Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 159

Глава 159. Гром гремит над Девятью Небесами Бай Шицзинь, увидев, как дерзок и отважен этот человек, пришёл в ярость. Его бронебойное шило пронзило двоих подряд, и он грозно крикнул: — Вороватый даос! Ты что, решил, что в Общине Нищих некому с тобой справиться? Не договорив, он уже бросился вперёд. Его смертоносные удары хлынули рекой — одна волна за другой! Тот действительно был одет как даос. Услышав обвинение, он громко рассмеялся с явным презрением и принялся отбиваться странным оружием, которое мелькало в его руках, оставляя за собой серебристые всполохи. Оборона его была крепкой, как железная бочка: сколь бы яростно ни атаковал Бай Шицзинь, ни один удар не мог проникнуть внутрь. Бай Шицзинь мысленно удивился и усилил натиск, но оборона противника оставалась непробиваемой, словно стена из дождя и ветра. Лишь когда он завершил все тридцать шесть приёмов своей смертоносной техники «Бронебойное шило» и на миг замедлился, чтобы сменить позицию и восстановить дыхание, даос внезапно перешёл в контратаку. Короткое оружие Бай Шицзиня предназначалось для ближнего боя и стремительных, рискованных атак. Но раз он не мог приблизиться к противнику — бой был проигран наполовину. К тому же короткое оружие отлично подходит для атаки, но плохо — для обороны. А оружие даоса было и вовсе необычным: рукоять длиной около двух чи, а на конце — изогнутый, словно змея, железный прут с острыми концами. Оно напоминало заострённую мотыгу, только не прямую, а изогнутую. Даос ловко манипулировал им, то хлёстко бьёт, то сокрушительно рубит — очень трудно было парировать такие удары. Бай Шицзиню с трудом удалось отразить семь-восемь атак, но затем даос применил приём «Молния вспыхнула»: левой стороной своего оружия он отвёл бронебойное шило в сторону, воспользовался инерцией, чтобы устоять на месте, и с грохотом ринулся вперёд. Грудь Бай Шицзиня оказалась совершенно незащищённой. Он глухо застонал и отлетел назад. Когда он попытался подняться, из уголка рта уже сочилась кровь — внутренние повреждения были серьёзными. — Умри! — торжествующе заорал даос и занёс оружие, чтобы разрубить противника надвое. В этот миг сбоку вспыхнул холодный блеск, раздался звонкий «динь!», и чужое оружие надёжно заблокировало его удар. Бай Шицзинь воспользовался моментом, сделал сальто назад и вырвался из зоны поражения. Только теперь у него появилась возможность посмотреть, кто же его спас. Перед ним Цзян Минчжэ сражался с врагом, держа в руке меч-веер. — Берегись, брат Цзян! — изо всех сил закричал Бай Шицзинь, прижимая ладонь к груди. — Я узнал этого человека! Это мастер школы «Гром и Молния» — даос Цзюйи, по прозвищу «Гром гремит над Девятью Небесами». Его техника «Молот Тунгрэя» не имеет себе равных под небесами! Даос самодовольно усмехнулся: — Боевые навыки у тебя никудышные, зато глаза ещё не подвели. «Гром гремит над Девятью Небесами»? Какое высокомерное прозвище! Встречался ли этот персонаж в оригинале? Цзян Минчжэ размышлял об этом, но руки его не замедлились ни на миг. Меч-веер то раскрывался, то складывался, мелькая в воздухе. Раскрытый — отбивал и рассекал, сложенный — колол, рубил, подбрасывал и бил. Это была «Веер Синего Дракона», полученный им в Зале Возвращённых Учений. Эта техника уступала «Мечу Падающего Облака», но раз Ван Юйянь рекомендовала её — значит, в ней есть свои достоинства. По сравнению с сорока двумя приёмами «Тропы Шу — путь не лёгок», которыми владел даос Цзюйи, она ничуть не проигрывала. Оба сражались необычным оружием, сочетающим атаку и защиту, и в течение семи-восьми обменов бились на равных, стремясь опередить друг друга скоростью. Внезапно Цзюйи изменил тактику и снова перешёл в чистую оборону — очевидно, намереваясь применить к Цзян Минчжэ тот же приём, что и к Бай Шицзиню. Цзян Минчжэ крикнул: — Хочешь обороняться и контратаковать? Но сможешь ли ты удержать мои удары? Пока он говорил, в левой ладони возник сгусток бирюзово-синего яда. Цзян Минчжэ дунул — и ядовитый туман вытянулся в стрелу, устремившись к противнику. Эти приёмы — «дунуть и метнуть яд», «взмахнуть веером и метнуть яд» — он придумал сам во время тренировок. С практической точки зрения они почти бесполезны, но выглядят чертовски эффектно. Даос Цзюйи издал странный вопль: — Другие боятся твоего яда, но не я! Его «Молот Тунгрэя» закрутился ещё быстрее. Свистя, он создавал вокруг себя завихрения чёрного света, будто выковывая из воздуха железную бочку, которая надёжно защищала его. Ядовитый туман не мог приблизиться даже на шаг. В глазах Цзян Минчжэ мелькнуло удивление. Даос громко расхохотался: — Ну как? Ну как? Гнев Цзян Минчжэ нарастал: — Да никак! Он мгновенно собрал внутреннюю ци, взмыл вверх, словно осенний лист на ветру, и с невероятной лёгкостью, сделав резкий поворот, оказался прямо за спиной даоса. — Попался! — закричал Цзюйи и резко обернулся, с силой замахнувшись «Молотом Тунгрэя». Цзян Минчжэ вновь усилил внутреннюю ци, хлопнул веером — и вместо того чтобы упасть, резко взмыл ещё выше! Этот прыжок, поворот и взлёт были частью одного из самых изощрённых приёмов «Меча Падающего Облака». Каждое движение выходило за рамки ожиданий противника. Удар Цзюйи прошёл мимо. Его зрачки сузились, и он в ужасе уставился, как Цзян Минчжэ тихо выкрикнул и метнул сложенный меч-веер. Хотя это и называлось «веером», на самом деле он состоял из семи железных клинков длиной по два чи и был весьма тяжёлым. Цзян Минчжэ вложил в бросок всю свою внутреннюю ци. Раздался глухой гул — и едва покинув руку, железный веер уже врезался в тело Цзюйи. Тот заревел, подпрыгнул, резко вывернул корпус и изо всех сил взмахнул «Молотом Тунгрэя», применяя приём «Молния рассекает небеса». Скорость его была предельной. Звонкий «дзинь!» — и правая рука Цзюйи распахнулась. В ней остался лишь обломок рукояти. Бай Шицзиню с трудом удалось подняться. Он стоял как раз сбоку от сражающихся и вдруг услышал свист. Подняв голову, он увидел, как обломок «Молота Тунгрэя» закрутился в воздухе и с глухим «плюх» вонзился ему в левое плечо. Бай Шицзинь вскрикнул от боли. Остаток силы в обломке был так велик, что буквально повалил его на землю. Лёжа на спине, он случайно увидел спину даоса Цзюйи — прямо посредине зияла кровавая дыра, сквозь которую просвечивал свет. Кровь фонтаном брызнула далеко вперёд. Следуя за струёй, Бай Шицзинь увидел на земле чёрную воронку — насколько глубокую, он не мог сказать. Неужели это оружие Цзян Минчжэ, пробив тело Цзюйи, продолжило путь и вонзилось в землю? Мысль пронеслась в голове Бай Шицзиня, и всё тело его содрогнулось. Пусть он и завышал оценку боевых навыков Цзян Минчжэ, но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что тот способен на такой оглушительный, разящий удар! Цзян Минчжэ и не подозревал, какой шторм эмоций бушует в душе Бай Шицзиня. Он легко приземлился, всё ещё пребывая в эйфории от только что выполненного приёма. Этот бросок с воздуха был смертельным приёмом «Меча Падающего Облака». Жаль, что на медных зеркалах, где хранились техники, места хватило лишь на рисунки и описания движений, но не на название этого приёма. Однако Цзян Минчжэ прекрасно понимал его мощь. Суть приёма — в момент подъёма, когда тело достигает высшей точки полёта, направить всю накопленную внутреннюю ци в правую руку и, используя инерцию падения, метнуть оружие. В этот миг внутренняя сила, внешняя сила и инерция сливаются воедино. Если бы этим приёмом воспользовался культиватор пониже уровнем, он бы сломал себе запястье. Цзян Минчжэ таких опасений не испытывал, но всё же почувствовал после броска внезапную пустоту внутри. Он быстро восстановил дыхание и подумал: «Это приём отчаяния. Впредь надо быть осторожнее. Если противник уклонится и тут же контратакует, я окажусь в смертельной опасности!» Он взглянул на даоса Цзюйи. В глазах того застыл ужас. Он опустил взгляд на сквозную рану в груди и горько усмехнулся: — Сила превозмогает искусство, да? Хе-хе… На самом деле я успел отбить удар. Признаёшь? Цзян Минчжэ кивнул: — Верно. Я и сам не ожидал, что ты успеешь. Если говорить только о технике, твоя оборона была безупречна. Услышав признание своих навыков, Цзюйи, казалось, облегчённо выдохнул. Как только он расслабился, веки его медленно опустились. — Хотел ещё… показать тебе… мои «Лёгкие шаги»… Но, похоже, даже они… не спасут… Не договорив, он закрыл глаза, рухнул на спину и больше не шевельнулся. Цзян Минчжэ тихо вздохнул: — Этот даос был по-настоящему талантлив. Сердце ему разнесло в клочья, а он всё ещё успел со мной поболтать перед смертью. В этот момент один из учеников Общины Нищих, окружённый двумя воинами Западного Ся, пошатываясь, отступал назад и уже готов был пасть. Цзян Минчжэ мгновенно подскочил, двумя ударами убил обоих воинов. Ученик был вне себя от радости: — Благодарю вас, второй господин Цзян, за спасение жизни! Цзян Минчжэ улыбнулся: — Раз я спас тебе жизнь, ты должен отплатить. Выкопай моё оружие, а воинов Западного Ся оставь мне! Он указал на воронку, где застрял его веер, и с лязгом выхватил меч из-за пояса, решительно шагнув в бой. Дуань Юй, увидев, как тот одним ударом убивает одного за другим, словно бог войны, не смог сдержать волнения и воскликнул: — Сёстры, позаботьтесь об А-Би! Я пойду сражаться вместе со своим вторым братом — наши мечи станут единым клинком! С этими словами он выхватил меч, активировал «Лёгкий шаг по волнам» и с боевым кличем ворвался в гущу сражения. А-Цзы крикнула вслед: — Иди убивай там, но не подходи к имбирному братцу! А то опять неловко всё сделаешь, и ему придётся тебя спасать! Му Ваньцин нахмурилась: — Ты жестока. Он ведь твой брат. А-Цзы презрительно фыркнула: — Не от одной матери! Хм! Брат — ничто по сравнению с имбирным братцем. И тут же радостно добавила: — Наконец-то имбирный братец перестал быть святым! Посмотри, он уже убил восемнадцать или девятнадцать человек! Ццц, каждый удар — без жалости! Это всё моя заслуга — ведь я, его старшая сестра по школе, так его и учила! Не успела она договорить, как раздался крайне странный голос: — Если наследный принц государства Дали — твой брат, значит, ты — принцесса Дали?