Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 136

Глава 136. Подготовка к весеннему посеву и освоению новых земель Прошла лишь половина первого лунного месяца, а государство Шаньнун уже, словно абитуриент с заведённым будильником, проснулось, умылось и собралось с духом, готовясь к решающему экзамену! На плодородных землях Центрального равнинного региона невозможно выращивать яровую пшеницу. Яровая и озимая пшеница — разные сорта; яровую можно сеять только на северо-западных и северо-восточных окраинах. Если пшеницу сеять нельзя, значит, сеют просо и бобы. В Центральном регионе весной сеют просо, которое созревает в седьмом месяце. В Девяти округах за горами сначала сеют пшеницу, а потом просо, урожай которого собирают в девятом месяце. Обстановка в уезде Юйчжоу ещё сложнее: после уборки проса в седьмом месяце нужно готовиться к июньско-августовским ливням. Как только минует осенний паводок, можно сразу приступать к посеву высокоурожайной озимой пшеницы. На утреннем совещании Бэйцзи У начал руководить подготовкой к весеннему посеву. — Этой зимой выпал снег. После таяния весной земля будет влажной и отлично подойдёт для посева риса и проса. — Ремесленники и кузнецы Лояна сейчас полностью заняты изготовлением сельхозорудий. Министерство общественных работ должно направить больше беженцев на добычу руды и в кузницы, чтобы увеличить выпуск инвентаря. Министр общественных работ Линь Си ответил: — Слуга исполняет указ! Бэйцзи У остановил его: — Обращайтесь ко мне по должности. Вы служите не только мне, но и всему народу. В политике следует думать о пользе для государства и народа, а не о том, нравится ли это мне лично. Линь Си быстро ответил: — Ваше Величество мудры! Министр преисполнен благодарности и слёз! Бэйцзи У не желал тратить время на пустые слова и продолжил распоряжаться по поводу весеннего посева. — Климат на северо-западе по-прежнему нестабилен и суров, как всегда. К счастью, в Цзиньчжоу уже построены водохранилища, а также размещено немало беженцев из области Цинь, которых обучают земледелию. — В этом году Цзиньчжоу по-прежнему сосредоточится на Девяти округах за горами, но часть людей направим в бассейны реки Фэнь и Цзинчжун. В будущем центр тяжести будет постепенно смещаться с севера на юг. — В уездах Юйчжоу и Цзичжоу, как и на северо-западе, зимой не было снега. Прошлогодние наводнения и отложенные саранчой яйца создают риск засухи и массового вылупления вредителей. Посевы в таких условиях следует проводить крайне осторожно. — Разделим население Северо-Китайской равнины на две части. Пятьсот тысяч человек переселим в восточную часть Юйчжоу. В трёхстах ли к юго-западу от Шаньхайгуаня основываем уезд Течжоу: часть людей будет заниматься выплавкой железа для снабжения Шаньхайгуаня, часть — земледелием, часть — строительством жилья. — Строить городские стены не нужно. Главное — регулярно проводить военные учения. Если придут кидани, люди должны уметь взяться за оружие и дать отпор. — Ещё пятьсот тысяч человек отправим в равнинный уезд провинции Цинчжоу, чтобы объединить под управлением четыре миллиона му пахотных земель. — Оставшихся расселим по почтовым станциям, горным разработкам, чайным и соляным районам или направим в Девять округов за горами. Туда уже прибыло много людей, и им тоже потребуется поддержка. Более десяти человек в зале внимательно слушали распоряжения Бэйцзи У. Обычно Бэйцзи У лишь отдавал приказы, а остальные просто выполняли их. Другие участники совещания в основном вносили уточнения, указывали на трудности или спрашивали о деталях исполнения. Хотя на первый взгляд царил полный гармонии дух «мудрого правителя и верных министров», на деле всё решал один Бэйцзи У, и государство оставалось военизированным. Род Шаньнун контролировал не только всю военную власть, но и быстро взял под контроль гражданское управление. Аристократические кланы не имели никаких рычагов влияния: Бэйцзи У не нуждался ни в их людях, ни в деньгах, ни в зерне, ни в землях — он мог всё отобрать силой и не заботился о репутации. Однако представители знати сами нуждались в Бэйцзи У. Благодаря ему многие могли добиться успеха, не полагаясь на поддержку семьи. Хотя кланы и воспитывали их, карьерный рост зависел уже от личных способностей. Всё больше людей отказывались подчиняться воле рода и переходили на службу к Бэйцзи У. Особенно это касалось крупных семей, которым требовались официальные должности для получения прибыли. Некоторые ждали, пока Бэйцзи У сам их пригласит, другие приходили сами. Главы тех кланов, кто понимал, что род Шаньнун выстроил собственную систему подготовки кадров, подходили первыми, вместо того чтобы глупо ждать, когда их станут уговаривать. Особенно это касалось нескольких военных семей, которые не бежали на юг и не сдавались: они прекрасно понимали, что Бэйцзи У не испытывает недостатка в воинах. Бэйцзи У поручил министру военных дел Дуань Линьдуну следующее: — На севере необходимо усилить оборону от киданей. Прикажи Герцогу Янь и Герцогу Вэй отправиться на север для укрепления границ. Герцогу Чжао и Герцогу Ци с семьями направиться в свои вотчины для руководства весенним посевом. Выдать каждому по десять тысяч лянов серебра на дорогу, чтобы они могли быстро нанять беженцев для обработки земель. Ни в коем случае нельзя допустить запустения полей. — Их резиденции в Лояне оставить нетронутыми — пусть останутся слуги для присмотра. Когда вернутся в Лоян, будет где остановиться. Однако в последнее время земли вокруг Лояна уже не хватает. Я выкупил все их владения в окрестностях города. Пятьдесят тысяч му — это предел, который я дарую. Больше — нельзя, чтобы не отнимать землю у простого народа. Четырёх герцогов нельзя держать всех в Лояне: двое старших отправятся на север против киданей, двое младших — осваивать свои вотчины, сеять и платить налоги. В кабинете более десяти человек просто и быстро решили все эти вопросы. Через десятки ведомств решения распространились, словно по нервной системе, достигнув сознания миллионов людей. 【«Шаньнунские новости»! Сельскохозяйственные вести! В интересах развития сельского хозяйства регионы Хуанхэ и Хуайхай объединяются в прямое управление Лояном и получают статус провинции Хуанхуай с двумя сотнями миллионов му пахотных земель!】 【«Шаньнунские новости»! Военные вести! Переброска войск и подготовка к отражению киданей!】 【«Шаньнунские новости»! Новости жизни! Пять вэнь-монет за выпуск, включая словарик повседневных выражений рода Шаньнун.】 Тунбаоэр с горничными ехала по городу за покупками. Услышав крики уличного торговца, она быстро сказала вознице: — Остановись! Рядом точно есть девочка лет десяти–одиннадцати с двумя косичками, продающая газеты! Возница огляделся и увидел девочку у обочины. — Есть одна, но на голове у неё шляпа — не видно, как причёска. Тунбаоэр приподняла занавеску, быстро осмотрелась и засмеялась: — Подъезжай, купим газету. Когда повозка остановилась рядом с девочкой, Тунбаоэр выглянула из окна и сказала: — Сыцзюба, ты как оказалась в Лояне? Мы думали, ты всё ещё в Тунчжоу продаёшь газеты. В Тунчжоу горничные часто встречались с Сыцзюба, когда та приходила с газетами, и со временем все подружились. Увидев знакомое лицо, Сыцзюба гордо ответила: — Наша команда — общее домохозяйство, да ещё и избранная лично хозяином для пропаганды. Куда бы он ни поехал — мы рядом. Тунбаоэр раньше знала лишь, что у общих домохозяйств хорошее положение: всегда сыты, могут работать и зарабатывать. Теперь, услышав слова Сыцзюба, она поняла, что их привилегии гораздо шире. — Вот как! Значит, ты на государственном довольствии. Тунбаоэр поддразнила её. Сыцзюба стала ещё гордее и поправила: — Не государственном, а на общинном! Ты здесь за покупками? Тунбаоэр подумала, что та хочет продать газеты, и засмеялась: — Давай все свои газеты. Мы скоро уезжаем в вотчину, и госпожа велела мне перед отъездом закупить побольше всего. Если будет время, заходи в Дом Герцога Янь — мы уезжаем только после первого месяца. Угощу тебя вкусненьким. — Хорошо, зайду, — кивнула Сыцзюба и быстро отсчитала двадцать экземпляров. — Больше двадцати продать не могу. В прошлый раз один из нашей команды ленился и продал все газеты одному человеку — командир его отругал. Тунбаоэр не поняла: — А за что ругать? Главное — продал! Сыцзюба протянула газеты и объяснила: — Мы продаём газеты, чтобы их читало как можно больше людей, особенно местные жители. Если продашь всё одному — оштрафуют. В тяжёлых случаях вообще исключат из общего домохозяйства и выгонят из команды. Это новое правило с этого года — раньше такого не было. У вас в доме много людей, поэтому максимум двадцать. Штраф — это лёгкое наказание, выговор — среднее, а исключение из команды — самое суровое. Это не казнь, но по сути лишает человека средств к существованию. Те, у кого слабая психика, часто выбирают самоубийство. — Хорошо, — Тунбаоэр взяла газеты. — У меня с собой нет мелочи. Загляни к нам, когда будешь в гостях — тогда и отдам. — Договорились! — Сыцзюба легко согласилась. Дом герцога — место известное, найти несложно, а сто вэнь для неё — всего лишь день-два заработка. Тунбаоэр спросила: — Если утром продашь все газеты, чем займёшься днём? Сыцзюба ответила: — После приезда в Лоян хозяин выделил нам жильё в южном районе, где сосредоточены типографии и книжные лавки. Каждой семье — маленькая квартира по двадцать квадратных метров. Я живу с братом и сестрой. Днём возвращаюсь домой — учусь и обедаю, а потом помогаю другим строить дома. — Нам сначала построили жильё — другие команды помогали. Теперь наша очередь: днём возим песок и помогаем им. В воскресенье обязательно зайду к вам. — Отлично, не буду мешать тебе работать, — Тунбаоэр улыбнулась и опустила занавеску, чувствуя лёгкую зависть к этим общинникам с фиксированными выходными. По мере подготовки к весеннему посеву сотни тысяч шаньнунцев из Девяти округов за горами хлынули в Центральный регион. Они копали песок, строили дома, возводили коровники и конюшни из речной глины и песка. Многие необработанные поля превратились в отличные пастбища, обеспечивая скот кормом и решая проблему с фуражом. Провинция Хуанхуай насчитывала как минимум двести миллионов му равнин и межгорных котловин — бескрайние, ровные просторы, идеальные для скачек. Здесь выражение «ровная, как ладонь» звучало особенно уместно. Шаньнунцы перевозили свои пожитки на верблюдах, лошадях, ослах, мулах и волах. Вместе с ними прибыли и излишки костной муки от боевых лошадей, коров и овец. На севере проживало более десяти миллионов человек. Не считая населения Шу и беженцев, в зоне прямого контроля Бэйцзи У находилось восемь миллионов восемьсот тысяч человек, рассеянных по множеству регионов. Во второй год существования государства У началась масштабная весенняя посевная кампания, от которой зависела судьба почти десяти миллионов людей. В Девяти округах за горами на четырёх миллионах му трудились двести тысяч человек: два миллиона му под пшеницу и два миллиона под просо. Позже туда же переселят лоянскую знать со слугами. На юге Цзиньчжоу шесть миллионов му обрабатывают сто тысяч переселенцев из Цинь (по пути на запад через горный перевал) и из Цзичжоу с Цинчжоу. Сначала все вместе сеют шесть миллионов му проса, а осенью — шесть миллионов му пшеницы. Выдают только инвентарь и немного скота. В равнинном уезде Цинчжоу на четырёх миллионах му занято пятьдесят тысяч человек с полным обеспечением инвентарём и частью скота. Двести миллионов му провинции Хуанхуай — это слишком много для Бэйцзи У, словно трёхлетний мальчик перед тридцатитрёхлетней опытной женщиной — просто не справиться. Пять производственных отрядов под командованием Санъяна Аня обрабатывают шесть миллионов му. Около двухсот тысяч человек полностью обеспечены техникой и скотом. Если техники не хватает — подключают людей, нанимают беженцев с серпами для уборки. Сначала сеют просо, потом пшеницу, чтобы не совпадали сроки посева и уборки. В общей сложности около миллиона своих людей и множество временных рабочих-мигрантов — в среднем по двадцать му на человека. Остальные сто–двести тысяч поддерживают городскую инфраструктуру, несут пограничную службу, производят инвентарь, а ещё пять–шесть миллионов крестьян сами обрабатывают свои наделы. В Лояне проживает пятьдесят тысяч ремесленных домохозяйств, многие из которых — кузнецы, способные выпускать весь спектр сельхозорудий. Государственные мастерские и императорские усадьбы сохранились в отличном состоянии — большинство из них построили или отремонтировали всего пару лет назад. Если в этом году хотя бы три четверти из двадцати миллионов му дадут урожай, зерна хватит всем на пропитание. Бэйцзи У отбирает земли не из зависти к богатым, а ради централизованного управления. Награды своим подчинённым он никогда не жалел: деньги, зерно, землю, женщин, дома, наследственные должности. Любой цяньху или ваньху с хоть какими-то способностями уже давно мог бы жить в достатке без забот. Те, кто не хочет «лежать на печи», — это те, кто стремится к большему и желает продолжать службу. Байху мечтает стать цяньху, цяньху — ваньху, а ваньху уже не может позволить себе бездействовать: Бэйцзи У требует от них работы, и сами они клянутся служить до последнего вздоха. Если же хочется покоя, лучше всего быть цяньху: просто уехать в свою вотчину, стать уездным начальником, заниматься земледелием и платить налоги — и больше никто не потревожит. Однако на деле большинство цяньху стремятся попасть в центр власти, а не уезжать в деревню. Феодальная система не подходит этому народу и государству: у большинства чрезвычайно сильна жажда продвижения вверх, и они склонны к централизованной власти. Как только феодализм начинает мешать интересам чиновников и правящего класса, обязательно найдутся те, кто предложит вернуть власть в центр, взять регионы под контроль и заставить местных правителей слушаться «нас». Во время весеннего посева в Лунси произошло сильнейшее землетрясение, ощущавшееся по всему северо-западу. Его почувствовали даже в Цинь, Цзинь, Цзичжоу и Юйчжоу. Однако там почти не осталось людей, да и территории не входили в зону прямого контроля Бэйцзи У, так что ни о какой помощи и речи не шло. В пустынных местах никто не заботится, будь то снежная буря, засуха или землетрясение. Если бы не то, что зона контроля находилась у Хуанхэ и в Лояне осталось столько имущества, которое невозможно вывезти, Бэйцзи У относился бы к судьбе лоянцев так же безразлично, как и до приезда сюда. Тех, кто сдался, а потом подвергся грабежам со стороны бывших солдат и бандитов, оставивших регионы «девять из десяти домов пусты», Бэйцзи У не только не жалел, но и закапывал погибших на глубине более метра в качестве удобрения для будущей распашки через четыре–пять лет. Налоговые льготы предоставлялись только беженцам, прибывшим в Лоян, и городскому населению, максимум — жителям нескольких крупных городов, которые героически сопротивлялись произволу солдат, или районам, искупившим вину заслугами. А вот тем, чьи города сразу подверглись разграблению и стали «неудачниками», даже после бегства не полагалось ни земли, ни зерна — им приходилось самим копать ямы и возить песок, чтобы заработать на еду. Все земли в сдавшихся регионах конфисковывались, а выживших зачисляли в военно-служилые и раздавали подчинённым в качестве награды.