Меч из Сюйсу: Яд — Острей Лезвия — Глава 245

Глава 244. Вражда и благодарность — всё позади Старый монах замолчал, и в зале на мгновение воцарилась тишина. Сяо Юаньшань первым нарушил её: — Мы не станем вникать в дела рода Му Жунь, но Му Жунбо убил мою жену. Эту кровавую расплату я требую вернуть сейчас. В глазах старого монаха мелькнуло сочувствие, и он уже собрался что-то сказать, но Му Жунбо опередил его: — Хорошо! Вполне справедливо! Он отстранил сына и, сдерживая мучительную боль, выдавил улыбку: — Только позвольте, Сяо-гэ, подождать немного. Затем он подошёл к Цзян Минчжэ: — Ты изо всех сил заботишься о Фу-эр, и я не знаю, как отблагодарить тебя. Моя внутренняя ци, пожалуй, ещё кое-что стоит — возьми её себе. Цзян Минчжэ нахмурился: — Я всегда считал тебя, Му Жунь-гэ, своим близким другом. Такое недопустимо. Му Жунбо горько усмехнулся: — Сейчас я мучаюсь так, будто в аду. Если ты возьмёшь мою ци, мне хотя бы на время станет легче. Старый монах слегка дрогнул и кивнул: — Он прав. Его болезнь вызвана именно боевыми искусствами. Лишившись внутренней ци, он излечится без лекарств. — Это… — Цзян Минчжэ задумался и посмотрел на Му Жуньфу. Тот вытер слёзы, помолчал и, торжественно склонив голову, сказал: — Это воля отца. Прошу тебя, младший брат, помочь ему. — Как же ты так говоришь… — Цзян Минчжэ растерялся, понимая: Му Жунбо, конечно, хочет облегчить страдания, но на самом деле дарит всю свою ци как последний дар — и поручает ему заботу о сыне. Помолчав, он вздохнул, взял Му Жунбо за руки и начал впитывать его внутреннюю ци, применяя Божественную технику Бэйминя. Боль в теле Му Жунбо мгновенно утихла, и он с облегчением выдохнул: — А-а-а… Увидев, что Цзян Минчжэ действительно начал поглощать ци, Старейшина Тяньшань почернела лицом и вдруг прыгнула вперёд, метнув ладонью удар в его сторону. Для неё рост силы Цзян Минчжэ представлял огромную угрозу — с любой точки зрения. Сяо Фэн и Сяо Юаньшань уже готовы были вмешаться, но старый монах опередил их. Вокруг него возникла невидимая стена ци, надёжно отразившая атаку Старейшины. — Ты, ничтожный рогоносец! — в ярости закричала она. — Он из той же шайки, что и твоя шлюха-жена и её шлюха-сестра! Зачем тебе защищать его жизнь? Старый монах не ответил. Он лишь встал у неё на пути, не нанося ударов, но удерживая её одной лишь силой ци. Старейшина Тяньшань почувствовала, что весь мир настроен против неё. В бешенстве и отчаянии она обрушила на монаха десятки ударов, но ни один не прошёл. Внезапно она вскрикнула, разнесла ладонью окно и выскочила наружу. Снизу тотчас донеслись крики боли — видимо, уходя, она прикончила нескольких несчастных, попавшихся ей под руку. Через некоторое время Цзян Минчжэ отпустил руки Му Жунбо. Тот пошатнулся, но удержался на ногах и слабо улыбнулся: — Ха-ха! Наконец-то избавился от этой проклятой болезни, словно от клеща в костях! Спасибо, спасибо! Цзян Минчжэ тем временем тайно усваивал полученную ци и поспешно поклонился: — Дядюшка оказал мне неоценимую милость. Я в смятении и не смею принимать ваши благодарности! Му Жунбо громко рассмеялся, но походка его стала неустойчивой. Он подошёл к Сяо Юаньшаню: — Сяо-гэ, убей меня здесь или отведи к могиле твоей жены — как пожелаете. — Отец! — не выдержал Му Жуньфу. Му Жунбо взглянул на него и покачал головой: — Посеял я — пожинать мне! Фу-эр, всё это не имеет к тебе никакого отношения. Два поколения героев Сяо не станут мстить тебе. Если сумеешь подружиться с Сяо Фэном, он, при всей своей великодушной натуре, забудет старую обиду. Сяо Фэн нахмурился, услышав эти слова, и бросил взгляд на свой сломанный левый локоть: «Если так, то мой локоть сломан зря?» Сяо Юаньшань нахмурился ещё сильнее. Му Жунбо, лишившись всей ци и приняв смерть с таким спокойствием, превратил его долгожданную месть в жалкую шутку. Му Жунбо, заметив его сомнения, вдруг усмехнулся: — Сяо-гэ, такой благородный воин, как ты, если ещё немного поразмыслишь, наверняка сочтёшь меня недостойным смерти. Но если я не умру, твоя месть останется незавершённой, и ты не обретёшь покоя. С этими словами он ударил себя в грудь. Тело его дрогнуло, изо рта хлынула кровь. Сяо Юаньшань опешил: «Разве у него не исчезла вся ци? Что это было?» — Отец! Му Жуньфу бросился поддерживать его. Му Жунбо слабо улыбнулся, и лишь теперь все увидели: из его груди торчала рукоять кинжала. — Сяо-гэ! — хрипло выдавил он, глядя на Сяо Юаньшаня сквозь потоки крови. — Отруби… отруби мне голову… принеси в жертву… жене Сяо… Сяо Юаньшань покачал головой, лицо его омрачилось: — В этом нет нужды. Раз ты мёртв, вражда стёрта. Пойдём, Фэн-эр. Сяо Фэн кивнул и последовал за отцом вниз по лестнице. Спустившись наполовину, Сяо Юаньшань вдруг остановился и обернулся к Цзян Минчжэ: — Мы с Фэнем отправимся в Яньмэньгуань, чтобы почтить могилу его матери. Как закончишь здесь дела — садись на коня и догоняй нас. — Хорошо, — кивнул Цзян Минчжэ. — Дядюшка и старший брат идите вперёд. Я скоро последую за вами. Сяо Юаньшань кивнул и вместе с сыном спустился вниз. Ни один из собравшихся — ни монахи Шаолиня, ни герои Цзянху — не осмелился больше упомянуть их хитаньское происхождение. Все почтительно расступились, провожая взглядом уходящего отца и сына. Наверху Цзян Минчжэ подошёл к Му Жунбо. Тот уже умиротворённо улыбался, глаза были закрыты — дыхание прекратилось. — Дядюшка всю жизнь носил тяжкое бремя, — тихо сказал Цзян Минчжэ. — Теперь он ушёл спокойно. Это и есть благая карма. Утешься, Му Жунь-гэ. Му Жуньфу горько усмехнулся: — Ты всё ещё зовёшь меня Му Жунь-гэ? Му Жунь, Му Жунь… Ах, я и сам не знаю, как мне теперь называться… Его взгляд стал растерянным и потерянным. Он посмотрел на Дэн Байчуаня и Гунъе Цяня — те стояли, опустив головы, лица их выражали полное уныние. Без имени рода Му Жунь они словно потеряли почву под ногами. — Как бы то ни было… — тихо произнёс Му Жуньфу, — я должен похоронить отца по-человечески. Младший брат, прошу тебя об одной услуге. — Основать Цинтан? — спросил Цзян Минчжэ. — Тогда нам нужно сначала… — Не сейчас, — перебил его Му Жуньфу, взяв за руку и покачав головой. — Позволь мне сперва всё обдумать. То, о чём я прошу: когда вернёшься из Яньмэньгуаня, заезжай в Яньцзыу. Я хочу найти отца моего отца. Мы с ним — мужчины чести, и не можем до конца жизни не знать, каково наше родовое имя. Цзян Минчжэ кивнул: — По словам этого наставника, тот человек — У Яцзы из секты Сяосяо, младший брат Старейшины Тяньшань, старший брат бабушки Юйянь. Но как его зовут — неизвестно. Я помогу тебе разыскать его. Му Жуньфу кивнул: — Не будем спешить. Сперва я отвезу прах отца домой и похороню его. А потом буду ждать тебя у себя. Цзюймо Чжи сказал: — Му Жунь-сянь был моим другом. Я обязан сопроводить его прах обратно в Цзяннань. Му Жуньфу был глубоко тронут. Зная, что тот ранен, Цзюймо Чжи лично поднял тело Му Жунбо и повёл за собой Му Жуньфу и его слуг вниз по лестнице. А-Чжу и А-Би переглянулись и тоже собрались уходить, но Му Жуньфу остановил их: — Вы, две сорванки, пока оставайтесь с господином Цзян и господином Дуанем. Потом вернётесь вместе с ними. Дуань Юй обрадовался и вскочил: — Му Жунь-гэ! Я провожу тебя! В мгновение ока половина людей покинула зал. Остались лишь Цзян Минчжэ, пять девушек и старый монах Му Жунь Куан. Му Жунь Куан посмотрел на Цзян Минчжэ: — Этот негодяй У Яцзы после того, как Дин Чуньцюй сбросил его с обрыва, скрылся неведомо где. Неужели ты знаешь, где он? Цзян Минчжэ поклонился: — Не стану скрывать от вас, наставник: Дин Чуньцюй — мой учитель. И у него уже есть догадка, где находится У Яцзы. Му Жунь Куан кивнул: — Хорошо. За всю жизнь он причинил мне немало бед. Но я — монах, и «всё в этом мире — иллюзия». Он лишил меня потомства, но я не держу на него зла. Однако однажды он сказал Синхэ, что боевые искусства рода Му Жунь — ничто. Я сам не стану мстить за это, но ради предков прошу тебя: когда встретишь его, примени боевые искусства нашего рода, нанеси ему один удар — хоть немного восстанови честь Му Жунь. Согласен? (Глава окончена)