Верховный Маг — Глава 557

На скелете Золгриша появились изодранные одежды, плоть и мускулы, частично восстановив его прежний облик. Данн’Ках начал паниковать — его сила воли истощалась на слишком многих фронтах. Ему приходилось одновременно сдерживать голоса в голове, не давать усилителю отключиться — иначе он навсегда потеряет над ним контроль — и бороться с неживыми энергиями внутри себя, стремящимися вернуться к своему законному сосуду. «Как чёрт Йозмог так легко ими управляет? Я — естественный Пробуждённый, тогда как личи пользуются поддельной магией, а Балоры ограничены заклинаниями третьего уровня. Почему я проигрываю груде костей?» — подумал он. Ответ был на удивление прост. В своей гордыне Данн’Ках слишком раздробил свои ресурсы. А вот Золгриш за время пути до лаборатории подготовил множество заклинаний. Пока он не потеряет концентрацию или не исчерпает запасы маны, он будет столь же силён, как любой Пробуждённый. Положение орка усугублялось тем, что личу достаточно было лишь призвать свои энергии обратно. И чем ближе он подходил к Данн’Каху, тем труднее тому становилось их удерживать. Золгриш целиком сосредоточился на шамане, поэтому Йозмог мог позволить себе выпустить неживые энергии из своего тела — лишь затем, чтобы вновь поймать их чёрным крылом. Данн’Ках воззвал к предкам, чтобы сотворить древнее эльфийское заклинание пятого уровня «Маяк». Оно заперло лича внутри конструкта из твёрдого света, по форме напоминавшего куб, внутри которого бушевал небольшой торнадо. Золгришу было не страшно быть разорванным на клочки яростными воздушными потоками — его гораздо больше удивило атакующее световое заклинание. Он никогда раньше такого не видел. — Неплохо, но проверим, насколько эта штука крепка на самом деле, — произнёс лич и щёлкнул пальцами, выпуская заклинание пятого уровня «Яростное Солнце». Оно наполнило куб взрывом фиолетового пламени, рассеяло торнадо и добавило мощь заклинания орка к собственной. Взрывная волна дала трещины по граням куба, и лич, используя воздушную магию, направил ударные волны туда-сюда по слабым местам, образовавшимся от столкновения двух заклинаний. Такая тактика была невозможна для любого существа, живого или мёртвого. Золгриш мог игнорировать получаемый урон лишь потому, что у него не было жизненно важных органов. — Дурак! — рассмеялся он, пока его кости то трескались, то вновь срастались. — Тебе стоило дать устройству отключиться. Мне потребовались бы часы, а не секунды, чтобы восстановить силы. Чем ближе я к нему, тем сильнее становлюсь. Это всё равно что находиться рядом с моим филактерием. — Спасибо за информацию, старик, — ответил Данн’Ках. Он заставил куб покатиться к противоположной стене комнаты, следуя за ним вплотную, чтобы не потерять контроль над заклинанием. Если слабость тёмной магии — её скорость, то у светлой магии — ограниченная дальность действия. — Но мне нужен усилитель, чтобы отобрать у тебя всё, как ты когда-то отнял у меня моё достоинство, честь и даже жизнь. Я воспользуюсь твоим жизненным трудом, чтобы выбраться из этой клетки и мучить тебя до конца времён. — Какое совпадение! Сейчас как раз наступает «конец времён» для тебя. Верно, Рэтпэк? При этих словах Данн’Ках осознал, что сам привёл лича туда, где исчез маленький червяк. Рэтпэк выскочил из теней и нанёс шаману несколько ударов «Кинжалом Труса», прежде чем тот успел обернуться. Для человека это был длинный кинжал, но для Рэтпэка — короткий меч. Золгриш напитал клинок светлой и тёмной магией. Заклинание тьмы действовало как яд против живых и как кислота против всего остального. Элемент света мгновенно заживлял раны в момент их нанесения. Насильственное исцеление высасывало выносливость жертвы и ускоряло распространение яда по телу, усиливая метаболизм. Данн’Ках сумел остановить тёмное заклинание собственным, но оказался беспомощен перед светлой магией, которая нарушила и его концентрацию, и само заклинание. Как только куб рассыпался, Золгриш рванул вперёд и схватил шамана за лицо, одновременно призывая обратно украденные у него неживые энергии. — Спасибо, идиот! Сам я бы никогда не выбрался из этой штуки! — воскликнул лич. — Всегда пожалуйста, хозяин! — отозвался Рэтпэк, превратившись в клуб дыма, чтобы избежать молний, которые орк выпустил, пытаясь избавиться от надоедливого насекомого. — Не тебя! Хотя… да, ты помог, но это была ирония, — вздохнул Золгриш, раздосадованный испорченным моментом. Он уже был на последнем издыхании, направляя всю оставшуюся ману на процесс исцеления, чтобы создать видимость большей силы, чем на самом деле. Восстановиться от мелких ран, нанесённых инструментами, — одно дело, выдерживать заклинания пятого уровня — совсем другое. Лич обманул своего пленителя, надеясь, что Рэтпэк найдёт в себе смелость вмешаться в бой. В тот миг, когда лич и шаман соприкоснулись, между ними началась настоящая борьба за контроль над неживыми энергиями, запертыми в теле орка. Секунду спустя лич выглядел почти человеком: розовая кожа покрывала его лицо, а на теле красовались изящные одежды, тогда как орк вновь превратился в лысого, высокого зверя. В следующее мгновение Золгриш сжался до двух рук, соединённых с черепом лишь плечами, а Данн’Ках стал величественнее, чем когда-либо. Энергия мира хлынула из его тела, формируя над головой корону из чистой маны и заставляя кожу сиять — он превратился в бога. — Чёрт возьми, — пробормотал Золгриш. Он не осознал, что канал, который открыл между шаманом и собой, работает в обе стороны. Хотя неживая энергия прекрасно помнила его прикосновение, теперь, находясь так близко, Данн’Ках мог использовать своё кристальное кольцо, чтобы украсть остатки жизненной сущности, ещё оставшейся у лича. — Рэтпэк! Залма! Мне нужна помощь! — закричал он. Увы, Рэтпэк исчерпал весь свой запас храбрости, а у Лита и без того дел по горло. — Чёрт! Хочешь потанцевать? Что ж, но вести буду я! — Как только Золгриш вновь взял верх, он телепортировал их прочь. Йозмог всё ещё был занят Литом, но после крика лича о помощи он осознал, насколько опасной стала его ситуация. Если Золгриш сумеет вырвать неживые энергии у Данн’Каха, следующим окажется он сам. А если победит орк-шаман, они перестанут быть равными, и судьба Балора всё равно будет решена. Он проигнорировал «Заходящее Солнце» Лита и ринулся вперёд, чтобы остановить Данн’Каха, но лич опередил его, переместив бой в неизвестное место. Жгучая боль пронзила светлое крыло Балора — Лит пронзил его своим заклинанием. «Если я прав, пока у него есть все шесть крыльев, он может использовать некое подобие „Бодрости“, поглощая шесть стихий, из которых состоит мировая энергия. Чтобы получить преимущество, я должен лишить его способности к восстановлению. Без светлого крыла весь урон, который я ему нанесу, станет постоянным, и он не сможет восполнять ману. Два зайца одним выстрелом!» — подумал Лит. Йозмог не мог не согласиться. Его самодовольное выражение лица сменилось тревогой, когда шип из чёрного пламени превратил большую часть белых перьев в пепел. Он развернулся, чтобы защитить уязвимую спину, но Лит, благодаря воздушному слиянию, сумел проследить за его движениями. Балор яростно заревел, осознав свою ошибку. Его сила была непревзойдённой, но он не мог сотворить заклинание против того, кого не видел.