Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 166

Глава 166. Му Жуньфу сражается с Цзюймо Чжи — Хочешь заставить Цзюймо Чжи изумиться? Цзян Минчжэ уже собрался предостеречь его, но, взглянув на гордое и вдохновлённое лицо Му Жуньфу, проглотил слова. Он не раз предупреждал, насколько опасен Цзюймо Чжи, однако, похоже, Му Жуньфу не придал этому значения. Впрочем, удивляться нечему. С тех пор как Му Жуньфу впервые вышел в свет, он, вероятно, ещё ни разу не знал поражения. Кто такой Цзюймо Чжи — человек с ограниченной известностью в Цзяннани? Даже настоятель Шаолиня или глава Общины Нищих вряд ли внушали бы ему страх. Это всё равно что молодой предприниматель, которому за двадцать и которому всё удаётся: даже такие величины, как «дядя Ма» или обладатели «маленьких целей», вряд ли вызывают у него трепет. Ведь чужой успех — всегда удача, а собственный — плод истинного мастерства. Такова слабость человеческой натуры, и чужие слова здесь бессильны. Му Жуньфу заметил, что Цзян Минчжэ хотел что-то сказать, но передумал, и решил, что тот просто не знает, насколько высок его уровень боевых искусств, и потому переживает. Это лишь подлило масла в огонь — он с ещё большим рвением захотел разгромить этого иноземного монаха, чтобы открыть Цзян Минчжэ глаза и заставить того безоговорочно присягнуть ему. Он тут же громко выкрикнул: — Эй, иноземный монах! В Тубо ты ещё можешь буйствовать, но как смеешь приходить в Цзяннань и творить безобразия? Неужели думаешь, что в Центральных равнинах нет мастеров ушу? Его голос, наполненный внутренней ци, прокатился над озером от большого судна к малому, заставив водную гладь покрыться волнами. В трюме А-Би тут же замолчала, и все бросились на палубу, чтобы узнать, что происходит. На маленькой лодке Цзюймо Чжи обернулся и сразу узнал Цзян Минчжэ и Дуань Юя. В его сердце одновременно вспыхнули радость и тревога. Радость — потому что утерянный живой свиток «Шести Пульсовых Мечей» вдруг снова оказался под рукой. Тревога — потому что Цзян Минчжэ владеет высоким боевым искусством, а у этого молодого господина в одном лишь крике уже чувствуется мощная внутренняя ци. Он про себя вздохнул с досадой: «Почему у ханьцев так много талантливых людей? Эти двое на корабле, похоже, ещё и тридцати не исполнилось, а их мастерство уже достигло таких высот! А этот Дуань Юй… дай ему немного времени — и он полностью овладеет „Шестью Пульсовыми Мечами“, станет ещё одним великим мастером, способным потрясти Поднебесную! Почему у нас в Тубо нет таких перспективных юношей?» Однако на лице его по-прежнему царило спокойствие, и он с улыбкой произнёс: — Хе-хе, так ты тоже приглашённый союзник семьи Дуань из Дали? Маленький монах советует тебе не лезть не в своё дело. Разве ты не знаешь, что я и Гусу Му Жунь — добрые друзья? Если ты вступишь со мной в конфликт, Гусу Му Жунь непременно тебя не пощадит. В этот момент А-Чжу и А-Би стояли прямо на палубе, но Цзюймо Чжи, увлечённый боевыми искусствами и равнодушный к женской красоте, даже не обратил на них внимания. Видя рядом А-Цзы, Му Ваньцин и Чжун Лин — всех этих очаровательных девушек — он лишь подумал, что Цзян Минчжэ и его товарищи — типичные ветреные юнцы, окружившие себя красавицами-воительницами из мира цзянху. Он даже не стал присматриваться и, естественно, не узнал двух служанок рода Му Жунь. Му Жуньфу, услышав, как этот монах осмелился при нём самом упомянуть имя рода Му Жунь, чтобы его запугать, пришёл в ярость и с холодной усмешкой бросил: — Отлично, отлично! Посмотрим, кто кого не пощадит! Он оглянулся и увидел на палубе ведро с водой. Кончиком ноги подбросил его вверх, одной рукой придерживая рукоять меча, другой — лёгким движением меча направил ведро в полёт. Сам же Му Жуньфу тут же прыгнул вслед за ним, ступил ногами на днище ведра и, пролетев несколько чжанов над водой, с громким всплеском врезался в озеро. Инерция не иссякла: ведро рассекло волны и устремилось прямо к лодке Цзюймо Чжи. Цзюймо Чжи воскликнул с восхищением: — Отличные «лёгкие шаги»! Он поднял правую руку, надавил большим пальцем — и из него вырвался острый луч пальцевой силы, заставивший воздух вокруг искажаться странными волнами. Му Жуньфу, стоя на ведре и скользя по волнам, всё это время держал руку на рукояти меча. Его замысел был прост: в момент столкновения ведра с лодкой он должен был подпрыгнуть и нанести удар. Но он не ожидал, что Цзюймо Чжи окажется настолько силён. Тот громко крикнул, и из его меча вырвался яркий луч, словно дракон, вырвавшийся из ущелья. Звонкий удар разнёсся над водой — пальцевая сила была разбита вдребезги. Это была одна из фирменных техник «Быстрого меча Лунчэна» — «Один всадник врывается в строй»! Цзюймо Чжи не замедлил ни на миг. Он дважды надавил большим пальцем, и две новые волны пальцевой силы последовали одна за другой: одна — прямо в Му Жуньфу, другая — в ведро под его ногами. К счастью, «Быстрый меч Лунчэна» действительно был невероятно быстр: одна техника сменялась другой, каждая — быстрее предыдущей. Му Жуньфу размахнул мечом, раздался звонкий звук, и один из лучей был отбит. Однако от отдачи его запястье сильно дрогнуло. В тот же миг ведро под ногами с громким всплеском рассыпалось на щепки. Цзюймо Чжи весело рассмеялся: — Ну как, достойна ли моя техника «Пальца Маха» того, чтобы на неё посмотреть? Мысли Му Жуньфу мелькнули, как молния, и он с изумлением воскликнул: — Ты овладел «Трёхкратным входом в ад»! Хотя он изучил множество боевых искусств, его ум всё же уступал остроте мышления его двоюродной сестры Ван Юйянь. Лишь услышав, как сам Цзюймо Чжи назвал своё искусство, он понял, что именно тот использует. Среди множества пальцевых техник Шаолиня каждая обладала своей тайной, но если говорить о чистой мощи пальцевого удара, то «Палец Маха» был бесспорным лидером! Му Жуньфу вдруг вспомнил, как в юности отец наставлял его: — Фу-эр, не стоит слишком усердствовать в изучении «Пальца Маха». Почему? Хе-хе, слово «маха» происходит из санскрита и означает «безгранично велико». Раз уж техника носит такое имя, представь, насколько огромна её сила! Но внутренняя ци человека ограничена. Эта техника, хоть и мощна, требует огромных усилий на дыхание и циркуляцию ци, чтобы нанести всего один удар. А враг ведь не мёртвый — пока ты собираешь силу, он либо убежит, либо атакует. Какая польза от такой силы? Тогда Му Жуньфу недоумевал: — Отец, если у этой техники такой огромный недостаток, почему монахи Шаолиня всё ещё считают её одной из величайших? Му Жунбо вздохнул: — Потому что у неё есть один почти непреодолимый рубеж — «Трёхкратный вход в ад». Тот, кто его преодолеет, сможет мгновенно нанести три удара подряд. Но путь к этому ужасно мучителен: каждый нажим — будто путешествие туда и обратно из ада. Поэтому и называется «Трёхкратный вход в ад». Но подумай, Фу-эр: в Поднебесной столько великих искусств! На то, чтобы освоить «Трёхкратный вход в ад», уйдут годы и невероятная сила воли. За это время можно овладеть чем угодно! Зачем же с ним соревноваться? По словам Му Жунбо, ни один из шаолиньских монахов так и не смог овладеть этим приёмом. Поэтому Му Жуньфу и в голову не могло прийти, что государственный наставник Тубо сумел освоить эту технику. Все эти мысли промелькнули в его голове за мгновение. Он всё ещё находился в чжане от лодки, под ним плескались изумрудные воды озера Тайху. Его тело стремительно падало, но он резко развёл ноги в стороны, воткнул меч в воду и тут же резко выдернул его, создав всплеск. Используя отдачу, он выполнил технику «Ястреб в небе», его тело закрутилось в воздухе, и он устремился прямо к лодке. Цзюймо Чжи громко рассмеялся: — Забраться на лодку маленького монаха будет непросто! На лице его играла улыбка, правый большой палец касался указательного, будто он держал нежный цветок. Левой рукой он поднял пальцы и начал поочерёдно, с изяществом, пощёлкивать ими, словно смахивал росу с лепестков. Эта техника была куда более узнаваема. Му Жуньфу сразу воскликнул: — «Палец Собирающего Цветы»! Он знал: среди всех пальцевых техник Шаолиня «Палец Собирающего Цветы» бесспорно первый по мягкости и скорости. Особенно на стадии внешнего проявления силы — тогда удары не издают звука и их почти невозможно предугадать. Он тут же начал яростно вращать меч, создавая вокруг себя светящийся щит. Тут же послышались глухие удары — это пальцевая сила Цзюймо Чжи врезалась в его защиту. Правда, теперь, хоть его оборона и была непроницаема, двигаться вперёд он уже не мог. Да и времени, чтобы отбить мечом воду и снова оттолкнуться, не оставалось. С громким «плюхом» Му Жуньфу целиком погрузился в воду. Цзюймо Чжи расхохотался, выхватил у лодочника длинное весло и начал бить им по воде. — Эй, парень! — крикнул он Цзян Минчжэ. — Если вы отдадите мне свиток с техникой, я позволю этому юноше подняться и вдохнуть! Решайтесь скорее, а то он утонет — и тогда ты окажешься в долгу перед другом! Цзян Минчжэ, заложив руки за спину, покачал головой и усмехнулся: — Эй, не пугай меня зря. Если я не ошибаюсь, ты, тубетский монах, сам, наверное, на суше родился и на воде не держишься? На земле болтай сколько влезет, но на воде не лезь не в своё дело! Мой друг в цзянху известен как «Белый Дракон среди волн» — может семь дней и ночей пробыть под водой, есть рыбу и креветок сырыми и даже не поморщится! Если хочешь меня запугать — попробуй продержаться семь дней и ночей! Цзюймо Чжи вспылил: — Ты меня обманываешь? У него же нет жабр! Как он может не дышать несколько дней? Не успел он договорить, как раздался оглушительный грохот. Из-под ног Цзюймо Чжи вырвался ослепительный луч меча. Тот мгновенно подпрыгнул в сторону, и, взглянув вниз, увидел, что лодка раскололась пополам. Лодочник и чиновники с криками падали в воду. Лицо Цзюймо Чжи исказилось. Он глубоко вдохнул, развернулся в воздухе, сначала метнул весло вперёд, а затем, делая шаги по воздуху, попытался приземлиться на него — его невероятные «лёгкие шаги» проявились во всей красе. В этот момент из воды вырвалась фигура, окутанная брызгами. Раздался яростный крик Му Жуньфу: — Куда собрался?! Он со всей силы ударил ногой по воде. Круговая волна с грохотом разлетелась в стороны, увлекая за собой весло. Оно стремительно унеслось в сторону, и Цзюймо Чжи, не найдя опоры под ногами, с громким всплеском рухнул в воду.