Путь Ковки Судьбы — Глава 266

Глава 261. Памятное первое свидание (окончание) — Снимки со скидкой двадцать процентов — такая редкость! Как ты на это смотришь, А-Кун? — сияла Цзи Хуайсу. Чу Хэнкун, цепляясь за последнюю надежду, попытался выкрутиться: — Я не буду участвовать. Готов заплатить полную стоимость… — Ух ты, какая трата! Скидка есть, а ты её не берёшь… — скривилась Цзи Хуайсу. — Расточительный мужчина! — Да уж, господин Чу, за жемчужины потока очень нелегко заработать, — поддержала Цинся. Чу Хэнкуну хотелось лицом вмазаться прямо в миску с лапшой. Он сразу понял: это очередной вопрос-ловушка. Любой ответ — путь к гибели. Откажешься от акции — тебя обвинят в расточительстве. Согласишься — начнут клеймить за то, что пользуешься моментом, пока отношения даже не определены… В любом случае — жар на огне. Куда ни кинь — всюду клин. Как вообще выбирать?! — А твоё фото… — глубоко вздохнул Чу Хэнкун. — Как его делают? — У нас есть образцы, господа могут посмотреть, — оживилась Цинся. Она достала демонстрационное фото. Чу Хэнкун бросил взгляд и чуть не лишился чувств. Эта цветная композиция напомнила ему фотобудки из игровых залов и парков развлечений начала века — те самые, где школьники и влюблённые парочки делали памятные снимки после уроков. Всё пространство было залито розовым, по центру красовалось огромное сердце, а по бокам — два овала для голов. Невозможно было придумать ничего более безвкусного. Но и этого оказалось мало: Цинся предусмотрительно нашла моделей. На левой половине сердца был привязан к палке какой-то неизвестный серебристый глаз-демон, а на правой… На правой красовалась огромная уличная кальмарина, щедро посыпанная перцем, с приклеенной поверх пластиковой бантиком… — Это же пытка! У Фаньдэ даже бликов в глазах не осталось! За что вы так с ним?! — Чу Хэнкун стукнул кулаком по столу. — Ой, как мило! — воскликнула Цзи Хуайсу. — Откуда у тебя такие мысли?! Посмотри внимательно! Сейчас нужно сказать «какой кошмар», а не «мило»! — взревел Чу Хэнкун. Цзи Хуайсу сложила ладони вместе и покачалась из стороны в сторону: — А-Кун, давай сфоткаемся! Давай, давай! Чу Хэнкун тяжело вздохнул, чувствуя, будто силы покинули его полностью: — Госпожа Цзи, тебе вовсе не нравится фотографироваться. Ты просто любишь меня мучить. — Именно так, именно так, — кивнула Цзи Хуайсу. — Забавно, забавно! — воодушевилась Цинся. — Ладно… сфотографируемся… — прошептал Чу Хэнкун еле слышно. — Сфотографируемся… Он, скрепя сердце, подошёл к Цзи Хуайсу и изобразил самую натянутую улыбку в своей жизни. Цинся одобрительно подняла большой палец, долго возилась с камерой под убийственным взглядом Чу Хэнкуна, потом вдруг опустила глаза. — Подождите… Похоже, крышка объектива не открыта… — Хватит! Я сам сделаю снимок! Дай мне этот сахарный напиток! — Господин Чу, смирился наконец. Щёлк! В итоге Рука Бедствия главного инспектора Чу превратилась в селфи-палку и помогла паре преодолеть это суровое испытание. На готовом снимке госпожа Цзи улыбалась так, будто только что отравилась ядовитым грибом и переживала соответствующие последствия, в то время как главный инспектор с лицом зомби контрастировал с ней особенно ярко. Чу Хэнкун одним глотком допил напиток, оставил на столе жемчужины потока для оплаты и, схватив Цзи Хуайсу за руку, мгновенно исчез с места преступления. Цинся радостно помахала им вслед: — Приходите ещё! Она обернулась: — Ну как? Из-за угла выглянула Цинье, держащая Фаньдэ. У того щупальца всё ещё обвивали кальмарину. Он посасывал её и говорил: — Нормально, ничего особенного не вышло. Боялся, ты переборщишь и его разозлишь. — С Чу Хэнкуном легко управляться. Нужно лишь предложить ему то, что он не отвергает, но и не решается принять. Так всё пройдёт гладко. А если шутить в ущерб его достоинству — тогда точно рассердится. Цинся сняла монокль и вместе с жемчужинами потока передала менеджеру ресторана: — Держите, спасибо за сотрудничество. Они отлично поели. — Да что вы! Мы всегда рады служить гостям, — улыбнулся менеджер. — Сейчас ещё обеденный час. Не желаете ли что-нибудь заказать? Глаза Цинся загорелись: — Дайте мне по две порции баклажанов и мяса! — Три! — подняла руку Цинье. Менеджер записал заказ, быстро вернулся к стойке и тихо спросил: — Сколько они потратили до этого? — Со скидкой — 640 жемчужин потока. — Сегодня же на собрании поварам скажу: на следующей неделе запускаем облегчённую версию сета. Обед на двоих — 800 жемчужин без скидки. Счётный клерк остолбенел: — Менеджер, вы что, дураков ловите? Кто купит такой рыбный сет? Менеджер достал старинный фотоаппарат и самодовольно потёр кончик усов. — После совместной фотосессии — скидка 20%, итого 640 жемчужин плюс бесплатная кальмарина. Романтический обед для двоих — как у самого главного инспектора! Клерк с почтением посмотрел на него: — Вот это бизнес-идея! Вот это подход! «Голубые Каникулы», филиал №7, установил рекорд выручки в день открытия, а позже стал культовым местом для пар в Городе Хуэйлунь. Со временем совместное употребление уличной кальмарины стало местной романтической традицией. По слухам, даже будущие супруги-правители города однажды испытали на себе тот же самый «ритуал». И смех взрослого Хуэйлуна, наслаждающегося чужими мучениями, удивительно напоминал смех его приёмной дочери… Но это уже совсем другая история. Главный инспектор Чу понятия не имел, что невольно создал новую нишу в местной индустрии общественного питания. Он по-прежнему страдал от новых и новых «пыток»: носил за кем-то сумки по переполненному торговому центру, таскал их под палящим солнцем в мастерской зоне и даже не успел половить рыбы — слишком много туристов ловили «артефакты». — Обязательно поговорю с Юйоу, — мрачно произнёс Чу Хэнкун. — Открывать ловлю туристам — это небезопасно. Разве можно позволять таким гостям, как племя фуфу, контактировать с настоящими вещами после смерти? Что, если произойдёт загрязнение внешними путями? А если выловят вредоносные книги? — Да-да, а как же местные рыбаки? Их шансов на рыбалку совсем не останется? — Цзи Хуайсу блестяще подделала его тон. — Не суди обо мне по себе. — Не волнуйся. Ты думаешь, там лежат настоящие артефакты? Всё, что туристы могут выудить, — это «подделки», искусственно состаренные в мастерских. По сути, официальный автомат с яйцами-сюрпризами. Чу Хэнкун фыркнул: — То есть артефакты на заказ. — А как иначе? — лениво отозвалась Цзи Хуайсу. — Без гарантии безопасности туристы просто не придут. Он задумался. Действительно, в Мире Погружённых безопасность всегда превыше всего. Он сбросил все сумки на лодку и первым взошёл на прогулочный катер. Лебедь на носу лодки от заката стал оранжево-красным. Он хотел позвать Цзи Хуайсу, но заметил, что девушка счастливо хихикает, рассматривая дневное фото. И сам невольно улыбнулся, подумав, что иногда позволить себе глупость — тоже неплохо. Цзи Хуайсу прыгнула на борт. Он оттолкнулся веслом, и лодка медленно поплыла к центру озера. Этот пустой остров был неосвоенной территорией резиденции правителя города. Чу Хэнкун оформил заявку на использование под предлогом планового патрулирования — всё легально и по регламенту. Такие мелкие привилегии внутри отряда «Возрождение» считались нормой. — Помнишь, в первый раз, когда мы куда-то пошли, тоже катались на лодке? — небрежно спросил он. — Помню. После игр отправились на озеро во Дворе. Там было полно народу, шум и гам — никакой атмосферы не получилось. — Поэтому я и выбрал тихое место, чтобы можно было спокойно поговорить, — Чу Хэнкун положил весло, позволяя ветру нести лодку. — Больше планов нет. Боялся, что если затянуть, тебе станет скучно. Если захочешь куда-то ещё — скажи. — Не надо. Сегодня я отлично провела время, — обнажила зубы Цзи Хуайсу. — Хотя… есть один маленький вопрос. Чу Хэнкун горько усмехнулся: — Опять придираешься… — Нет, не шучу. Говорю серьёзно. Она села на край лебединой лодки и протянула руку над водой. Вечерний ветер скользил по озеру, развевая её золотистые волосы. Пряди щекотали лицо, а фиолетовые глаза то появлялись, то исчезали, словно взгляд золотого зверя, прячущегося в чаще. — А-Кун, почему ты вдруг решил пригласить меня на свидание? Сердце Чу Хэнкуна неожиданно сжалось. Он продумывал такой поворот, даже подготовил ответ — ведь его напарница всегда была чертовски проницательной. Но теперь, когда пришло время говорить, он почувствовал лёгкое волнение: — Потому что… Но Цзи Хуайсу не дала ему договорить: — А-Кун, ты во всём такой ребячливый, но только не в этом. Иногда кажешься медлительным, но уж точно не деревянной головой. Я думаю, сразу после спасения Города Хуэйлунь ты ещё ничего не чувствовал. Но после Золотолистного Города начал понимать. А когда мы вернулись с Пустошей, ты прекрасно осознал, как смотрят на тебя и я, и Цинся, и все остальные. Она хитро прищурилась: — В конце концов, мы же уже спали в одной постели! Даже самый тугодум должен был бы проснуться. Верно? — Что я могу сказать? — горько усмехнулся Чу Хэнкун. — Поэтому мне показалось странным. По твоему характеру, в делах сердца ты всегда действуешь осторожно. Даже узнав о чувствах, не спешишь с ответом. Но после Пустошей ты вдруг активно пригласил меня на свидание — чётко, быстро… но совсем не по-твоему. А сегодня я поняла: ты действительно старался. Делал то, что тебе несвойственно, всеми силами хотел, чтобы мне понравилось. — Как будто дал себе обещание: эту задачу обязательно нужно выполнить идеально. Чу Хэнкун мог только горько улыбаться. Когда женщине становится известно всё, что думает мужчина, остаётся лишь горько улыбаться. — Такое мышление довольно странное, поэтому я подумала… может, дело вот в чём? Цзи Хуайсу приложила палец к губам. — После Пустошей ты осознал, что мир непредсказуем, и мы можем вновь оказаться врозь. Раз ты знаешь о моих чувствах, должен ответить — нельзя оставлять меня в неопределённости. Твоё приглашение — проявление этой ответственности. Иначе говоря… это твой долг, верно? — Хотелось бы, чтобы ты иногда была менее проницательной, — сказал Чу Хэнкун. — Жаль, но в любви я не дура! — гордо заявила Цзи Хуайсу. Он хотел что-то объяснить, но не знал, с чего начать. Всё воспитание внушало ему: мужчина обязан брать на себя ответственность. Но он никогда не был ни возлюбленным, ни мужем. Не знал, как выглядит обычная любовь. Однако интуиция и сердце подсказывали: раз чувства существуют, нельзя делать вид, что их нет. После всего, что они пережили вместе, он обязан быть хорошим для Цзи Хуайсу. Он не испытывал к ней отвращения. Напротив — ему нравилась эта смелая и честная девушка. Значит, он должен стать хорошим парнем. Хорошим мужем. Потому что это его долг. Его обязанность. Лебединая лодка причалила к берегу. Цзи Хуайсу первой спрыгнула на землю. Чу Хэнкун встал на берегу и глубоко вдохнул. — Цзи Хуайсу, надеюсь, ты не злишься, — тихо сказал он. — Мой характер странный, но… я люблю тебя… — Нет-нет, я совсем не злюсь, — хихикнула она. — Знаешь, почему тебе сейчас так неловко и виновато? — …Не знаю. Она заложила руки за спину и, подпрыгивая, приблизилась: — Потому что ты просто любишь меня, но ещё не влюблён! Её лицо вдруг оказалось совсем близко. Она легко поцеловала его в губы. Это был лёгкий поцелуй — не страстный и не долгий, скорее как прикосновение стрекозы к воде. Но в сердце Чу Хэнкуна он оставил громовой отзвук. Он замер, не отрывая взгляда от её лица. Щёки девушки покраснели от смущения, но в глазах не было и тени сомнения — только искренность и решимость. Цзи Хуайсу подняла руку и указала на него: — Но ничего страшного! Потому что я люблю тебя. И я заставлю тебя полюбить меня тоже, Чу Хэнкун! — Сегодня было здорово! В следующий раз приглашать буду я! Она стремительно отскочила, сбежала с маленького пыльного острова и направилась к их общежитию во Дворе. Чу Хэнкун остался стоять на месте. Прошло несколько минут, а он всё ещё не двигался. В голове царила пустота, сердце бешено колотилось — но теперь это было не то безумное биение, что раньше, а скорее призыв к действию, которое он всё же не решался совершить. Он присел у дерева и поднял взгляд к беззвёздному небу. Только через некоторое время вспомнил, что пора домой. И тут заметил: на лодке остались все сумки. Эта девушка, наверное, тоже сильно смутилась? Поэтому и убежала так быстро — забыла свои вещи. Он улыбнулся, глядя на лодку, и в этой улыбке читалась лёгкая глуповатость. Он забрал «трофеи» и оставил их у двери Цзи Хуайсу. Потом сел на диван, и в голове крутился только вечерний поцелуй. Постепенно он стал метаться по гостиной, машинально шагая туда-сюда. Хотел зайти к соседке и что-то сказать, но чувствовал, что, возможно, уже сказал всё, что нужно. Однако образ золотистой девушки не исчезал — он витал перед глазами, как жаркий туман, который никак не удавалось развеять. В конце концов он рухнул на кровать и уставился в потолок. — Эй, дружище? — Фаньдэ помахал щупальцем. — Ты в порядке? Выдержишь? — Не знаю, как описать… — Чу Хэнкун схватился за голову. — Я как будто… ну… не знаю… — Всё в каше, — растерянно пробормотал он. — Что происходит? — Как странно, — театрально удивился Фаньдэ. — Интересно, что же это такое? (Глава окончена)