Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 201

Глава 201. Давай завтра подадим заявление на регистрацию брака Ругать её? Что могло случиться настолько серьёзное? Е Цзяхуай с досадой потрепал её по волосам: — Я разве такой страшный? Айюнь про себя подумала: дело не в том, что он страшный. Просто то, что она собирается сделать, крайне неэтично. Если бы она сама услышала нечто подобное, то, без сомнения, пришла бы в ярость. Е Цзяхуай не выносил её замешательства — когда хочется сказать, но боишься. Он слегка щёлкнул её по мочке уха и заверил: — Говори, я точно не рассержусь. Его обещания всегда были надёжны, но Айюнь всё равно чувствовала себя виноватой. Она обвила его шею обеими руками и, даже не начав говорить, уже принялась кокетничать: — Ты сначала обними меня, а потом я скажу. Айюнь решила применить «женские уловки». В любом случае, она уже привязалась к нему намертво — и он не сбежит, и она не отступит. Глядя на её решительное выражение лица, Е Цзяхуай насторожился. Похоже, дело и вправду серьёзное. Он притянул её к себе, взял за руку с бриллиантовым кольцом и крепко сжал в ладони. Бриллиант слегка давил на кожу, вызывая лёгкую боль, — и это ощущение немного успокоило его. «Она ведь сама захотела надеть кольцо, — убеждал он себя. — Неужели передумала?» Они сидели лицом к лицу, Е Цзяхуай обнимал её за талию и слегка приподнял подбородок: — Говори. Айюнь сглотнула и одной рукой нежно погладила его по затылку — будто заранее пыталась его утешить. Она запнулась и робко спросила: — Е Цзяхуай… можем ли мы… сначала зарегистрировать брак, а потом… пока не объявлять об этом? — Не объявлять? — нахмурился Е Цзяхуай. Сердце Айюнь сжалось. Она ещё тише произнесла, запинаясь: — То есть… пока не давать знать общественности. И свадьбу… тоже пока не устраивать. Хорошо? Она понимала, что это чрезвычайно нелепая просьба. Но… она долго и тщательно всё обдумывала, прежде чем принять такое решение. Дело не в том, что она сомневается в их чувствах. Просто ей предстоит целый год провести за границей, и она не может предугадать, что произойдёт. Айюнь до сих пор помнила мерзкие слова Хэ Цзимина, когда тот приходил к ней. А вдруг семья Хэ узнает об их свадьбе и снова задумает что-нибудь подлое? Находясь за границей, она не сможет вовремя отреагировать. К тому же положение Е Цзяхуая слишком заметное — ему трудно говорить открыто обо всём, не вызывая сплетен. Айюнь не хотела подвергать его такому. Раз они теперь одна семья, она не могла взваливать на него всё бремя. Однако она не стала выкладывать все свои тревоги. Вместо этого сказала лишь: — Дедушка и бабушка в возрасте… Если они вдруг узнают, что я выхожу замуж, да ещё за человека с таким происхождением… Ты ведь знаешь мою семью. История с моей мамой до сих пор больное место для них. Я ведь никогда не упоминала тебя раньше, а тут вдруг — свадьба… Боюсь, они будут думать всякое и не смогут сразу принять эту новость. Это был второй, не менее важный довод. Айюнь долго размышляла: год — вполне достаточное время, чтобы перейти от знакомства к глубокой любви. Просто… ему придётся потерпеть. Её ладонь ощущала пульс на его шее. Всё казалось обычным. Айюнь внимательно следила за его выражением лица и объяснила: — Е Цзяхуай, за этот год я подготовлю дедушку и бабушку морально, чтобы они постепенно узнали тебя. Как только я вернусь, мы сразу объявим новость и устроим свадьбу. Хорошо? Она сказала всё, что хотела, но внутри оставалась полной неуверенности. По сути, она просила о… тайном браке? Попросить Е Цзяхуая скрывать брак — раньше Айюнь и представить себе не могла. Даже в обычной семье такое предложение вряд ли сочли бы приемлемым. В последнее время Айюнь часто размышляла: не слишком ли она уже позволяет себе многое? Почему она постоянно ставит перед Е Цзяхуаем такие, казалось бы, неприемлемые условия? Ответ она знала прекрасно — потому что опиралась на его любовь. На самом деле, даже если бы он отказался, Айюнь не обиделась бы. Просто ей пришлось бы заново всё обдумать. Но мужчина перед ней долго молчал, а затем, словно сдаваясь, вздохнул и спросил: — А твоя мама… её тоже надо держать в неведении? Айюнь мрачно кивнула: — Да. Е Цзяхуай сразу уловил суть проблемы. Учитывая, как Су Линъи в прошлом году тайно навещала его родных, кто знает, что она выкинет, узнав об их свадьбе? Айюнь вот-вот уезжает за границу, а в стране остаётся такая «бомба замедленного действия» — как ей быть спокойной? Хотя девушка упомянула только дедушку и бабушку, Е Цзяхуай не был настолько наивен, чтобы не понять: в её решении есть и забота о нём. Он серьёзно произнёс: — Значит, лучше никому не говорить. Только мы двое будем знать. Это был именно тот исход, которого хотела Айюнь. Но, услышав его из уст Е Цзяхуая, она почувствовала горечь. Он так добр к ней, а она постоянно заставляет его идти на уступки. Айюнь прикусила губу, крепко обняла его и извинилась: — Прости меня, Е Цзяхуай. Я знаю, тебе приходится терпеть из-за меня. Прости, правда, прости… — Хватит, — перебил он, похлопывая её по спине, и добавил лёгким тоном: — Всего год. Я подождать могу. — Мне не тяжело. Я ведь изначально готовился преследовать тебя всю жизнь. А сегодня ты согласилась на моё предложение — это уже неожиданный подарок. Он нежно погладил её по волосам и тихо улыбнулся: — Настоящий статус жены — вещь не из лёгких. Не думай, будто я так просто получу эту выгоду. — Да нет же! Это я выигрываю, — прошептала Айюнь, пряча лицо у него в шее. Она вспомнила недавний разговор с бабушкой, где та говорила, что хочет найти человека, который будет слушаться её. Кто ещё, кроме него, так терпеливо принимает её и так внимательно прислушивается к её словам? Только он. Никто больше. У Айюнь остался последний вопрос: — Е Цзяхуай… перед свадьбой… нам нужно подписать брачный договор или что-то в этом роде… — Плюх! Резкий хлопок и жгучая боль на ягодице прервали её слова. Её что, ударили? Е Цзяхуай ударил её? По попе? Ей же уже сколько лет! — Ай! — Айюнь прикрыла ладонью ушибленное место и обиженно посмотрела на него. — Зачем ты меня ударил? — Заслужила, — проворчал он, слегка щипнув её за мягкий бок. — Где ты только такое подслушала? Кольцо только надела, а уже думаешь о разводе? Зачем им подписывать документ, который используется исключительно при разводе? К тому же всё, что у него есть, и так принадлежит ей. Зачем делить? Айюнь надула губы, пытаясь оправдаться: — Я просто… подумала… Она считала, что чёткое разграничение имущества — не такая уж плохая идея. Она не стеснялась обсуждать такие вещи. Ведь в их кругу, насколько она слышала, подобные договоры — обычная практика. Она даже хотела первой заговорить об этом, чтобы Е Цзяхуаю не было неловко, но не ожидала, что он так остро на это отреагирует. — Подумала что? — лицо Е Цзяхуая действительно потемнело. Айюнь мгновенно замолчала. Наконец камень, давивший на сердце всё это время, окончательно упал. Ей больше не о чём беспокоиться. Она взяла его лицо в ладони, уголки глаз засияли, и она приблизилась к его уху, шепча: — Е Цзяхуай, давай завтра подадим заявление на регистрацию брака. В её голосе переливалась любовь, готовая переполниться через край. — Я уже посмотрела завтрашний день, — сказала она. — Очень удачный для свадьбы.