Верховный Маг — Глава 523

— Она права, дорогой, — сказала Элина. — Мы и так на пределе, не усложняй нам жизнь ещё больше. На ней было кремовое бальное платье из шелкового атласа с открытыми плечами, руками и квадратным вырезом. Остальные поддержали её просьбу, заставив его замолчать. Лит тоже был крайне напряжён и с нетерпением ждал окончания бала. Встреча с Флорией после стольких лет была для него событием одновременно сладким и горьким, особенно учитывая, что оба уже двинулись дальше. Не всё складывалось гладко и с Солюс. Лит радовался тому, как она росла как личность, но в то же время грустил из-за того, что они больше не проводили столько времени вместе, как раньше. Теперь Солюс проводила свободное время в своей комнате, принимая подруг вместо того, чтобы быть рядом с ним, как в прошлом. Тиста, Калла и даже её вампирская дочь Ника навещали Солюс при первой же возможности. Это всегда происходило тогда, когда Лит был с Камилой, чтобы Солюс не пришлось прятаться в своём кольце и давать им уединение. «Ревную ли я?» — подумал Лит, стараясь, чтобы Солюс его не услышала. «Я никогда не воспринимал Солюс как должное, но и представить себе не мог, что даже временное расставание с ней может причинять такую боль. Чёрт возьми, если у неё когда-нибудь появится тело, всё станет ещё сложнее». «Могу лишь надеяться, что Солюс чувствует себя лучше меня и не испытывает таких противоречивых эмоций по поводу нашей ситуации, как я», — размышлял Лит. К сожалению, она осознала их проблему задолго до него и была не ближе к решению, чем сам Лит. Что до чувств Солюс, то называть их «хаосом» — значит сильно смягчить действительность. Чем больше времени они проводили врозь, тем яснее она понимала, насколько не хватает ей навыков в любой социальной сфере. Тиста обучала и Нику, и её саму тому, как вести себя в человеческом обществе, но, несмотря на всё время, проведённое за наблюдением за Литом со стороны, единственное, в чём она превосходила вампира, — это умение оставаться одетой. Ника привыкла жить по обычаям нежити, сделав личную гигиену делом факультативным, а гардероб — вообще несуществующим. Она говорила всё, что приходило ей в голову, независимо от того, насколько это было грубо, и совершенно не замечала своего телодвижения — точно так же, как и Солюс. Обе зевали, когда им становилось скучно от темы разговора, и ели, будто голодные звери: Ника — потому что не имела ни малейшего понятия о столовых приборах, а Солюс — потому что настолько погружалась в открытие новых вкусов, что забывала о манерах. «Никогда бы не подумала, что быть вежливой может быть так трудно», — внутренне вздохнула Солюс. «Из-за нашей ментальной связи я не привыкла смягчать слова или скрывать чувства. Я ужасная лгунья — соврала всего один раз и до сих пор об этом жалею». «А ведь человеческое общение в основном строится на обмане. Даже Тиста говорит, что мою честность сначала приятно слышать, но вскоре она начинает раздражать. И, что ещё хуже, все немногие люди, которых я встречала в лесу Травн, убегали прочь с криками. Неважно, насколько красиво моё платье или как добра я — в их глазах я всего лишь монстр». Пока Солюс и Лит предавались размышлениям о своих проблемах, их карета наконец достигла родового поместья Эрнас. Для Камилы это было первое знакомство с чем-то столь великолепным. Усадьба была окружена высокими белыми хрустальными стенами, генерирующими массив, который не позволял никому пролететь над ними или переместиться внутрь без специального амулета. Их кучер предъявил удостоверение личности стражникам у ворот, которые в ответ подняли над головами амулет. Из него вырвался луч света, сначала резонировавший с формой кучера, затем с его документами и, наконец, со всей каретой. Все эти предметы засияли серебристым светом, подтверждая подлинность бумаг, личность человека и то, что магические печати на транспорте не были нарушены. Камила ахнула, глядя в окно кареты: парк вокруг усадьбы простирался до самого горизонта. Несмотря на чёрные тучи, закрывавшие ночное небо, сады были идеально освещены. Каждая статуя, скамья и даже фонтан, украшавшие территорию, мягко светились, создавая у гостей ощущение, будто они попали в сказку. Воздух пах свежескошенной травой, цветочные клумбы украшали мощёные дорожки, ведущие от переднего сада к главному зданию. Деревья и кусты были искусно подстрижены в виде мифических существ — единорогов и грифонов. Скамьи из белого мрамора были выгравированы рунами, делающими их водонепроницаемыми и грязеотталкивающими, благодаря чему они оставались сухими и чистыми в любую погоду. Сама усадьба была больше, чем штаб-квартира армии Белиуса. Её площадь составляла не менее трёх тысяч квадратных метров и делилась на главное здание и два крыла — левое и правое, образующие перевёрнутую букву «U». Массивные двойные двери из твёрдой древесины были широко распахнуты, позволяя всему шуму и свету из Большого Зала достигать места остановки кареты. Джирни и Орион встречали гостей сразу по прибытии, поручая слугам провожать их внутрь. Несмотря на прохладный ночной ветерок, в тот момент, когда дверца кареты открылась, Камила почувствовала себя так, будто шагнула прямо в печь. «Это неправильно. Это не моё место. Я всего лишь отвергнутая дочь нечестного торговца», — подумала она, чувствуя, как её тело покрывается холодным потом от волнения. Камила попыталась встать, но её ослабевшие колени подкосились, и она споткнулась на ступеньках кареты. Лит успел подхватить её за талию, одновременно применив водную магию, чтобы охладить её раскалённую кожу и убрать пот. — Ты буквально чуть не упала мне в объятия, — усмехнулся Лит, довольный своей ужасной шуткой, и первым вышел из кареты, чтобы помочь Камиле, взяв её за обе руки. Его добрый жест вернул Камиле силы и вселял надежду родителям Лита на лучшее. Супруги Эрнас тоже наблюдали за этой сценой, но с неоднозначными чувствами. — Давно не виделись, Лит. Жаль, что ты так и не вырос с тех пор, как учился в академии, — пошутил Орион. Он был выше 196 сантиметров, с чёрными волосами, карими глазами и идеально выбритым лицом. Его телосложение было подтянутым, но мускулистым. Каждое его движение излучало энергию. — Приятно видеть и тебя. Все уже внутри? — Да. Я присоединюсь к вам, как только закончу встречать гостей. У меня для тебя есть небольшой сюрприз. Двое слуг сопроводили Верхенов в бальный зал. Одной из них была Дита, кузина Джирни, всё ещё переодетая в горничную. Другим — Дитер, старый семейный дворецкий, которому удалось бросить на Лита взгляд, полный обвинений в предательстве, не нарушая при этом безупречной выправки. «Полагаю, остальной персонал тоже считает меня виновником разрыва», — подумал Лит. У входа находилась двойная лестница, ведущая на первый этаж дома и образующая арку над дверью в Большой Зал, где гости могли общаться в ожидании появления хозяев. Лит вздохнул, надеясь, что, когда его прошлое столкнётся с настоящим, он не окажется между двух огней.