Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 194

Глава 194. Она вообще не держала его в мыслях Когда же Е Цзяхуай всё узнал? Не так давно. Действительно не так давно — только вчера вечером. Случайно. И опять же — из чужих уст. После возвращения из Юньчэна Е Цзяхуай ни разу не встречался с друзьями. Работа отнимала много времени, да и про рану на руке уже знали обе семьи. Старшие долго жалели его, наставляли: ни курить, ни пить, а главное — хорошо отдыхать. Боясь, что он будет делать вид, будто слушается, но на самом деле поступит по-своему, обе стороны прислали кого-то «помочь с бытом». На словах — забота, на деле — присматривают, чтобы он не губил себя. И лишь вчера, за обедом в старом особняке, снова звонил Гао Цзисин и звал собраться с парнями. Старшие услышали. Возможно, заметили, что он уже несколько дней ходит угрюмый и замкнутый, и решили: всё-таки молодой человек. Напомнили лишь: «Не кури и не пей, возвращайся пораньше», — и отпустили. В клубе пил только Е Цзяхуай. На самом деле мог бы — рана почти зажила. Просто девушка предупреждала. Её слова надо слушать. Иначе, если она узнает, обидится. А её трудно утешить. Раньше было так: разозлится — и даже разговаривать не станет. Е Цзяхуай вспомнил, как Айюнь надувала щёки, когда злилась, и уголки его губ невольно приподнялись. Но улыбка продержалась всего несколько секунд и снова исчезла. Это было раньше, подумал он, провёл рукой по переносице и снова почувствовал усталость. После того видео всё вернулось к прежнему — только холодные текстовые сообщения. Этого было мало. Желание в его сердце росло, словно бамбук после дождя: стремительно и неудержимо. Когда чего-то не имеешь — терпимо. А когда получаешь — хочется ещё больше. Прерванный звонок, мужчина с явно нечистыми помыслами, внезапно похолодевшее отношение… Всё это трудно не связать воедино. Его Айюнь… Она всем нравится. Он всегда это знал. Красивая, умная, независимая девушка — кто же её не полюбит? Все на неё позариться хотят. Гао Цзисин, сидевший рядом, взглянул на шрам на его руке, потом на унылое лицо, покачал головой, многозначительно переглянулся с другими и спросил: — Старина Е, точно не будешь? Пальцы Е Цзяхуая, лежавшие на коленях, слегка дрогнули. Рана слабо зудела. Он покачал головой твёрдо: — Не буду. — Слушай, сердца нынешних девушек — не просто твёрдые, а каменные, — Гао Цзисин отхлебнул вина и вздохнул. — Посмотри на старину Е: мотнулся за тридевять земель, крови пустил — а ей хоть бы хны. Чу Юймо похлопал сидевшего рядом: — Старина Линь, ну ты и ловкач! Посоветовал-таки ему эту штуку — каждый день слать ерунду вроде «сегодня чай пил» или «кошка чихнула». Только не надоело ли ей уже? Да, идею делиться повседневностью подсказал ему Линь Сюйянь. Говорил убедительно, с весом: Мол, нужно постепенно входить в её жизнь и вовлекать её в свою. В прошлом году Линь Сюйянь вернул свою девушку, и свадьба у них уже на носу. Е Цзяхуай тогда хорошенько всё обдумал и решил: в его словах есть смысл. Последовал совету. Кое-что получилось. Пусть и немного, но всё же — прогресс. А теперь — бац! Без объяснений, одно видео — и всё исчезло. От одной мысли об этом на душе становилось тяжело. Линь Сюйянь, скривив губы в едва уловимой усмешке, произнёс: — Мой метод подходит только тогда, когда чувства ещё не угасли. Я думал, у неё к нему хоть что-то осталось… А оказалось — она вообще не держала его в мыслях. Е Цзяхуай открыл глаза и мрачно посмотрел на него. Линь Сюйянь ткнул в него пальцем и рассмеялся: — Смотрите-ка! На братьев-то злится, даже правду сказать нельзя — сразу хмурится. — Заткнись, — сказал Е Цзяхуай. Между друзьями подшучивать — обычное дело. Но кое-что всё же нужно сказать. — Заткнуться? — Линь Сюйянь небрежно протянул. — Старина Е, с каких пор ты стал таким нетерпеливым? Не хочешь слушать дальше? Все они — лисы с многолетним стажем. Не стоит с ним тут загадки разгадывать. Е Цзяхуай прищурился, внимательно глядя на него: — Говори прямо. Линь Сюйянь расхохотался: — Теперь не велите молчать? Остальные двое уже начали нервничать. Гао Цзисин первым не выдержал, лёгонько пнул загадочного товарища: — Ты чего так долго тянишь? Если есть что сказать — давай, не томи. Линь Сюйянь взглянул на ледяное лицо Е Цзяхуая, больше не стал тянуть и, выпрямившись, рассказал, что сегодня днём ездил в Суода на совещание по проекту. Проект совместный — международный, без переводчиков не обойтись. И вот, в перерыве, кадровик зашёл к старшему переводчику обсудить завтрашнее собеседование. Линь Сюйянь мельком услышал имя. Имя, которое слышал слишком много раз. Он замедлил шаг, будто невзначай задал пару вопросов. Из обрывков понял почти всё. Даже если бы Е Цзяхуай сегодня не вышел, он всё равно пошёл бы к нему. Братья — как родные. Нельзя молчать, зная правду. Когда он закончил, в комнате повисла тяжёлая, бескрайняя тишина. Пальцы Е Цзяхуая на коленях ритмично постукивали. На лице — ни тени эмоций. Кто-то хотел заговорить, но не знал, с чего начать. Всё-таки это личное дело двоих — вмешиваться не положено. Можно лишь подставить плечо, если понадобится помощь. Но сейчас… Непонятно, что делать. Ещё один год прошёл. Люди стареют, а сколько перемен ещё впереди? Комок застрял в груди — не выдохнешь, не проглотишь. Сердце, кажется, окончательно остыло. Как будто кровь перестала качаться — холод растёкся от груди по всему телу, и руки сами собой задрожали. Е Цзяхуай закрыл глаза, сделал паузу на несколько секунд и тихо сказал: — Налей мне вина. — Ты же не пьёшь? Вино горе не лечит, старина Е, — сказал Гао Цзисин, но всё равно встал и налил ему бокал. Бокал подвинули к нему. Он опрокинул его в один глоток. — Ещё один. Парни переглянулись. Кто-то молча кивнул. Вино в бокале слегка колыхнулось — и снова остался лишь опьяняющий аромат. Вино было отличное, но душу не согрело. Кто-то положил руку ему на плечо, собираясь утешить: — Старина Е, эта девушка… Е Цзяхуай вдруг встал. Пошатнулся, постоял, пришёл в себя — и пошёл к выходу. Сзади крикнул Гао Цзисин: — Эй, куда ты? — Домой. Устал. — Водителя взял? Е Цзяхуай махнул рукой, голос звучал спокойно, как всегда: — Взял. Провожать не надо. Его фигура постепенно исчезла вдали. Без него пить расхотелось. Гао Цзисин заёрзал на месте: — Как думаете, старина Е не наделает глупостей? Взрослые люди — какие глупости? — Лучше позвонить охране, проверить, добрался ли домой, — Чу Юймо тоже потер переносицу и вздохнул. — Старина Линь, ты уж больно жёсткий — мог бы хоть пару слов сказать. Линь Сюйянь, прекрасно понимая ситуацию, приподнял веки и парировал: — А вы меня тогда слушали? Тоже ведь не слушали.