлоп-хлоп-хлоп-хлоп — четыре удара: два в одну щеку, два в другую. Затем он мгновенно вернулся на место и усмехнулся: — Осмелился болтать дальше? Придётся лишить тебя ещё нескольких зубов. Все присутствующие не успели даже заметить, как он двинулся — ни шага, ни взмаха ногой. Лишь почувствовали: движется он быстрее призрака. В толпе воцарилась полная тишина. А тот, кого ударили, стоял с распухшими, покрасневшими щеками, будто у ребёнка с опрелостями на попе. Он опустил голову и — пых-пых-пых-пых — стал выплёвывать на землю окровавленные зубы, точно выпускал пердеж. Хмурый детина стал ещё мрачнее. Он засунул руки в рукава и сделал шаг вперёд, низко рыкнув: — Такая ловкость в столь юном возрасте… Неужто ты и есть Южный Му Жун? Как только он произнёс эти слова, более чем двадцать человек за его спиной одновременно засунули руки в рукава, словно согревались зимой. Все двадцать с лишним пар глаз зловеще уставились на Цзян Минчжэ. Цзян Минчжэ покачал головой: — Я не Южный Му Жун. Вы что, не слышали о Чёрном и Белом Злодеях? Му Ваньцин, услышав это имя, обрадовалась и с лязгом выхватила свой меч: — Верно! Перед вами Чёрный и Белый Злодеи! Кто посмеет бросить нам вызов? Хмурый детина фыркнул: — Да мы из школы Цинчэн в Западном Сычуани — не те, кого можно пугать! Глава нашей школы — Сыма Вэй, мой отец. Я — Сыма Линь. Мой младший братец всего лишь пошутил, а вы выбили ему десяток зубов! Разве это не чрезмерная жестокость для Чёрного и Белого Злодеев? Цзян Минчжэ улыбнулся: — Это жестоко? Недавно мы зашли в монастырь помолиться, а несколько монахов из Шаолиня заговорили глупости. Одному мы разрушили даньтянь, другому вообще жизнь оборвали — вот это жестокость! А вам я оставил зубы, ведь вы осмелились идти против клана Му Жуня — достойное мужество! Десяток зубов — ерунда. Поставите себе золотые — будете и внушительно, и эффектно выглядеть. Разве не прекрасно? Сыма Линь прищурился: — Сказочки детям рассказываешь? Не верю я, что ты, черепашонок, осмелился тронуть Шаолинь! И ещё «десяток зубов — ерунда»… Ну так я выбью тебе десяток зубов, чтобы ты тоже мог поставить себе эти «прекрасные» золотые, а? Цзян Минчжэ мягко улыбнулся: — В Поднебесье всё решают кулаки. Если считаешь, что твой кулак больше моего — бей, не церемонься. Сыма Линь медленно кивнул: — Отлично. Видать, ты, черепашонок, уверен, что твой кулак круче наших. Да у нас их двадцать с лишним! Не поверю, что не перевесим твой один! В атаку! Едва выкрикнув «В атаку!», он выдернул руки из рукавов. В левой он держал семидюймовое железное шило с загнутым остриём, напоминающим молнию; в правой — восьмигранный молоток с ручкой длиной в фут и головкой размером с кулак ребёнка. Это было уникальное оружие школы Цинчэн — «Громовой молот Лэйгун»! Правой рукой он резко взмахнул — молоток со свистом полетел в голову Цзян Минчжэ. Левой же перевернул шило, и оно бесшумно метнулось в бедро противника. Одна атака — явная, другая — скрытая; одна — ян, другая — инь. Приём был поистине изящен. Цзян Минчжэ не уклонился и не отступил. Он просто ударил кулаком — последним, но достиг первым. Это была первая техника Большого посоха Вэйто — «Раздробление горы». На вид удар казался простым, но в нём крылась глубокая хитрость. Когда он наносил удар, ладонь внутри кулака оставалась расслабленной, костяшки смотрели вверх. Хотя кулак двигался будто бы прямо, на деле в нём был мощный удар сверху вниз, словно он держал невидимый посох и рубил им по голове противника. Но истинная точка попадания — грудь. В момент касания кулак сжимался до предела, и сила удара становилась необычайной! Цзян Минчжэ использовал лишь две-три доли своей силы, но Сыма Линь полетел назад, будто его с разбега сбил железным посохом. Два его товарища поспешили подхватить его, но почувствовали, будто держат тысячу цзиней, и все трое рухнули на землю, покатившись клубком. Человек с оспинами на лице испуганно крикнул: — Всем вместе! В атаку! Все ученики школы Цинчэн одновременно вытащили руки. У каждого в руках были шило и молоток. Оспинчатый поднял шило, направил на Цзян Минчжэ и ударил по нему молотком. Раздался свист, и из шила вырвался луч зелёного света, летевший быстрее, чем стрелы из рукава Му Ваньцин. Цзян Минчжэ мелькнул — и исчез с места. Снаряд пролетел мимо. Оспинчатый торопливо обернулся и увидел, что Цзян Минчжэ уже ворвался в толпу. Он развернулся и широким замахом применил технику «Вихрь, сметающий тысячи войск», отправив в полёт пятерых или шестерых. Затем резко развернул стопу и применил «Силу, рассеивающую демонов» — его кулаки посыпались, как град, и ещё семь-восемь человек завыли и рухнули наземь. Оспинчатый задрожал от страха и всем телом бросился вперёд, молотя молотком, будто клювом дятла. Цзян Минчжэ услышал свист за спиной и немедленно применил технику «Посох в развороте». Его правая рука обрушилась сверху вниз. Оспинчатый не успел увернуться и едва успел поднять руки для защиты. Их предплечья столкнулись — и оспинчатого отбросило, будто его сбил самосвал. Он даже пикнуть не успел. Му Ваньцин с изумлением наблюдала за происходящим. Все эти ученики школы Цинчэн были неплохими бойцами, но когда Цзян Минчжэ применял Большой посох Вэйто, всё вокруг рушилось, как сухие ветки под натиском бури. Каждый его удар отправлял на землю минимум одного человека. Он прорывался сквозь ряды врагов, будто их и не существовало. Ещё не закончив выполнение всего комплекса, он уже остался один на поле боя — вокруг не стояло ни одного человека. Цзян Минчжэ гордо стоял посреди площади, и на лице его читалась лёгкая неудовлетворённость. Он ободряюще сказал поверженным: — Не притворяйтесь мёртвыми! Я использовал всего две-три доли силы. Вставайте скорее и продолжайте драться! Настоящий мужчина должен быть стойким, как бамбук, и сильнее с каждым новым испытанием! Некоторые молодые ученики действительно зашевелились, собираясь подняться, но старшие дядюшки и старшие братья тут же потянули их обратно, шепча: — Ты, черепашонок, совсем мозги набекрень? Он сказал «вставай» — и ты встаёшь?! Лишь Сыма Линь с трудом поднялся на ноги. Увидев, что Цзян Минчжэ смотрит на него, он поспешно бросил оружие и, сложив руки в поклоне, воскликнул: — Хватит! Больше не дерёмся! Мы оказались слепы и не узнали великой горы Тайшань. Прошу Чёрного и Белого Злодеев проявить великодушие и простить нас! Цзян Минчжэ вздохнул: — Я уже наказал того парня, выбив ему зубы — дело было закрыто. Но вы сами захотели проверить, чей кулак больше. Теперь, когда проверка окончена, вы говорите «хватит» и думаете, что всё забудется? Получается, я зря бил? Сыма Линь задумался на мгновение, затем горько усмехнулся: — Вы совершенно правы. Раз так, я оставлю здесь свою левую руку. Может, это утолит ваш гнев? При этих словах все из школы Цинчэн в ужасе закричали: — Племянник, нельзя! — Старший брат, нет! — Замолчать! Сыма Линь, сдерживая слёзы, крикнул: — Я — младший глава школы! Отец умер, и до избрания нового главы именно я принимаю решения! Господин Цзян, господин Мэн, все младшие братья — слушайте приказ! Услышав его авторитетный титул, никто не осмелился шуметь. Два высоких худощавых старика и оспинчатый детина вышли вперёд и, сложив руки, произнесли: — Младший глава. Сыма Линь продолжил: — После того как я отрежу руку, в Сучжоу мне идти не нужно. Пусть вы трое возглавите нашу миссию по требованию справедливости… Он не договорил, как Цзян Минчжэ нахмурился и перебил: — Погоди-ка. Что за «отрежу руку»? Ты сам себе это решил — я что, согласился? Лицо Сыма Линя стало ещё бледнее — он подумал, что Цзян Минчжэ считает этого недостаточно. Но тот спросил: — Вашего учителя убил Южный Му Жун? Старший дядюшка Цзян с горечью ответил: — Именно! Моего старшего брата сразила его знаменитая техника «Шило, пронзающее луну». Кто ещё мог применить «Вернуть противнику его собственный метод» — кроме клана Му Жуня? Цзян Минчжэ прищурился. «Похоже, это дело рук моего старшего брата Му Жунбо, — подумал он. — Неужели он считает, что его племяннику слишком скучно, и нарочно устраивает заварушки, чтобы тот потом расхлёбывал?» Он кивнул: — Теперь понятно, почему вы решили идти против Южного Му Жуна. Кстати, нам, Чёрному и Белому Злодеям, как раз нужно в Гусу. Вот что сделаем: вы берёте на себя все наши расходы — дорога, еда, ночлег. За это мы забудем прошлый инцидент. Как вам такое наказание? Лицо Сыма Линя и его товарищей сразу озарила радость. Ведь оспинчатый Цжу Баокун был единственным сыном знаменитого богача из Гуаньсяня в Западном Сычуани и привёз с собой целые сундуки с золотом и серебром. Для него добавить ещё двух человек в путь — пустяк! Он тут же заторопился: — Принимаем наказание! Принимаем! Нам большая честь путешествовать вместе с Чёрным и Белым Злодеями!