Путь Ковки Судьбы — Глава 351

Глава 345. Змея Жертвоприношения (часть первая) Что произошло? Не было даже времени подумать. Не осталось ни единого мгновения, чтобы осознать происходящее. Словно галлюцинация — мужчина возник перед ним из ниоткуда. Его бомбу раздавили без усилий, он так и не успел понять движение противника, как тот одной рукой схватил его за голову — И вдавил лицо Сяньцзянь Минъя в землю, будто давил насекомое! Почва разрушилась, камни вздыбились, невероятная сила руки вызвала обвал земли и образовала вокруг убийцы кратер, словно от падения метеорита. Чу Хэнкун наклонился, сделал шаг и, сохраняя прежнюю позу, устремился к центру Третьего Пульса. Его правая рука железной хваткой стиснула череп Кровавого Дыма, волоча лицо того по земле и оставляя за собой жгучую борозду. Кожа горела, кости стирались — даже тело узла пятого уровня не выдерживало такой немыслимой жестокости. Инстинкт Антисудебного Радужного Света заставил Кровавый Дым превратиться в туман, но боевой дух, словно пыточный инструмент, пронзил ему костный мозг и не дал рассеяться. Чу Хэнкун за мгновение оказался в центре города и швырнул разорванную человеческую фигуру вверх. Из-за инерции Кровавый Дым закрутился в воздухе, отчаянно пытаясь сохранить форму, но следующий удар убийцы уже настиг его. Этот самый обычный удар бесконечно увеличивался в его глазах, словно разгневанный великан обрушил приговор — никакой туман не мог спастись от него. Удар врезался в лицо, сломал переносицу и, увлекая за собой Кровавый Дым, пробил бесчисленные стены и колонны. Его вновь втоптали в землю, тело подпрыгнуло и смешно изогнулось, как креветка, а изо рта хлынула грязная кровь! Лишь теперь Кровавый Дым сумел вернуть себе ясность мышления. Он увидел вокруг себя солдат Чёрной Смерти, окруживших убийц, дрожащую Лайэрну Барри и женщину с оружием из светового щита и Клинка Тени. Они находились прямо перед штаб-квартирой Третьего отряда… Чу Хэнкун буквально выволок его из пределов Пульса и швырнул прямо перед всеми убийцами Кровавого Пакта! Никто не издал ни звука, даже дыхание замерло. В этой мёртвой тишине все взгляды были прикованы к одному человеку — убийце. Чу Хэнкун даже не взглянул на них. Он закрыл глаза, потянулся, поворачивая шею, будто только что проснулся после долгого сна. Открыв глаза, он безразлично окинул взглядом знакомые лица. — Пока меня не было, вы, псы, сильно распоясались, — сказал он. Медленно уголки его губ дрогнули. Он улыбнулся. Это была улыбка абсолютного презрения. В его глазах не было живых людей — лишь мёртвые тела, нагромождённые в кучу. В этом взгляде читалась высшая степень надменности и уверенности, будто вопрос жизни и смерти, победы или поражения даже не возникал: его появление здесь само по себе означало победу. Это поле боя стало алтарём в его честь, а все живые существа — жертвами для Змеи Жертвоприношения! — Бегите, — сказал Чу Хэнкун. Он произнёс повеление, словно объявляя начало ритуала. Одно это простое слово пробудило в глубине душ убийц забытые воспоминания. Воспоминания превратились в позор, позор вспыхнул яростью. Некоторые убийцы в ужасе бросились бежать, но большинство с рёвом бросилось вперёд. Первым достиг цели монах с нагинатой. Он стал невидимым во время атаки, и лезвие его клинка уже опускалось на голову Чу Хэнкуна. №29 Цзэнчанъюань Гулинь — мастер древних боевых искусств, специализирующийся на древковом оружии. Чу Хэнкун двумя пальцами перехватил и сломал лезвие, резко провернул запястье и провёл обломком по горлу монаха. Затем он вырвал у того древко и метнул его назад, проткнув нападавшего сзади. Мужчина с крюками даже не успел вскрикнуть — удар раздробил ему кадык. Древко пронзило его горло и, не останавливаясь, прошило ещё трёх убийц, пригвоздив их к воротам Священной стражи, словно стрелу. Убийцы в ужасе извивались, но не могли вырваться — боевой дух, вложенный в древко, сковывал их. Гулинь, прижимая ладонь к горлу, упал на колени, пытаясь выдохнуть, но кровь всё равно хлынула из раны. Боевой дух Змеи Жертвоприношения был так же ужасен, как и сам убийца: эта кровавая энергия блокировала регенерацию и пожирала жизненную силу. Встреча с ней означала лишь одну вещь — абсолютную смерть! Калетале, человек-скала, пнул Гулинья в сторону и, резко развернувшись, нанёс отчаянный удар всей мощью своего тела. Он сражался на настоящих полях сражений против Истинных Механизмов, и даже его кулак мог угрожать бойцам «Юйсыбин». Чу Хэнкун встретил удар в лоб. Сосредоточенная сила удара взорвалась при столкновении, уничтожила боевой дух Калетале и превратила его руку вместе с правой половиной туловища в прах. Человек-скала отлетел назад, но тут же пятеро убийц бросились на Чу Хэнкуна. Тот схватил одного за руку и, раскрутив, как молот, швырнул в остальных. Все пятеро от удара собрались в кучу и начали неконтролируемо вращаться, создавая вокруг себя бурю! Чу Хэнкун без усилий метнул их за спину. Едва они отлетели, боевой дух внутри их тел взорвался, и они рассеялись по воздуху кровавыми ошмётками. Этот кровавый дождь обрушился на лица остальных, сметая всю их дерзость. Они задрожали, потеряли решимость, не могли вымолвить ни слова. Теперь они вспомнили всё — ту силу, которую невозможно забыть за всю жизнь… Страх, оставшийся в памяти навсегда! — 37, 46, 43, 60, 57… — Чу Хэнкун зевнул. — Sorry, имён не запомнил, помню только номера. Как вас там в прошлый раз убили? Кто-нибудь помнит? Никто не осмелился ответить. Убийцы дрожали, как цыплята. Змея Жертвоприношения холодно усмехнулся: — Впрочем, раз я вас уже лично отправлял на тот свет, вам и положено умереть ещё раз… Но на этот раз мне действительно интересно: кто же дал вам столько смелости… — Что вы посмели выступить против меня? Его фигура исчезла и появилась в ста метрах за спиной толпы. Фаньдэ заметил чёрную дугу, похожую на ржавый серп бога смерти — это был мимолётный отблеск Крыла Смерти. Следом его зрение залила кровь: сорок пять кровавых фонтанов взметнулись к небу, а на вершине каждого — отрубленная голова с широко раскрытыми глазами! В тот же миг сорок пять убийц застыли на месте — режущий удар ладони одновременно обезглавил их всех. Все враги ниже узла пятого уровня были уничтожены в одно мгновение. А с тех пор, как Чу Хэнкун проснулся, прошло всего… десять секунд! Чу Хэнкун похлопал по карману, где сидел Фаньдэ, и усмехнулся: — Старые знакомые, не будем тратить время! Кто следующий пойдёт на смерть? — На смерть — не факт, но вот твою заносчивость придушить стоит! — прогремел голос Го Юйту из бронированного воина Чёрной Смерти. — Прошу любить и жаловать, молодой господин Чу! Основные силы Чёрной Смерти бросились вперёд. Это уже не были воздушные «орлиные» машины — на поле боя вышли элитные «призрачные» воины, специально обученные для устранения целей. Один из таких приблизился и нанёс удар кулаком, собранным из лезвий. Чу Хэнкун легко уклонился, одной ладонью поднял руку машины, заставил её перевернуться в воздухе и впечатал в землю. Он глубоко встал в стойку и сделал тяжёлый шаг вперёд. Кончик его ноги пробил корпус «призрачного» воина и, ударив по земле, создал ударную волну, отбросившую всех остальных солдат Чёрной Смерти. Затем он провёл пальцем вперёд, будто клинком, и боевой дух взорвался тысячами режущих ударов, разнеся «призрачных» воинов в клочья. Он поднял осколок брони и стёр его кончиком пальца: — Всё ещё хрупкие игрушки. — Ты думаешь, я такой же дурак, как они, чтобы мериться с тобой физической силой? — сказал Го Юйту. — На Пути Блуждающего Света побеждает… ум! Из разбитой маски вспыхнул красный свет. Все оставшиеся машины одновременно подняли руки, и более сотни потоков психической энергии слились в огромную, бесцветную голову призрака. Специально разработанная для Чу Хэнкуна психическая чума приняла форму и, подобно вирусу Центра знаний, обрушилась на него острыми клыками. У всего живого есть слабости. Слабость господина Древа Цзинша — его громоздкое тело, а слабость «Пути Единства» — астральное тело. Как бы ни была крепка плоть, дух остаётся уязвим. Даже если тело благодаря перековке крови стало единым целым, его чума всё равно способна разорвать астральное тело Чу Хэнкуна! Призраки обрушились на него, словно вопящий ветер смерти. Но в этом ветре прозвучал смех мужчины, превратившийся в громкий, воинственный рёв дракона. Вместе с этим рёвом в небо взметнулось серебристое копьё, голова дракона на его наконечнике засияла ослепительным светом. Этот удар, словно дракон, взлетевший над полями, рассеял чуму и уничтожил призраков в небе! Копьё «Ганьлун Цяньчжэнь». Первый удар этим копьём способен разрушить любое средство, созданное во Второй Бездне! Вдалеке Го Юйту с силой врезался в пульт управления — неудача его атаки вызвала у него неудержимую ярость. Остальные солдаты Чёрной Смерти бросились вперёд, словно камикадзе, и завалили убийцу под собой. Но «гора» из чёрного железа продержалась менее полсекунды: острый ветер копья разорвал их строй, а боевой дух, подобно перевёрнутому тайфуну, поднял «призрачных» воинов в небо. Все экраны перед Го Юйту погасли, кроме одного — в углу. Экран погрузился во тьму, затем перевернулся и отразил перевёрнутое лицо убийцы. — Ты знаешь, в чём твоя разница с Саксом? Лицо Го Юйту побледнело: — Мне нет дела до сравнений с этим психом… — Сакс сражался бы со мной до последнего вздоха, а у тебя никогда не хватит смелости встать на поле боя лично, — сказал Чу Хэнкун, оборачиваясь. — Поэтому, хоть ты и обладаешь силой узла пятого уровня, ты всё равно остаёшься ребёнком, играющим в игрушки! Он раздавил последнюю маску, стирая вместе с ней и упрямство Го Юйту. Затем, повернув запястье, он воткнул копьё в землю и левой рукой парировал прямой удар Лайэрны. Женщина-убийца, отбросив обломки Чёрной Смерти, бросилась в атаку голыми руками и за мгновение выпустила тысячи ударов и ладоней. Чу Хэнкун одной рукой отразил их все. Их скорость была такова, что воздух вокруг начал гореть. За один миг они обменялись 371 ударом. Два пальца Лайэрны метнулись к правому глазу Чу Хэнкуна, но его кулак уже ждал её в районе живота. Пространство перед кулаком сжалось в вакуум от скорости, и тут же взорвалась мощнейшая ударная волна. Лайэрна отлетела назад и, пробив путь разрушения, врезалась в центр Третьего Пульса! Только теперь Чу Хэнкун обернулся. Он поднял большой палец, указав на себя, и, улыбаясь, крикнул стоявшей неподалёку Цзи Хуайсу: — Круто, да? Цзи Хуайсу не смогла сдержать смеха. Она никогда раньше не видела такого Чу Хэнкуна — надменного, презирающего всех, но от этого невероятно живого и полного боевого духа. Та тоска, что сковывала его, наконец рассеялась. Молчаливый убийца впервые за два года показал своё истинное лицо. Он — Чу Хэнкун. Он — Змея Жертвоприношения. Непобедимый под небом, непревзойдённый в мире! (Глава окончена)