Верховный Маг — Глава 550

Тру’Блескамуз Яростный торжествующе зарычал. Он вытерпел все эти мучительные заклинания лишь затем, чтобы загнать врага именно в этот угол комнаты. В столь тесном пространстве ловкость и хитрость не имели значения — здесь решала только сила, а её у него ещё хватало, чтобы вырывать деревья одной рукой. Балор больше не собирался недооценивать человека. Он рванул вперёд и обрушил гигантские кулаки, словно молоты, по обе стороны от Лита, перекрывая пути отступления. Одновременно его голубой глаз засветился маной, заставляя сосульки удлиняться. Ловушка была готова. У рейнджера оставался лишь выбор — как он хочет умереть: от удара кулака, укуса или пронзания. Лит применил «Подмену» в последнюю секунду, заставив ледяное копьё, уже упиравшееся ему в спину, пронзить голубой глаз Тру’Блескамуза, его мозг и череп. Тело балора несколько раз судорожно дёрнулось, и из множества проколов, нанесённых остальными ледяными копьями, хлынула кровь. «Это было близко», — вздохнул Лит, обезглавливая Тру’Блескамуза мечом «Привратник» — на всякий случай. «Балоры слишком сильны для прямого столкновения, да и их глаза — настоящее оружие массового поражения, способное при этом точно управлять стихиями. Я чуть не купился на его показную ярость, но, к сожалению для него, мне тоже нравится, когда меня недооценивают. Использовать мою же вызванную воду против меня — умный ход. Именно так поступил бы я на его месте. Поэтому я применил заклинание пятого уровня, сочетающее водную и тёмную магию. Как только вода наполнилась его маной, она перестала быть опасной для него, но тьма осталась моей. Его непонимание того, как работают заклинания пятого уровня, и стало решающим фактором поражения». Залп заклинаний, которые Лит использовал, отступая, был направлен не столько на то, чтобы ранить балора, сколько на то, чтобы удержать его внимание на себе и не дать заметить чёрные прожилки, отравлявшие его собственное заклинание. Пока Лит ждал Рэтпэка, он применил «Бодрость», чтобы вернуться в пиковую форму, и осмотрел труп Тру’Блескамуза. Тот не рассеялся в дым, и Лит смог убрать его в своё карманное измерение. «Теперь надеюсь, этот мастер окажется разумным парнем. Иначе я вызову армию и заставлю их обрушить всё это место», — подумал Лит. — Нашёл! Я нашёл мастера! — голос Рэтпэка переполняла радость. Он держал старый потрёпанный череп с выбитыми зубами и трещинами по всей поверхности. — О, отлично, ещё один лич! — закатил глаза Лит. У нежити жизненная сила была слабее, чем у обычного человека, а её кровяное ядро, хоть и почти полностью покраснело, сжалось до размера горошины. — Рад знакомству. Меня зовут Бич. Хватит ли у вас сил объяснить, что здесь происходит? — имя магического зверя Лита было его лучшим псевдонимом. Даже в эволюционировавших формах животные ненавидели нежить и никогда не выдали бы одного из своих, если бы лич попытался что-то затеять. — Конечно, дорогой Скардж, — личам не хватало мозгов даже на то, чтобы запомнить имена, особенно если они принадлежали таким мимолётным существам, как люди. — Как же приятно услышать чужой голос, а не свой или Голоса Беды! Он уже мёртв, или мне выпадет честь причинить ему немного боли, Фордж? — красный свет нежизни, мерцавший в глазницах черепа, с восторгом уставился на кровь, разбрызганную по стенам. — Беда мёртв. Не сочтёте ли за труд представиться и рассказать, что произошло? — Литу с трудом удавалось не расхохотаться. Между ослабленным состоянием лича и его памятью настоящая личность Лита была надёжно скрыта. — Верно, прошу прощения, Сардж. Я — Золгриш. А насчёт случившегося… это немного неловкая история, — сказал он. Лит заметил, что трещины на черепе исчезают, а пропавшие зубы вырастают обратно, будто грибы после дождя. — Как вы, конечно, знаете, быть личем — это не сплошное веселье. Одна из самых раздражающих вещей — необходимость держать филактерий всегда под рукой, — слова Золгриша не имели для Лита смысла, но он просто кивнул и позволил тому продолжать. Согласно Калле Призраку, молодые личи рано или поздно сходят с ума от долгого одиночества или хотя бы теряют здравый смысл, пока время не стабилизирует их психическое состояние. Золгриш казался типичным примером. Либо он сошёл с ума сразу после превращения в нежить. — В нём хранится половина нашей души, поэтому чем дальше мы от него, тем слабее становимся. Я устроил эту лабораторию на самой границе действия моего филактерия. Я был в полной силе и при этом достаточно далеко, чтобы следить за прогрессом работы. — Весь этот комплекс должен был стать ретранслятором для моего филактерия. Если бы эксперимент удался, я мог бы расширить зону своей активности на весь регион Келлар, — вздохнул Золгриш. «Чёрт! Даже стать личем теперь невозможно. Я всегда задавался вопросом, почему они никогда не маскировали филактерий под гальку и не бросали в океан или куда-нибудь ещё. Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумал Лит. — Всё шло отлично. Шахты давали мне всё нужное серебро, массивы усиливали сигнал, а мои бессмертные слуги обеспечивали неиссякаемую рабочую силу, — сказал Золгриш. — Погодите-ка. Бессмертные слуги? — переспросил Лит. — Ну конечно. Младшая нежить слишком глупа, старшая — слишком опасна в долгосрочной перспективе, а живые существа — просто кошмар. Их надо кормить, тренировать, а когда они умирают, искать замену. И так по кругу. — Чтобы избежать этой проблемы, я привязал их души к своему филактерию. Всё, что случалось со мной, происходило и с ними. Это было идеальное решение. Оно гарантировало их верность и покрывало большую часть их расходов на жизнь. — Каждый раз, когда кто-то из них умирал, он возрождался со всеми воспоминаниями. Когда они голодали, я убивал нескольких, чтобы остальные могли пировать над трупами. От фермы — прямо на стол! — безумный смех Золгриша пробрал Лита до мурашек. «Вот почему некоторые трупы исчезали после смерти, а другие оставались. Его устройство воскрешает их только если тело уничтожено, точнее, содрано до костей. Этот ублюдок совершенно безумен. Неудивительно, что его слуги взбунтовались. Но как?» — подумал Лит. — Да, процедура имеет выживаемость в 0,01%, но монстры плодятся быстро, и никто по ним не скучает. Никому не вредно, никому не обидно. Так я думал. Со временем я взял двух самых умных слуг в помощники по лаборатории. — Орк Данн’Ках со своим мастерством в управлении магическими кристаллами оказался бесценен для усиления моих созданий. Мне потребовалось некоторое время, чтобы убить его до полного подчинения, но как только это удалось, небо стало пределом для моего „Кузнеца-мастера“. — Балор Йозмог со своими глазами был идеальным усилителем моих заклинаний. Да, они иногда взрывались, но с этим легко справлялась быстрая смерть. — Чего я не учёл, так это того, что, поскольку их души хранились рядом с моей внутри филактерия, повторяющиеся циклы смерти и возрождения позволили им почувствовать поток энергии — пока они не научились управлять им сами!