Путь Ковки Судьбы — Глава 158

Глава 155. Пустошь Отчаяния В начале времён Мира Погружённых не существовало понятия времени. Три Первоистока пребывали в свободном и вечном состоянии, не подверженные изменениям материального мира. В ту эпоху, лишённую времени, мир напоминал котёл разноцветной каши, и Первоистоки считали пузырьки, всплывающие на поверхности, обсуждая «новые события», происходящие в мире. Тогда материя не разрушалась, дух не старел, древние существа не покидали этот мир, а новые рождались непрестанно — и «новых событий» становилось всё больше, пока даже Первоисток Мира не мог их сосчитать. Настал день, когда вся поверхность каши покрылась пузырями, и Первоисток Мира, считая их один за другим, впал в замешательство. Он спросил Тень: — Какие из этих новых событий являются более новыми? На сей раз Тень не шутила — она тоже редко бывала так озадачена. Они вдвоём усердно пересчитали всё заново и наконец смогли с чистой совестью объявить: — Вот эти — новые, а вот эти — ещё новее. Но в тот самый момент появился очередной, самый свежий пузырёк. Тень почесала ухо и решила позвать Свет, чтобы вместе пересчитать всё сначала. У Света всегда находился выход. Он давно составил длинный список, в котором чётко указал порядок появления каждого события с момента сотворения Мира Погружённых. Благодаря этому списку события обрели понятия «раньше» и «позже», и стало ясно, что именно новое, а что — старое. Первоисток Мира высоко оценил труд Света и назвал его делом истинной пользы. Но Тень, внимательно изучив список, выразила несогласие. Она заявила, что некоторые события в нём расположены в неверном порядке — Свет просто ошибся. Первоисток Мира проверил и тоже заметил неточности: — Некоторые из этих событий вообще не происходили — я их никогда не видел. Свет уверял, что помнит всё досконально: Тень в тот момент играла с малышами в каше и не видела всей картины целиком, а Первоисток Мира тогда спал и, естественно, не знал, как всё происходило. — Вот в чём проблема, — сказала Тень. — Ты считаешь нас небрежными и забывчивыми, но кто может поручиться, что ты сам никогда не ошибаешься? Если всё будет зависеть только от тебя, прошлое окажется в твоих руках — и ты сможешь лепить его по своему усмотрению! Свет настаивал, что его записи безупречны, но Тень оставалась в сомнении. Они бесконечно спорили над списком, пока Первоисток Мира не уснул — и проснулся лишь для того, чтобы снова заснуть. Видя, что спор затягивается, Первоисток Мира предложил начать вести новый список — совместно с малышами Мира Погружённых. Чем больше свидетелей будут фиксировать события, тем меньше шансов на ошибку в прошлом. Эта отличная идея получила единогласное одобрение. Свет составил новый список, а Тень стала аккуратно записывать в него строки одну за другой. Именно тогда в Мире Погружённых появилось время, а сам список, фиксирующий последовательность событий, стал называться историей. Эпоха до рождения времени, хоть и имела свидетелей, была записана лишь одним Светом. Никто не мог сказать, верен ли тот первый список или нет; никто не осмеливался утверждать, сколько длилась та эпоха. Время текло в глубокой древности, как непроницаемая завеса — это и есть «вечные времена», ушедшие в небытие и недоступные исследованию. — Из «Песни Мира», учебник по программе столетнего всеобщего образования, издание Драконьей Церкви, переработано Чжу Луном. · «…Поэтому лишь история, засвидетельствованная живыми существами, становится временем. А история, оставленная без свидетелей, превращается в туман…» Тук-тук. Тук-тук. Сердце билось особенно громко в тишине. Туман струился в густой темноте. Цинье прислонилась к холодной коре дерева, пытаясь вспомнить уроки из школьной программы давних времён. Историческая Завеса — прошлое, лишённое записей, забытая история. Именно она разделяет настоящее и прошлое, и никто не знает, насколько долгую эпоху скрывает этот туман. С начала Свечного Летоисчисления лишь один период оказался погружён в такую завесу — великая война, охватившая весь Мир Погружённых… поле битвы Небесной Тюрьмы…! (Цинье, успокойся! Вспомни наставления старших родичей — нельзя самой себя пугать!) — мысленно бормотала она. (Туман может быть просто из-за плохой погоды! То, что я не могу выбраться из леса, скорее всего, означает, что у меня пробудился редкий семейный дар — абсолютная неспособность ориентироваться! А сильная аура внешних сил, возможно, просто потому, что я случайно забрела прямо в их логово! Ни в коем случае нельзя делать выводы на основе фрагментарной информации — нужно собрать больше данных и осторожно оценить ситуацию!) Очнувшись, она уже лежала в лесу, окутанном туманом. Хорошая новость — цела и невредима, снаряжение на месте. Плохая — все, кто вошёл вместе с ней, исчезли без следа. Оставаться в таком проклятом месте в одиночку — верная смерть. Прежде всего нужно определить местоположение и воссоединиться с остальными… Цинье подняла голову и три секунды смотрела на Чёрную Луну в небе. (Колыбель Забвения прямо надо мной?! Тогда зачем вообще пытаться встретиться — лучше сразу писать завещание и кончать с собой! Я не хочу превратиться в Погибшую Цинье Светлячка-а-а-а!!) Беззвучно стеная, она двинулась вперёд. Даже если внутри всё рушилось, Цинье всё равно попыталась бы бороться, прежде чем сдаться. Небо долго не посылало грома. В этом тумане невозможно было ничего разглядеть — без источника света ориентироваться было бесполезно. Добравшись до такого состояния, Цинье, к своему удивлению, почувствовала облегчение. С мыслью «всё равно уже хуже некуда» она протянула палец, и на кончике загорелся слабый огонёк. Свет озарил бледное лицо. Лицо без глаз — лишь две чёрные пустоты вместо зрачков. Кожа без кровинки, синие губы приподняты в радостной улыбке. Призрачное лицо размером со стену бесшумно парило прямо перед Цинье. Та медленно повернула голову — и встретилась взглядом ещё с одной такой же пустотой. Во всём пространстве царили улыбки — повсюду были лица духов. Воздух был плотно заполнен этими призрачными, бескровными ликами. Они плотно окружили единственное живое существо в лесу и наблюдали за ней с самого пробуждения. Их улыбки становились всё шире, а выражение лица Цинье искажалось в ответ почти с той же амплитудой. Она незаметно погасила свет на пальце, кивнула с фальшивой улыбкой — и со всех сил бросилась бежать! Духи немедленно устремились за ней, завывая. Их челюсти хлопали, словно лезвия гильотины. — Обнаружен смельчак! Обнаружен смельчак! — Даём испытание храбрецу! — Прошу остановиться, храбрец! — Только дурак остановится!!! — закричала Цинье, не оборачиваясь. Лица духов стали серьёзными. — Новый храбрец отказывается проходить испытание. — Доложить господину Вансалару! — Уведомить Короля Кошмаров! — Не тревожьте важных особ из-за такой ерунды!!! Из глубины леса раздался звонкий смех. Между деревьями, перепрыгивая через туман, мчалась высокая, тощая тень размером с дом. Бежать наугад в такой темноте было бессмысленно, и Цинье решила зажечь свет. Её слабое сияние осветило истинный облик деревьев. На каждом стволе были вырезаны лица мёртвых, а внутри пустотелых стволов громоздились кости. Корни деревьев-призраков оторвались от земли, и они, вопя, взмахивали ветвями, присоединяясь к погоне. Теперь она поняла, почему в этом проклятом месте нет света. Любой «храбрец», осмелившийся зажечь огонь, будет преследуем монстрами до самой смерти! Свет метнулся сквозь лес, вскоре превратившись в ледяной клинок, пронзивший всю чащу. Лезвие пронеслось до самой границы леса, ударилось о величественный утёс и рассеялось холодным туманом во тьме. Следуя за импульсом клинка, он пересёк гору и оказался на пустынной стороне. Бескрайняя земля была усыпана песком, а серо-белые крупинки напоминали пепел от сожжённых костей. Из песка поднимались исполинские создания, и их рёв катился волнами по дюнам. Мольбы о пощаде терялись в песчаной буре, столь же ничтожные и беспомощные, как и само их существование. — Спасите-е-е! Спасите-е-е!! Гулибоп, семеня короткими ножками, катился и полз по дюнам. Он был настолько медлителен, что бегом двигался медленнее, чем перекатываясь. По сравнению с Цинье, застрявшей за горой, Гулибопу повезло ещё меньше: он даже не пытался создать свет или пламя — просто проснулся в песке и машинально издал своё привычное «боп». И тогда монстр выскочил прямо из песчаного холма! Его тело напоминало колючего червя, а голова, раскрываясь, превращалась в цветок с круглым рядом острых зубов. Судя по описанию, это была трёхуровневая аномальная зверь «песчаный червь»… Но в книгах никогда не упоминалось о червях размером с гору! Когда эта тварь подпрыгивала, её голова уходила в облака — как такое вообще возможно?! Бум! Бум-бум! Звуки, похожие на выстрелы из пушки, раздавались один за другим. Более двадцати исполинских червей вырвались из песка и заревели в небо. Нос Гулибопа побелел, как его мех, и он прикрыл глаза лапками, решив притвориться мёртвым. В этот момент из темноты вылетел длинный ремень, обвил его и втащил в тёмную пещеру. Гулибоп открыл глаза и обрадовался: — Брат-снайпер, спасибо, что спас жизнь, боп! Сакс бросил на него взгляд, заставивший того замолчать под давлением немого авторитета. Он схватил Гулибопа и бросил за спину. Тот уже начал вздыхать с облегчением — мол, хоть нашёл, за кого держаться, — как вдруг увидел череп, который был больше него самого. — ~*&——! — (крик ужаса, который он изо всех сил пытался заглушить сам). Сакс достал длинноствольную снайперскую винтовку — третий-уровневый артефакт «Дымка», специализированный на бесшумных убийствах. Он выстрелил в одного червя; грохот падающего тела привлёк сородичей, и те, гонясь за источником звука, вступили в яростную драку. В пустыне мгновенно поднялся песчаный шторм. Сакс на всякий случай выпустил ещё одну глушённую пулю и зажал между пальцами не зажжённую сигарету. Из осторожности он не стал использовать свет, а последствия производства шума Гулибоп только что наглядно продемонстрировал. Одних этих мощных аномальных зверей достаточно, чтобы обычному трансформанту пришлось туго, не говоря уже о влиянии внешних сил… Даже соблюдая правило «ни света, ни звука», трансформант ниже третьего узла не выжил бы здесь. Это место по праву называлось землёй смерти. Гулибоп изо всех сил дёрнул его за штанину. В глубине пещеры кости образовывали целую горку, повсюду валялись прогнившие клинки и бесполезное снаряжение. Сакс сразу понял: это хлам, не дотягивающий даже до первого уровня артефактов. Такими предметами пользуются лишь обычные люди, не достигшие трансформации. Но обычные люди не могли здесь выжить… Значит, за пределами опасной зоны, вероятно, существует убежище. Становится всё интереснее. Сакс беззвучно усмехнулся и поднял Гулибопа одной рукой. — Умеешь готовить? — Ага, умею, боп. Сакс указал на труп песчаного червя снаружи. — Ты… хочешь, чтобы я сварил это? — Гулибоп позеленел от ужаса. — Серьёзно?! Боп!! Еда — основа выживания. Пока существо не преодолело Вторую Бездну, оно нуждается в пище для восполнения энергии. Пустошь Отчаяния была настоящей землёй смерти, и то, что у Сакса и Гулибопа хотя бы были эти черви, уже можно было считать удачей. В другой, ещё более безжизненной пустыне даже песчаных червей, приманиваемых звуками, найти было невозможно. Лишь тьма, тишина и одинокая фигура, шагающая сквозь песчаную бурю. — А-Кун, у тебя ещё есть еда? — тихо спросила Цзи Хуайсу. — Я только что сражалась и немного проголодалась. Чу Хэнкун засунул руку в рукав и прошептал: — Остался только Фаньдэ. — Как это «остался только я»?! Я что, продукт питания?! — возмутился Фаньдэ. — Конечно нет, ты наш важнейший стратегический запас, — сказала Цзи Хуайсу. Фаньдэ вяло опустил веки: — Пошёл ты. Разве повар не дал тебе пилюль спокойствия? Голоден — глотай таблетку. — Когда Неуничтожимая Машина устроила переполох и перевернула все сумки, осталось всего несколько штук, — Чу Хэнкун вытащил несколько пилюль и с сожалением посмотрел на них. Перед отправлением он специально попросил у Цзе Аня несколько коробок «пилюль трёхдневного спокойствия». Это было изобретение повара — высокоэнергетический продукт, одна пилюля которого обеспечивала энергией на три дня и на семь часов устраняла чувство голода. К несчастью, первым делом Неуничтожимая Машина сожрала все баночки и флаконы, и сейчас уцелели лишь несколько пилюль, случайно выпавших из сумки. Они съели по одной и, проглотив, одновременно замолчали. — Кажется, сыт, но вроде и нет… — сказал Фаньдэ. Цзи Хуайсу прижала ладонь к животу: — Хочется жареного мяса… — Может, потерпишь? Впереди идущий господин смеётся, — Чу Хэнкун приложил руку к груди. Забинтованный мужчина шёл впереди всех, его плечи слегка подрагивали — похоже, он тихо смеялся над их глупой беседой. Он остановился и присел у небольшого песчаного холмика. — Даже по меркам рыцаря Завета вы довольно оптимистичные ребята, — сказал он. — Похоже, проживёте подольше. — Ты знаешь о рыцарях Завета? — удивилась Цзи Хуайсу. — Ты знаешь мой путь?! Мужчина нажал на несколько точек в песке, словно активируя механизм. Под их ногами песок внезапно провалился, открывая скрытый люк. Огромное количество песка хлынуло вниз под действием гравитации. Забинтованный мужчина без колебаний прыгнул вниз. Чу Хэнкун и Цзи Хуайсу переглянулись и последовали за ним. — Честно говоря, мне кажется, не стоит идти куда-то с незнакомцем, — уныло пробормотал Фаньдэ. — Вы хоть раз подумали о моём мнении? Они падали в темноте и приземлились на насыпь белого песка. Через несколько мгновений вокруг засияли холодные синие огни, освещая стальной комплекс под землёй. К ним подошла группа странно одетых людей, которые, увидев забинтованного мужчину, обрадовались: — Командир! Цинся вернулась?! — Нет, появились новички! Забинтованный мужчина резко вытянул правую руку вперёд и щёлкнул пальцами с такой силой, будто собирался пробить потолок. Его подчинённые мгновенно выстроились вдоль коридора. Один из них метнул вперёд плащ с огненным узором! Мужчина сжал плащ в кулак и, разворачиваясь, накинул его на плечи! Его плащ был столь величествен, словно королевские одежды на церемонии коронации! Он засунул руку в карман… и достал красные очки в форме дротика! Он направил остриё очков на троицу новичков, а затем с невероятной решимостью надел их на лицо! Казалось, будто эти очки способны разрушить небеса и землю! Плащ начал развеваться, хотя в помещении не было ни малейшего ветерка! — Слушайте внимательно, новички! — прогремел мужчина совершенно иным голосом. — Это место — поле битвы Небесной Тюрьмы, десять смертей и ни единого шанса на выживание. А мы — организация, что создаёт надежду в Пустоши Отчаяния, собравшиеся здесь храбрецы, стремящиеся раскрыть историческую правду! — То, на чём вы стоите, называется Институтом Исторической Правды. Я — лидер этой организации и главнокомандующий армией сопротивления Пустоши Отчаяния! — Он поднял сжатый кулак к небу. — Моё имя — Чжунмин! (очень извиняюсь: автоматическое обновление сорвалось, товарищи по чату напомнили, и я в панике дополнил выпуск — опоздал на пять минут. [Смущённое и безэмоциональное механическое уведомление])