Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 179

Глава 179. Считай, что все долги и обиды погашены Холодные, жёсткие и безжалостные слова больно ранили обоих. Как же не болеть? Пусть даже Е Цзяхуай заранее подготовился к встрече и продумал все возможные варианты — вдруг девушка уже нашла нового возлюбленного, вдруг совсем его забыла… Ничто не сравнится с тем, что он услышал сейчас. Это было особенно мучительно. Она спокойно признала, что когда-то любила его, но теперь сказала: она пойдёт дальше… и на этом пути не будет места ему. Глядя на хрупкую спину Айюнь, Е Цзяхуай на миг почувствовал безудержное желание — забыть о сдержанности и приличиях, проигнорировать её волю и сказать: «Не надо тебе возвращаться назад. Ты идёшь вперёд — я пойду рядом». Но судя по нынешнему настрою Айюнь, она, скорее всего, встала бы и ушла, не дождавшись, пока он договорит. Лучше провести всю ночь на улице, чем снова лечь рядом с ним. Е Цзяхуай с трудом подавил бурю в душе и старался игнорировать колющую боль в груди, будто тысячи игл пронзали сердце. «Ничего страшного, — думал он. — Она ещё молода, всегда действует резко и импульсивно. Ей нужно время, чтобы развязать этот узел. Я ведь и не рассчитывал решить всё за один раз». Е Цзяхуай был готов к затяжной борьбе. Айюнь не знала, как именно уснула. У неё была странная привычка: когда она находилась рядом с Е Цзяхуаем, ей достаточно было услышать его ровное дыхание — и она легко засыпала, крепко и спокойно. Поэтому, проснувшись утром, она совершенно не помнила, как оказалась на больничной койке. Айюнь моргнула и увидела перед собой белую рубашку, расстёгнутый ворот, крепкую грудь… Казалось, она всё ещё во сне. Но разве во сне можно ощущать тепло? От этого вопроса Айюнь полностью пришла в себя, и её восприятие обострилось до предела. Она чётко чувствовала тёплое дыхание у себя над головой, размеренное и сильное сердцебиение, а также твёрдые мышцы руки, на которой покоилась её шея. Всё это было так знакомо… так маняще. Айюнь слегка прикусила губу — боль помогла ей окончательно очнуться. Так больше продолжаться не может. Е Цзяхуай, наверное, ещё не проснулся. Она затаила дыхание и осторожно потянулась к его руке, лежавшей у неё на талии. «Просто отодвинь её. Не думай ни о чём», — приказала себе Айюнь. Всё шло удивительно гладко. Хотя кровать слегка скрипнула, он не проснулся. Победа была уже близко. Айюнь приподнялась на локтях и почти опустила ноги на пол. И тут её запястье, на которое она опиралась, внезапно сжали. Айюнь вздрогнула и встретилась взглядом с Е Цзяхуаем, в глазах которого играла лёгкая усмешка. — Проснулась? На мгновение Айюнь растерялась. Казалось, время повернуло вспять — они снова были вместе, и каждое утро он так же спрашивал её: «Проснулась? Хорошо спалось?» Что она делала тогда? Обычно она обнимала его за шею и просила ещё немного подержать её, поцеловать. Айюнь опустила ресницы, пряча все трогательные воспоминания глубоко в сердце. Вчерашняя ночь всё ещё стояла перед глазами. Она неловко кашлянула: — Тебе уже лучше? — Да. — Хорошо. Сухой, бессодержательный диалог. Айюнь выпрямилась и слегка повернула запястье: — Я пойду умываться. Смысл был ясен: «Отпусти меня». Но сегодня Е Цзяхуай чувствовал себя гораздо лучше — и стал куда менее сговорчивым. Лёгкое усилие — и Айюнь, ничего не ожидая, оказалась в его объятиях. Е Цзяхуай прижался лицом к её шее и глубоко вдохнул: — Малышка, дай мне ещё немного подержать тебя. Его широкая грудь прижималась к её спине, и тело Айюнь невольно обмякло. Она злилась на себя: почему, стоило только прикоснуться к нему, она сразу превращается в тряпку? Стиснув зубы, она сердито выпалила: — Е Цзяхуай, отпусти! Мне нужно встать! Мы больше не те, кто может так обниматься! Его тонкие губы коснулись её затылка, и тёплое дыхание обжигало кожу: — Почему не можем? Вчера целовались, а сегодня уже нельзя обниматься? Айюнь с трудом сдерживала дрожь и упёрлась локтем в его грудь: — Это ты меня заставил! Е Цзяхуай кивнул, совершенно спокойно: — Да, признаю. И сейчас тоже. Я подлец. С этим упрямцем невозможно договориться. Айюнь разозлилась и расстроилась: — Е Цзяхуай, чего ты вообще хочешь?! Его голос звучал ровно и твёрдо: — Айюнь, нам нужно поговорить. — Мы уже всё обсудили вчера! — Ты в одностороннем порядке закрыла тему. А я ещё не сказал всего, что хотел. Айюнь не верила в свою способность устоять. Она предпочла бы сейчас устроить каприз и зажала уши ладонями: — Не буду слушать! Не хочу! Ну и пусть кто-кто, а не она, выиграет в этом капризе. Раз она не хочет разговаривать — он просто не отпустит её. Он ведь не дурак. Кто знает, как сильно он мечтал вот так держать её вечно. Ладно, Айюнь признала поражение. Она не выдержит этой борьбы. Ей стало страшно: вдруг сейчас зайдёт врач и увидит их вдвоём на одной кровати? Что он подумает? Айюнь чувствовала, что загнала себя в тупик. Они действительно любили друг друга. Но… он ведь не может быть «только её». Она не унижала себя понапрасну — правда в том, что она вовсе не обязательный выбор для Е Цзяхуая, верно? Зачем он тогда проделал такой путь, чтобы найти её? Зачем снова и снова втягивает её в эту путаницу? Чего он хочет? Айюнь никак не могла понять. Чего вообще могут хотеть друг от друга мужчина и женщина? Её дыхание стало учащённым. Она сжала зубы и, решившись, холодно произнесла: — Е Цзяхуай, давай так: как только ты поправишься, мы… переспим один раз. Считай, что все долги и обиды погашены, и ты… — Айюнь! Он резко перебил её, прежде чем она успела договорить. Е Цзяхуай сжал её подбородок и развернул лицо к себе. Он хотел посмотреть, как её рот может говорить такие обидные вещи. От его окрика глаза Айюнь тут же наполнились слезами. Она уставилась на него, и крупные слёзы дрожали на ресницах: — Зачем ты опять на меня кричишь! Вчера вечером он тоже кричал. Его характер становился всё хуже. Похоже, он специально пришёл, чтобы выместить на ней злость. Е Цзяхуай был по-настоящему разгневан. Даже её слёзы не могли унять его ярость: — Айюнь, кем я для тебя? — За два года, что мы были вместе, я для тебя просто игрушка? Так же, как Хэ Цзимин? Я тоже меркантилен, использую брак как козырь? Так? Каждый вопрос звучал всё громче и резче. Е Цзяхуай никогда раньше так с ней не разговаривал. Айюнь смотрела на него — он тяжело дышал, в глазах читались боль, горечь и самоирония, и всё это было так мучительно и ясно. Она застыла, забыв даже моргнуть. После долгого молчания эмоции внезапно прорвались. Айюнь моргнула, и в тот же миг, как слёзы покатились по щекам, она закрыла лицо руками и тихо заплакала. Сквозь всхлипы она отрицательно качала головой: — Нет… Е Цзяхуай, не смей меня обвинять. Я никогда так о тебе не думала.