Освоение земли: Свободный земледелец гор — Глава 258

Глава 258. Единство Ограничение воды. Ограничение продовольствия. Ограничение покупок. Сыцзюба сидела в своей маленькой комнате в Лояне и смотрела наружу — небо напоминало закатное, хотя на дворе был день. За стеклянным окном висела пыль. Несмотря на то что было всего лишь три–четыре часа дня, солнечный свет проникал внутрь тусклый и слабый. Теперь уже наступил тринадцатый год новой эры. Младшая сестра Сыцзюбы вышла замуж, а младший брат жил отдельно с Ху Янь как молодая семья. Сама Сыцзюба всё ещё не была замужем, но запасов еды у неё хватало одному человеку на три–четыре года. Только что поев ужин в производственном отряде, она лежала дома на кровати у окна и грелась на солнце. Теперь уже не нужно было продавать газеты. Их выпуск был централизован, распространяли бесплатно — ни за какие деньги. Чтобы передавать указы Воинственного Вана наружу, каждый производственный отряд получал по десять экземпляров газеты для совместного чтения. Газеты больше не продавали, их не нужно было покупать. Деньги вообще перестали быть деньгами: всё — еда, одежда, предметы первой необходимости — распределялось строго по нормативам. Особенно в провинциях, находящихся под непосредственным управлением Воинственного Вана, условия для ханьцев и людей Шаньнун были одинаковыми, и всё это чётко прописывалось в газете. Лучше всех обеспечивались военные, затем — патрульные, поддерживающие порядок, потом рабочие, местные исполнители указов, курьеры, ремонтники и прочие. Сыцзюба получила новое задание — возить навоз из императорского дворца. Для этого уже давно использовались специальные повозки, а не старые методы. Навоз отправляли на компостирование, чтобы повысить урожайность и качество сельхозкультур. Все остальные из пропагандистской бригады тоже сменили работу: кто-то патрулировал город, кто-то подметал улицы, а кто-то присоединился к производственным отрядам на пастбищах. В провинции Хуанхуай больше не сеяли пшеницу и перестали ухаживать за полями — сразу после начала катастрофы Воинственный Ван изменил план производства: большие участки земли и пастбища теперь использовались исключительно для выпаса скота. Колодцы на улице ежедневно накрывали деревянными крышками, чтобы в них не попадала вулканическая пыль; крупные колодцы даже закрывали целыми деревянными будками. Потребление воды строго ограничивалось — даже мыться разрешалось лишь раз в месяц. Магазины закрылись. Тянь Губо и других перевели на заводы, где они занимались изготовлением долгохранящихся солёных овощей. Сыцзюба вернулась в строй и была зачислена в рабочую бригаду, став соседкой собственного брата и его жены. Сыцзюба незаметно уснула. Проснулась она от холода. В комнате царила кромешная тьма — ни луны, ни звёзд не было видно. — Всё пропало, теперь не усну… Она села и тяжело вздохнула. Хотела всего лишь немного погреться на солнце, но так удобно легла, что провалилась в сон. Ночью делать было нечего, выходить на улицу нельзя — оставалось только забиться под одеяло и спасаться от мороза в минус пятнадцать. — А… а… Снова донеслись приглушённые звуки от соседей — её брата и Ху Янь. От этого Сыцзюба ещё больше заволновалась и совсем не могла уснуть. — Да умрите вы наконец! — в сердцах закричала двадцатилетняя незамужняя девушка. В соседней комнате сразу стало тихо, слышались лишь сдержанные вздохи. Теперь Сыцзюба и вовсе не могла заснуть. * * * Цепная реакция извержений множества вулканов нанесла тяжелейший урон районам Ляодун и Фусан. Регионы, расположенные рядом с вулканами, были полностью уничтожены высокими температурами. Токсичный дым и жар мгновенно убили всех людей в радиусе сотен километров. Поля, деревни, города, реки и луга оказались погребены под толстым слоем вулканического пепла. Те, кто оказался снаружи, умирали от вдыхания пепла — их внутренние органы получали необратимые повреждения. Те, кто остался внутри домов, либо оказывались заживо погребены, либо отравлялись. Даже те немногие, кому удалось выжить, не могли найти ни воды, ни еды. Ужасные условия неминуемо вели к эпидемиям — ослабленные люди умирали в считаные дни. Цунами обрушилось на все прибрежные регионы, но, к счастью, большинство людей к тому времени уже разъехались по домам на праздники, поэтому потери оказались не такими страшными. Небо было чёрным, земля — серой, воздух — едким, вода — ядовитой, еды — не было. Вокруг царила смерть. Провинция Шаньнун. Му Жун Синхань повёл на запад группу из трёхсот человек. С ним отправились местные партийные работники и их семьи. Все молча сели в поезд для переселенцев. Разместившись на своих местах, Му Жун Синхань увидел напротив четверых своих подчинённых. Чанчунь вздохнул: — Командир, я всё же скажу: вам следовало остаться и руководить ситуацией здесь. Му Жун Синхань улыбнулся: — Воинственный Ван остаётся в Лояне, чтобы управлять страной из центра. Все остальные принцы направлены в Цзянся, Линъань и другие места для укрепления духа народа. Санъян Ань, Сюэ Чунху и более десятка ваньху уже разъехались по регионам, чтобы навести порядок. Я — человек Шаньнун, и должен подчиняться указам Воинственного Вана и отправиться туда, куда нужно. — Посмотри на это небо: даже в восемь–девять утра всё ещё так темно! Такой катастрофы не было за всю историю человечества. Сейчас решается вопрос выживания рода. Кто может действовать — тот и должен действовать. — Как только мы обустроимся на новом месте, привезём туда жён и детей. А когда в провинции Шаньнун всё наладится, Воинственный Ван вернёт нас домой. — Если бы не ограниченная вместимость поездов, я бы точно был первым из шаньнунцев, кто отправился бы на Запад! Чанчунь понял, что его собственное сознание ещё недостаточно развито — он не способен на такой уровень самоотдачи, как настоящие люди Шаньнун. На этот раз почти все шаньнунцы вышли на помощь. На заводах круглосуточно трудились над созданием паровых машин. Все источники освещения в первую очередь направлялись на заводы и учёным. Благодаря развитой за последние годы химической промышленности быстро разрабатывались установки для выработки электричества и отопления. Торговля практически прекратилась. Вся энергия государства Шаньнун была направлена на добычу пищи и развитие промышленных технологий. В условиях системы распределения ресурсов вся деятельность, связанная с заработком денег, была приостановлена. Каждый день утром люди ходили учиться грамоте, днём работали, а вечером отдыхали дома. Те, кто не трудился, получали не три приёма пищи в день, а два. Еда состояла преимущественно из сухпаёв — такого разнообразия, как в последние пятнадцать лет, больше не было. Чанчунь снова вздохнул: — Говорят, в Индонезии тоже извергся вулкан. Во многих местах Аньнани вулканические камни просто падали с неба. Теперь нам остаётся двигаться только в провинцию Сиа. — Железная дорога до Сиа ещё не достроена. Нам придётся сойти с поезда ещё в провинции Сюййи. Му Жун Синхань улыбнулся: — Не унывай. Мы — партийные работники государства Шаньнун. Ты весь день ходишь с опущенной головой, без единой искры решимости. Это плохо влияет на боевой дух остальных бойцов. — Даже если сейчас тяжело, это всё равно не сравнить с тем, что было пятнадцать лет назад. Воинственный Ван чётко объяснил нам, что делать и чего не делать. — Сейчас мы — не пыль, которая падает за окном, а искры, рассеянные по всему миру людьми Шаньнун, несущие в себе историческую миссию сохранить дух нашего рода. — Мы не бездомные — мы направляемся в провинцию Сиа, чтобы соединиться с теми, кто уехал раньше нас. Из искр возгорится пламя, которое сможет рассеять эту тьму. — Чаще читайте газеты, внимательно запоминайте слова Воинственного Вана. Все ваши сомнения и тревоги найдут ответ в сегодняшних и прошлых выпусках. То, что я говорю, — это слова самого Воинственного Вана из газеты. Все в вагоне внимательно слушали Му Жун Синханя. Раньше он был рабом среди сяньбэйцев, но теперь стал человеком Шаньнун. Сначала многие обсуждали его происхождение и кровь, но со временем перестали обращать на это внимание. Для всех он стал настоящим шаньнунцем! Для тюрков, сяньбэйцев, ханьцев, монголов, киданей, уйгуров и представителей других народов этот человек, излучающий свет и ведущий за собой других, и есть человек Шаньнун! Шаньнунцы не передают свою суть по крови — они достигают её через путь Дао! Обстановка становилась всё хуже, всё больше людей мобилизовывались на западное переселение, но авторитет государства Шаньнун не ослабевал из-за катастрофы — напротив, народ сплотился ещё сильнее. Кто не слушается — тот умрёт! Раньше все так думали, и сейчас тоже. Раньше слушались из страха, а теперь — от всего сердца. Под руководством шаньнунцев всё население государства Шаньнун начало масштабное переселение для спасения самих себя. Железнодорожные пути прокладывались круглосуточно, стремительно соединяя ключевые города. Провинция Хуанхуай обеспечивала мясо за счёт животноводства, провинции Сибэй и Аньнань — зерно, прибрежные регионы — рыбу, водоросли и моллюсков. Провинция Пинъюань, где невозможно было заниматься ни земледелием, ни скотоводством, поставляла железо, оружие и керамику. Провинция Шаньнун давала мясо, промышленные товары и множество технических специалистов, а также холодостойкие культуры. В провинции Сюййи начали выращивать картофель, в провинции Сиа — развивать земледелие и животноводство, на юго-восточных островах — осваивать новые земли. Жители юго-восточного побережья начали мигрировать на юг деревнями, стараясь рассредоточить население по горам и островам. Чтобы защититься от диких зверей и чужеземцев, переселенцы двигались группами не менее чем по сто домохозяйств и регулярно обменивались информацией. Высокая организованность, взаимное доверие и угроза явной, осязаемой катастрофы объединили людей как никогда раньше. * * * В Лояне Воинственный Ван получил доклад от Западного экспедиционного корпуса. «28 декабря двенадцатого года новой эры в районе Ляодун, управляющем островом Исландия в Северной Европе, произошло извержение вулкана. Небо потемнело, словно небеса обрушили мутную воду. Воздух наполнился запахом обожжённой земли. Даже днём земля стала бледной, как ночью». Воинственный Ван примерно понял, какой именно тектонический блок дал сбой. Пока неизвестно, изверглись ли вулканы в Америке, но одновременные мощные извержения в Северной Европе, Южной и Восточной Азии уже представляют собой экстремальную ситуацию. Основной удар катастрофы пришёлся на Северное полушарие: холодные регионы стали ещё холоднее, весь Север погрузился в бесконечную тьму. Единственная хорошая новость — Южное полушарие осталось относительно спокойным; несколько мелких извержений не повлияли на общую картину. За последние три–четыре месяца активность вулканов несколько стабилизировалась. Хотя пепел по-прежнему закрывает небо, главное — ситуация не ухудшается дальше. Добыча угля для отопления идёт полным ходом не только в северных провинциях, но и в южных владениях феодалов — чтобы как можно больше людей не замёрзли насмерть. С едой пока проблем нет — запасов хватит как минимум на три–пять лет, а при экономии — даже на десять. Животноводство, рыболовство и ограниченное земледелие смогут прокормить население до пятого года. Но если катастрофа продлится больше десяти лет… тогда уж точно не выжить. Даже «человек побеждает небо» имеет свои пределы. Ни нынешние технологии, ни даже технологии двухтысячелетней давности не выдержат более десяти лет таких экстремальных условий. Рыболовство, животноводство и немногочисленные сельхозугодья на юго-западе едва-едва позволяют прокормить нынешнее население в сотни миллионов человек. Если бы катастрофа длилась всего год или затронула лишь одну провинцию, Воинственный Ван легко справился бы с последствиями. Но сейчас все сельскохозяйственные регионы страны парализованы, за окном — картина конца света, а связь и электричество отсутствуют. Именно нынешняя система и социальная структура позволяют держаться дольше. Большинство людей помнят времена прошлых войн и обладают куда большей выносливостью, чем поколения, жившие в мирное время. Воинственный Ван разбирал доклады, поступающие со всей страны. В перерывах он подходил к стеклянному окну и смотрел наружу — то на бледное солнце, то на ночное небо. Солнце напоминало выцветший медный диск: оно не могло ни согреть землю, ни рассеять тьму.