Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 210

Глава 210. Два пальца, лишающих души Божественная техника Бэйминя поистине заслуживает слова «божественная»! Чем глубже Цзян Минчжэ погружался в это искусство, тем яснее ощущал подлинный вес этого определения. Когда-то Дин Чуньцюй наставлял его: «Внутренняя ци — корень, приёмы — лишь листва». В области внутренней силы «Бэйминь» достиг невероятного совершенства: он мог впитывать чужую ци, превращать её в собственную и по желанию менять свойства внутреннего потока… Эти три способности открывали бесчисленные тактики боя. Ранее, сражаясь с Ли Цюйшуй, он столкнулся с тем, что та, применив «Холодный рукав, проставляющий точки», поразила сразу несколько его акупунктурных точек. Она уже считала бой выигранным, но Цзян Минчжэ заранее активировал «Сутру поглощения Бэйминя». Едва внутренняя сила Ли Цюйшуй проникла в его тело, как тут же была поглощена. Такой эффект не уступал любой защитной божественной технике. Теперь же Сяо Юаньшань нанёс удар «Ладонью Праджня» — зрелый, чистый и мощный. Против любого другого противника, не желавшего уступить проход, оставалось лишь встретить атаку в лоб. Поэтому для Сяо Юаньшаня такой стиль боя был прямолинейной, открытой стратегией — подавить силой. Но именно ему довелось столкнуться с Цзян Минчжэ, обладавшим «Божественной техникой Бэйминя». Тот без колебаний превратил воздушную стену из ладонной энергии в собственное подкрепление. Особенно удачно, что Сяо Юаньшань двигал ладонью медленно, будто боялся, что Цзян Минчжэ проглотит слишком быстро и подавится. Просто невероятная забота! Уже через одно дыхание стена ладонной энергии Сяо Юаньшаня полностью рассеялась. — Ты рассеял мою внутреннюю ци? — изумился Сяо Юаньшань. — Неужели в Поднебесной существует такое чудесное искусство? Цзян Минчжэ улыбнулся: — Дядюшка, давайте лучше выпьем вина, и племянник подробно расскажет вам об интересных особенностях этой техники… Не успел он договорить, как Сяо Юаньшань громко рассмеялся: — Ха-ха! Сяо скрывался в горах десятки лет и недооценил героев Поднебесной! Недаром ты побратим моего сына! Но тех, кого решил убить я, ещё никто в мире не спасал! Цзян Минчжэ нахмурился: — Дядюшка, зачем же так… Улыбка мгновенно исчезла с лица Сяо Юаньшаня, и он резко крикнул: — Сначала я боялся ударить слишком сильно и ранить тебя, но теперь вижу — можно драться в полную силу! Прими ещё один удар «Ладонью Бодхи»! «Ладонь Праджня» — то же самое, что и «Ладонь Бодхи». Слово «праджня» часто записывается как «бо-жэ». Он нанёс удар, абсолютно идентичный предыдущему, но на этот раз ладонь метнулась с невероятной скоростью и без малейшего шума, рассекающего воздух! Цзян Минчжэ нахмурил брови и тоже выбросил ладонь — на сей раз «Беззвучную ладонь Чилинь», которой особенно владела А-Цзы. Его удар тоже не издавал звука, но содержал яд. При столкновении их ладоней оба почувствовали встряску. Сяо Юаньшань ощутил лёгкое покалывание в ладони и тут же направил внутреннюю ци, чтобы отразить угрозу. Он покачал головой: — Хе-хе, я не боюсь и ядовитых ладоней! Ты стоишь здесь, почти не двигаясь, — получается, будто я тебя обижаю… Он отскочил назад на несколько чжанов и гордо провозгласил: — Раз ты решил помешать мне убить их, давай сразимся честно! Если победишь — я с радостью оставлю им жизнь! Цзян Минчжэ пустил внутреннюю ци по кругу и кивнул: — Что ж, племянник с почтением примет ваш высокий приём! С этими словами он резко вывернул корпус, словно ядовитая змея, и одновременно нанёс два удара — один явный, другой скрытый. Сяо Юаньшань тоже поднял обе ладони, чтобы парировать. Цзян Минчжэ круто повернул корпус: явный удар превратился в кулак, скрытый — в палец. Верхний — прямой, нижний — крюком. Кулак — «Кулак Жабы, пожирающей небеса», палец — «Палец Скорпиона, лишающий души». Сяо Юаньшань уклонился от кулака в сторону и, увидев, как палец цепляется снизу, резко рубанул ладонью по запястью противника. Цзян Минчжэ даже не стал уворачиваться. Он просто перевернул запястье, идеально уйдя от удара, и большим пальцем тут же надавил на «тигриный рот» Сяо Юаньшаня. Его «Палец Скорпиона, лишающий души» отличался крайне странным положением: средние три пальца сжаты в кулак, а большой и мизинец загнуты внутрь, образуя кривоватую цифру «шесть». Большой и мизинец имитировали жало скорпиона: большой — ян, мизинец — инь. При повороте запястья происходило чередование инь и ян, делая движения хитрыми, скрытыми и крайне трудными для предугадывания. Ученики Секты Сюйсу, осваивающие это искусство, на начальных этапах носили острые железные напальчники для усиления урона. На поздних стадиях они отращивали собственные ногти, которые обычно пропитывали ядом. Цзян Минчжэ, изучая эту технику, однажды даже усомнился, не родилось ли вдохновение Дин Чуньцюя от привычки ковырять в носу мизинцем. Он специально проверил: если принять эту «шестёрку» и загнуть оба пальца навстречу друг другу, мизинец удобно ковыряет, а большой — вытирает. Очень удобно и приятно. Сяо Юаньшань тоже действовал быстро: он мгновенно сжал ладонь в кулак, оставив лишь большой палец, который резко взметнулся вверх. Их большие пальцы — один загнутый, другой вытянутый — столкнулись. Цзян Минчжэ ощутил острую боль в костях пальца и выдохнул: — Палец Маха! Сяо Юаньшань рассмеялся: — Возраст невелик, а знаний много! Эта техника основана исключительно на силе большого пальца. Цзян Минчжэ видел однажды, как Цзюймо Чжи использовал «Палец Маха», применив его смертельный приём «Трёхкратный вход в ад», чтобы сбросить Му Жуньфу в воду. Мощь того удара глубоко запомнилась ему. Сяо Юаньшань, сравнивая силу пальцев, сломил «Палец Скорпиона» Цзян Минчжэ и тут же поднял руку, направив большой палец прямо в грудь противника. Цзян Минчжэ скользнул левой ногой, и его тело мгновенно переместилось вбок. Расстояние было крошечным, но скорость — фантастической, будто настоящее телепортационное смещение. Одновременно левая рука согнулась крюком, мизинец — остриём крюка — устремился к шее Сяо Юаньшаня, а нога, изогнувшись, резко вылетела к его пояснице. Весь корпус закрутился, словно верёвка, скрученная в жгут. Этот приём — «Три крюка Скорпиона» — был одним из самых изящных в технике «Пальца Скорпиона»! Хотя «Палец Скорпиона, лишающий души» называется пальцевой техникой, на самом деле в ней главное — движения тела. Многие удары ногами, все движения выполняются по дуге, будто жало скорпиона, вонзающееся в цель. Сяо Юаньшань рассмеялся: — Неужели это искусство ты почерпнул у скорпиона? Левой рукой он легко заблокировал крюк пальца, правой — крюк ноги, уже собираясь контратаковать, но тело Цзян Минчжэ внезапно, как резинка, резко распрямилось. Его спина и поясница изогнулись крюком, и локоть со свистом обрушился вниз с чудовищной силой. Именно этот третий крюк и был настоящим убийственным ударом в «Трёх крюках Скорпиона»! Изменение было настолько стремительным, что даже Сяо Юаньшань, со всем своим мастерством, не смог вовремя увернуться. Цзян Минчжэ уже думал, что попал, и начал сбавлять силу, но Сяо Юаньшань вдруг нанёс удар головой. Его лысина врезалась прямо в локоть Цзян Минчжэ. Тот почувствовал, будто ударил в медную стену или железную броню, и перед глазами всё потемнело от боли. У Сяо Юаньшаня тоже посыпались искры, и оба с глухим стоном отскочили на несколько шагов. Цзян Минчжэ, морщась, тер локоть, а Сяо Юаньшань ощупывал голову, чувствуя, как на коже появляется шишка. Скрежеща зубами, он бросил: — Хороший локоть! Жаль, что тебе не одолеть мою «Железную голову архата»! Цзян Минчжэ был побратимом Сяо Фэна, а значит, для Сяо Юаньшаня являлся младшим. Боясь потерять лицо перед юношей, он не дал шишке на голове сформироваться — направил внутреннюю ци и насильно рассеял кровоподтёк. С громким рёвом он снова бросился в атаку. На этот раз он сменил технику на невероятно яростный стиль кулачного боя. Каждый удар был прямым, мощным, без тени сомнения или уступки. Цзян Минчжэ продолжал парировать «Пятью духами против бессмертного», но уже после десятка обменов понял, что что-то не так. Приёмы «Пяти духов» были коварными и изворотливыми, построены на непредсказуемых изменениях. Однако эта прямолинейная, грубая техника Сяо Юаньшаня, с каждым мгновением ускоряясь, всё больше вытесняла изящные уловки «Пяти духов», сводя бой к более простому и грубому противостоянию «Кулака Жабы, пожирающей небеса». Цзян Минчжэ втайне изумился: «Старик Сяо — настоящий бог войны! Эта грубая техника так идеально ему подходит, что буквально возвращает „Пять духов“, над которыми старик Динь трудился годами, к первоначальной форме!» При этой мысли в нём вспыхнула боевая ярость. Он громко крикнул и перешёл на технику «Большого посоха Вэйто» — мощную, полную янской энергии. «Посох раскалывает горы», «Рассеяние иллюзий», «Поднять посох к небесам», «Сила, что гонит демонов»… Его внутренняя ци хлынула полной мощью, и он вступил в откровенное рубящее противостояние со стариком Сяо!