Ночь в Пекине: Опасное влечение — Глава 204

Глава 204. Я рядом, не волнуйся Они снова сели в машину, но теперь ехали уже в другом направлении — и отношения их изменились по сравнению с теми, что были при выходе из дома. Е Цзяхуай смотрел на две маленькие красные книжечки в руках и, наконец, почувствовал, что его тревожное сердце может хоть немного успокоиться. Айюнь же по-прежнему оставалась напряжённой. Внезапно она выпрямилась и с лёгкой тревогой посмотрела на мужчину рядом: — Правда поедем обедать? Увидев её обеспокоенное лицо, Е Цзяхуай крепче обнял её: — Боишься? Айюнь честно кивнула и, надув губки, сказала: — Чуть-чуть. Ведь она встречалась с его родителями всего один раз, а имена всех его родственников запомнила лишь сегодня утром. А теперь — ни слова никому не сказав — она просто увела Е Цзяхуая в ЗАГС и расписалась с ним. Его семья наверняка будет недовольна. — Я рядом, не волнуйся, — сказал Е Цзяхуай, слегка потирая её мочку уха. — Ты же уже встречалась с моими родителями. Мама тебя обожает — это и так ясно. А папа… у него улыбка появляется только тогда, когда рядом мама. Не бойся. Все старики на самом деле очень добрые. Бабушка с дедушкой тоже будут — и ты точно найдёшь с ними общий язык. Хотя он так говорил, Айюнь всё равно не могла успокоиться. Едва она немного расслабилась, как вдруг вспомнила: — Но, Е Цзяхуай, ведь при первой встрече всё-таки нужно что-нибудь принести. Разве это не будет невежливо? Е Цзяхуай не придавал значения подобным формальностям: — Теперь мы одна семья. Не стоит церемониться. Айюнь разволновалась и нахмурилась: — Нет-нет, это же вопрос приличия! Девушка была так напряжена, что Е Цзяхуай лишь с улыбкой покачал головой: — Хорошо, я сейчас распоряжусь, чтобы подготовили подарки. Чтобы окончательно её успокоить, он тут же достал телефон. Айюнь поспешно полезла в сумочку и напомнила: — Купи за мою карту или скажи, сколько потратишь — я потом переведу тебе деньги. Е Цзяхуай придержал её руку: — Моё — это и твоё. Зачем так чётко делить? — Но… — Айюнь надула губы, собираясь возразить, однако, заметив, как у него начинает портиться настроение, вовремя замолчала. Этот день должен быть радостным — она не хотела портить его ссорой. Закончив звонок, Е Цзяхуай терпеливо объяснил: — Айюнь, раз мы уже поженились, то стали одной семьёй. Не стоит постоянно проводить между нами чёткую грань — мне от этого тоже больно. В его глазах, полных нежности, мелькнула лёгкая грусть. Айюнь сжалась от жалости, нежно коснулась его щеки и прошептала: — Хорошо, поняла. Ладно, она сдаётся. Привыкшая жить одна, она ещё не научилась быть частью пары. Но Е Цзяхуай прав: теперь они — единое целое. Постоянно разделяя «твоё» и «моё», будто между ними всегда остаётся прозрачная стена. Айюнь переплела свои пальцы с его и начала расспрашивать обо всём подряд: что любят есть его родные, чем обычно занимаются, чего не терпят. Она думала: как бы то ни было, нужно хоть немного подготовиться. Но Е Цзяхуай иначе смотрел на это. Не ответив и на пару вопросов, он мягко прервал её: — Айюнь, просто будь собой. Не нужно подстраиваться под них. — Я же не подстраиваюсь! Это просто базовая вежливость, — настаивала Айюнь. — И вообще, у меня внутри всё трясётся, ты хотя бы… Е Цзяхуай уловил в её словах маленькую деталь и нахмурился: — Разве я не твоя опора? Остальное не имеет значения. Ладно, с ним бесполезно спорить — иногда он упрямо зацикливается на чём-то. Но Айюнь понимала, что он говорит это ради неё, и решила не спорить дальше. Она сменила тему: — Они… знают, как меня зовут? Е Цзяхуай резко сжал её запястье: — О чём ты вообще думаешь? Ой-ой, муж уже начинает злиться. Айюнь обвила руками его шею и виновато хихикнула: — Просто… нервничаю. Странно, но сейчас ей было даже страшнее, чем в момент подачи заявления в ЗАГС. Е Цзяхуай просто посадил её себе на колени и твёрдо, но спокойно сказал: — Я рядом — чего тебе ещё не хватает? Айюнь поцеловала его в щёку: — Если я что-то не так скажу, ты меня выручишь? — Конечно, — ответил Е Цзяхуай, взглянув в окно. — До дома ещё ехать, а ты и так рано встала. Отдохни немного. Солнечный свет ласково играл на её лице, а его объятия дарили настоящее спокойствие. Услышав его слова, Айюнь и вправду почувствовала сонливость. Расслабляясь, она всё же напомнила: — Только разбуди меня заранее, когда будем подъезжать. — Хорошо, — сказал Е Цзяхуай, поправляя положение, чтобы ей было удобнее спать. — Закрой глаза и отдыхай. Девушка, всё это время болтавшая без умолку, теперь прижалась к его груди и смотрела в окно, где пейзажи стремительно сменяли друг друга. Веки постепенно становились всё тяжелее. Её грудь ровно поднималась и опускалась, дыхание выровнялось, а руки ослабли — она крепко уснула. Е Цзяхуай наклонился и поцеловал её в висок. Он видел её тревогу и знал, чего она боится. Но на самом деле ему было всё равно. Он не хотел, чтобы Айюнь чувствовала брак как оковы, обязывающие угождать окружающим. С того самого дня, когда она ушла, Е Цзяхуай твёрдо решил: больше она не испытает ни малейшего унижения. Пусть она просто радуется жизни и остаётся собой. И вообще — чего она так переживает? Девушка, кажется, даже не осознаёт, какая она замечательная. Как только родители и старшие узнают её поближе, они обязательно полюбят её. Е Цзяхуай ещё крепче прижал её к себе. Конечно, больше всех на свете её любит он — никто другой и рядом не стоит. Он хотел дать Айюнь поспать подольше, но вспомнил её просьбу и разбудил за пять минут до прибытия. Даже этого оказалось недостаточно — девушка недовольно надула губы, доставая из сумочки косметику: — Ты мог бы разбудить меня чуть раньше! Теперь я вся в спешке. Хотя Е Цзяхуай и не понимал, что ещё можно добавить на и без того прекрасное лицо, но… Что поделать? Видимо, виноват снова он. Айюнь нанесла немного блеска на губы, убрала зеркальце и повернулась к Е Цзяхуаю: — Мы уже почти приехали? Посмотри, всё ли в порядке — может, что-то подправить? Е Цзяхуай взял её за руку и наклонился, чтобы поцеловать: — Ты и так прекрасна. Айюнь тут же зажала ему рот ладонью: — Нельзя целоваться! Сейчас губы размажешь. Девушка приняла серьёзный вид, и, конечно, поцеловать её не получилось. Машина плавно затормозила, въехав во внутренний двор особняка. Айюнь сглотнула, пытаясь хоть немного увлажнить пересохшее горло. Е Цзяхуай заметил её напряжённое выражение лица и успокаивающе сжал её запястье. Когда их взгляды встретились, он одарил её тёплой, ободряющей улыбкой: — Я рядом, не волнуйся. (Глава окончена)