Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 214

Глава 214. Искусство Грома и Божественной Мощи впервые достигло успеха Услышав название, придуманное Цзян Минчжэ, старик Сяо презрительно скривил губы. — Суть этого Искусства Грома и Божественной Мощи примерно такова, — пробормотал он себе под нос. — А теперь попробуй: проверь, удастся ли тебе освоить его. Цзян Минчжэ тоже скривил рот, ничего не ответил, отошёл на пару шагов и начал пробовать запустить циркуляцию ци. Мощная внутренняя ци совершила оборот по телу и, следуя требованиям техники, разделилась на множество пучков, каждый из которых начал закручиваться. Энергия Бэймин по своей природе невероятно мягкая и податливая. То препятствие, над которым Сяо Юаньшань в своё время изрядно измучился, Цзян Минчжэ преодолел без малейших усилий. Как только внутренняя ци покинула меридианы, она, будто освободившись от оков, тут же начала рассеиваться. Именно для замедления этого рассеивания и предназначался данный этап практики. Пока Цзян Минчжэ сосредоточенно управлял внутренней ци, в голове мелькнула мысль: «Внешнее выталкивание ци через пальцы опирается на тонкие меридианы в пальцах, поэтому оно относительно сконцентрировано. Шесть Пульсовых Мечей превращают эту пальцевую ци в энергию меча, испускаемую с кончиков пальцев и долго сохраняющую форму. Неужели там тоже есть некий этап „закручивания“?» Затем он вспомнил про Семь мечей Младенчества, которые тоже обладали способностью удерживать энергию меча от рассеивания. «Надо будет хорошенько изучить их, — подумал он. — Если я стану направлять свою внутреннюю ци по естественным каналам внутри клинка, разве это не будет равносильно освоению Невидимой энергии меча?» К этому моменту его внутренняя ци уже просочилась из даньтяня и осторожно начала обволакивать внешнюю стенку одного из кровеносных сосудов. Это был ещё один чрезвычайно сложный этап. Если ци недостаточно сконцентрирована, она не сможет плотно обернуть сосуд и двигаться вдоль него; если же слишком сжата — может случайно разорвать сосуд. Поддержание этого баланса требовало почти сверхъестественной концентрации духа. Однако у Цзян Минчжэ имелся свой подход. Вместо того чтобы регулировать «натяжение» ци, он незаметно менял её природу. Ведь внутренняя ци по своей сути бывает разной — холодной и горячей, расслабленной и напряжённой. Хотя и здесь требовалась осторожность, усилий это отнимало куда меньше. Так, шаг за шагом, от сосудов к пяти внутренним органам, затем к костям и мышцам… Через час-два Цзян Минчжэ вдруг тихо выдохнул. Ему показалось, будто его внутренняя ци сформировала нечто вроде нового органа или канала, который ещё теснее связал и сплотил всё его тело. Он поднял глаза на Сяо Юаньшаня и увидел, как на лице того медленно расцветает радостная улыбка. Ощущение было поистине удивительным — будто время вокруг замедлилось. Цзян Минчжэ резко выбросил вперёд кулак. Сяо Юаньшань поспешно попытался заблокировать удар, едва начав двигаться, как Цзян Минчжэ уже понял его намерения: «Он собирается сделать шаг назад, одновременно поднять правую руку для блока, а левый кулак при этом потянется вверх — явно готовится сразу контратаковать после защиты». Цзян Минчжэ даже не стал менять удар — просто продолжил движение. И точно: Сяо Юаньшань отступил, заблокировал, и тут же метнул в ответ левый кулак. Цзян Минчжэ ловко ушёл в сторону и тут же пнул старика Сяо ногой. Едва тот начал поворачиваться, Цзян Минчжэ уже уловил его следующее действие — прыжок вбок. Когда его ступня просвистела мимо, Сяо Юаньшань едва успел проскользнуть мимо, почти задев носком. Но Цзян Минчжэ уже был наготове. Он мгновенно рванул вперёд и обрушил на противника серию из семи-восьми ударов подряд. Сяо Юаньшань отступал всё дальше, постепенно теряя контроль, и в конце концов закричал: — Стой! Хватит! Цзян Минчжэ отскочил назад, лицо его сияло от восторга! Он уже знал наверняка: когда активировано это искусство, его скорость реакции как минимум на три десятых превосходит скорость Сяо Юаньшаня! Сам Сяо Юаньшань был мастером высочайшего уровня, да ещё и прекрасно знал все козыри этой техники. Лишь благодаря тактике постоянного отступления — обмену пространства на время — ему удавалось хоть как-то парировать несколько раундов. Но если бы бой продлился ещё десяток обменов, Цзян Минчжэ был уверен: победа была бы за ним! Увидев его ликование, Сяо Юаньшань, хоть и сам передал ему это искусство, всё же почувствовал лёгкую зависть и с хитринкой произнёс: — Эй, парень, не зазнавайся слишком. Лучше прекрати практику и посмотри, что будет дальше. Цзян Минчжэ послушно прекратил циркуляцию. Внутренняя ци, пропитавшая сухожилия, кости, кожу, мышцы, пять органов и кровеносные сосуды, хлынула обратно в даньтянь, словно прилив. Тело его стало тяжелее, и лицо тут же исказилось: за это короткое время он потерял как минимум две десятых своей внутренней ци! Он невольно вспомнил рассказ монаха Чжигуана о великой битве у Яньмэньгуаня. В начале схватки Сяо Юаньшань, хоть и демонстрировал высочайшее мастерство, не имел подавляющего преимущества. Сам Чжигуан был заперт в окружении семи-восьми мастеров и не мог вмешаться, но когда Сяо Юаньшань увидел убитую жену, он внезапно впал в ярость — одного лишь взгляда хватило, чтобы Чжигуан задрожал от страха! Затем началась резня. По словам Чжигуана, Сяо Юаньшань сначала перехватил двумя руками оружие двух противников, одним выпадом и одним рубящим ударом убил их, а потом, словно заяц и сокол, мелькал туда-сюда, двигаясь как призрак. «В считаные мгновения одиннадцать из нас двадцати одного пали от его руки, — рассказывал монах, — и все они были известными мастерами боевых искусств!» Сюаньцзы и Ван Цзяньтун, увидев это, тоже вошли в транс и «стали драться с ним насмерть», но Сяо Юаньшань продолжал убивать направо и налево даже в самых обычных движениях. В конце концов он одним ударом ноги опрокинул Ван Цзяньтуна и вторым — свалил Сюаньцзы, выйдя из боя совершенно невредимым и одержав полную победу. Раньше Цзян Минчжэ слушал этот рассказ, не задумываясь особо, но теперь, обдумывая детали, понял: от момента вспышки ярости до конца боя, скорее всего, не прошло и ста раундов! Если бы не эта подавляющая, почти машинная резня, Му Жунбо не испугался бы до такой степени, что семь дней дрожал, прижимая к себе жену. Подумав об этом, Цзян Минчжэ кивнул. «Если бы не истощение внутренней ци, — размышлял он, — то с тем уровнем мастерства, который Сяо Юаньшань показал тогда, его вряд ли проткнуло бы дерево насквозь, нанеся почти смертельное ранение». В этот момент Сяо Юаньшань громко рассмеялся: — Понял теперь? Искусство Грома и Божественной Мощи хоть и несокрушимо, но крайне недолговечно. Гром — это ведь именно гром: вспышка и раскат! Если бы он светил постоянно, разве называли бы его громом? Если светит постоянно — это лампочка! Узнав об ограничении техники, Цзян Минчжэ, однако, не расстроился. «Для других накопление внутренней ци — долгая и кропотливая работа, — подумал он. — Даже если проглотить какие-нибудь небесные сокровища, прирост ци всё равно ограничен. Но для меня это не проблема». Его глаза загорелись — в голове возникла новая идея: «А что, если моей внутренней ци станет достаточно, чтобы она начала переполнять меридианы, насыщать всё тело и в итоге полностью изменит мой жизненный уровень? Смогу ли я постоянно пребывать в этом состоянии, подобном состоянию сверхчеловека?» Сяо Юаньшань и представить не мог, до каких дерзких высот вознамерился взлететь ученик. Он подошёл и похлопал его по плечу, серьёзно сказав: — Есть ещё один момент: твоя скорость активации техники пока слишком медленная. Знаешь ли ты, что мне в своё время хватало одного вдоха, чтобы запустить её? Цзян Минчжэ кивнул. «Действительно, медленное время трансформации — серьёзный недостаток!» Он вспомнил: Ватано стоит только вытащить меч — и Воин Дракона тут же появляется. А вот Мастеру Сибалагу нужно найти телефонную будку, вставить карточку и позвонить Варсману. Если бы не мир детского мультфильма, с такой скоростью его давно бы растоптали враги. Тренироваться! Тренироваться до смерти! Цзян Минчжэ принялся без перерыва отрабатывать Искусство Грома и Божественной Мощи. Сяо Юаньшань тем временем пил вино и терпеливо давал наставления. Время, необходимое Цзян Минчжэ для «трансформации», с каждым разом становилось всё короче. К рассвету Цзян Минчжэ был совершенно измотан, но Сяо Юаньшань сиял от удовольствия — прогресс ученика его очень радовал. Он одобрительно кивнул: — Твой талант ничуть не уступает моему в юности. Хотя время активации всё ещё составляет целую благовонную палочку, этого уже достаточно, чтобы кое-что затеять. Парень, сейчас хорошенько выспись. А к вечеру встанешь и как следует стукнешь по лысинам монахов из монастыря Шаолинь! (Глава окончена)