Верховный Маг — Глава 10

Первые дни Дерека в образе младенца проходили спокойно, но отнюдь не скучно. У него не было никаких обязанностей — всё, что требовалось, это есть, спать, какать и изредка издавать детские звуки или хватать пальцы. Это давало ему всё необходимое время для размышлений о будущем. На Земле не было секретом, что дети обладают гораздо большим потенциалом к обучению, чем взрослые. Поскольку его новая семья казалась человеческой — или, по крайней мере, человекоподобной, — он мог надеяться, что то же самое верно и в этом измерении. Судя по всему, его тело ничем не отличалось от тела обычного земного младенца. Он слышал собственное сердцебиение, чувствовал, как грудная клетка поднимается и опускается при дыхании. Даже репродуктивные органы были такими же. То же самое можно было сказать и о его новой семье. Если бы не существование магии, он бы подумал, что просто попал в прошлое. Но всё оказалось куда сложнее. Дерек быстро отбросил все гипотезы вроде «к какой расе я теперь принадлежу?» как излишние размышления. Одним из преимуществ младенчества была возможность быть невежественным — когда придёт время, кто-нибудь обязательно научит. Он определил для себя две главные цели. Первая — выучить их язык. Все младенцы учат родной язык, и у него оставалось не так много времени, прежде чем его начнут считать отстающим. Расслабляться было нельзя. Вторая — как-то разобраться в магии или хотя бы в её основах. И здесь тоже был чёткий дедлайн: пик его способности к обучению продлится лишь до тех пор, пока его мозг продолжает расти. После этого он ничем не будет отличаться от любого другого человека с тем же талантом и склонностью к магии. Поэтому он поставил магию на первое место. Лучше прослыть медлительным учеником, чем всю жизнь быть слабым и вынужденным заново проходить круг реинкарнации. Первый день в новом мире Дерек провёл в постели вместе с матерью, в то время как отец спал и отдыхал в комнате для мальчиков. Каждый раз, когда кто-то обращался к нему, он внимательно прислушивался, пытаясь уловить повторяющиеся слова или паттерны. Всё остальное время — когда его не кормили и не меняли подгузник — он пытался сотворить одно из трёх заклинаний, которые знал: Экиду, Винире Лакхат и Винире Рад Ту. Каждая попытка заканчивалась неудачей. Он не ощущал внутри себя даже намёка на силу. Сравнивая увиденное с тем, что знал из земных ролевых игр вроде Dungeons & Looting, он понимал: эти заклинания явно имели вербальный и соматический компоненты. Но этого не могло быть достаточно — по крайней мере, он на это надеялся. Иначе все его усилия были бы напрасны до тех пор, пока он не научится говорить. Неудача за неудачей усиливало тревогу. Страх перед неизвестным и завтрашним днём начал нарастать. К тому же привыкать к тому, что он сам себя пачкает, было далеко не приятно. К счастью, мать осыпала его любовью и нежностью, делая день не совсем потерянным. Несмотря на предубеждение против матерей, оставшееся от прошлой жизни, Элина сумела заставить его чувствовать себя любимым и защищённым. Это было совсем неплохо. Итог первого дня: ноль прогресса в магии, ноль прогресса в языке. Но мать, судя по всему, была хорошим родителем, и он наконец узнал своё новое имя — Лит. Второй день перевернул его мир с ног на голову. Элина, обладавшая силой дикого быка, решила, что с неё хватит отдыха, и встала, чтобы помочь с домашними делами. Лит впервые увидел её во весь рост. Несмотря на то что роды были всего вчера, она была красивой женщиной лет двадцати с небольшим. Её фигура была пропорциональной и подтянутой — закалённой тяжёлой работой. Длинные волосы до лопаток имели прекрасный светло-коричневый оттенок с проблесками рыжего. Даже свет свечи заставлял их переливаться, будто в них плясали языки пламени. «Увидеть маму с распущенными волосами в солнечный день, наверное, настоящее зрелище», — подумал Дерек. Может, потому что Лит всё ещё был младенцем, а может, из-за связи матери и сына, но он почувствовал глубокую гордость за неё. Он также обнаружил, что она, похоже, не носит ни бюстгальтера, ни трусов. Оделась она быстро, после чего плотно завернула Лита, сделав невозможным любое движение. Затем Элина уложила его в пояс, используя его как переноску, чтобы одной рукой держать ребёнка с минимальными усилиями. Она вышла из маленькой спальни и увидела старшую дочь Элизу, возившуюся у камина. — Да что ты творишь, во имя Великой Матери, Лили?! Солнце ещё не взошло, тебе пора спать! Ты же знаешь, что тебе нельзя возиться с огнём! — прошипела она, стараясь не разбудить весь дом. — Прости, мам, — лицо Элизы выражало искреннюю заботу. — Я просто хотела вас всех удивить. Чтобы вы проснулись в уже тёплом доме и с готовым завтраком. — Глупая пчёлка, нечего волноваться. Твоя мама — профессионал в детях, — сказала Элина, растрёпывая ей волосы. Элиза вместе со своим братом-близнецом была старшим ребёнком в семье. Ей было восемь лет, а её светлые волосы с тёмными прядями и дали ей прозвище. Элина отогнала её от камина и щелчком пальца зажгла огонь. — Инфиро! — Слава небесам! — обрадовался Лит. — Опять это странное ощущение при знакомстве с новым видом магии. Значит, я не выдумывал! Элина отправила Лили открывать ставни, чтобы впустить утренний свет, а сама занялась завтраком. Она достала из шкафчика несколько овощей и начала нарезать их ножом. Некоторые показались Литу знакомыми — например, что-то вроде картофеля и моркови необычного цвета. Остальные были для него загадкой. Мысль о таком завтраке чуть не заставила его заплакать. В прошлой жизни он никогда не любил овощи — они казались безвкусными. Сколько бы он их ни съел, через полчаса снова чувствовал голод. Элина ссыпала всё в небольшой медный котелок и, зацепив его крюком, повесила над огнём на металлический прут. Затем щелчком пальца она призвала воду из ниоткуда, наполнив котёл. И Лит, и Элиза пришли в восторг — правда, по совершенно разным причинам. Для Лита это означало надежду. Заклинания можно было творить без слов и точных движений рук — а значит, у него действительно есть шанс практиковать магию, даже будучи младенцем. Для Элизы же это было поводом для гордости. Магия была обычным делом, но каждый раз, когда Элина творила безмолвное заклинание, это выглядело как настоящее волшебство. — Ты такая удивительная, мама! — глаза Элизы сияли восхищением. — Я когда-нибудь стану такой же сильной в магии? — Конечно, глупышка, — ответила Элина с тёплой улыбкой, мысленно добавив: «Через десять с лишним лет ежедневных хлопот». Через некоторое время все проснулись и собрались за завтраком. Семья состояла из Рааза (отца), Элины, двух дочерей (Элизы и Тисты) и двух сыновей (Орпала и Триона). Лит с грустью констатировал, что в доме явно не было туалета внутри. Дом, насколько он мог судить, представлял собой одну большую комнату, служившую столовой, кухней и кладовой, с тремя дверями, ведущими в спальни, и больше ничего. Завтрак прошёл относительно тихо, и Лит без труда запомнил слово для водной магии, когда отец наполнял кувшины. — Йорун! Когда все разошлись по своим делам, Элина устроилась в кресле-качалке вместе с Литом. Утром он с радостью обнаружил, что в этом мире все домашние дела — мытьё посуды, уборка полов — выполнялись с помощью магии. Сидя в кресле, Элина просто вращала указательным и средним пальцами, произнося: — Брэцца! И вокруг дома возникали до трёх маленьких вихрей, которые собирали пыль и уносили её прочь. Если кто-то заносил в дом грязь или ил, лёгкое движение запястья и слово: — Магна! — отправляли их обратно через ту же дверь, через которую они вошли. Лит был в восторге от того, насколько обыденным был магический быт. Все в семье — даже самые младшие — использовали магию, чтобы облегчить себе жизнь. Когда настало время ложиться спать, Лит сгорал от нетерпения попробовать магию. Он так долго ждал, когда его руки и ноги наконец освободятся. Элина почти мгновенно уснула, но Литу казалось, что он ждал целую вечность. Поразмыслив весь день, он решил сначала пробовать только воздушную магию — пока не обретёт уверенность в контроле над силой. Огонь был слишком опасен для новичка, а вода и свет легко могли разбудить мать. В полумраке комнаты не было ни пылинки, которой можно было бы управлять, а с магией тьмы он боялся экспериментировать, пока не поймёт её лучше. Итак, он закрутил своей крошечной ручкой и произнёс: — Иаа. Ничего не произошло. Лит пробовал снова и снова, пока не сдался. Он не знал, сколько ещё продержится его младенческое тело, прежде чем уснёт, поэтому перестал отчаиваться и начал думать. Магия была повсеместной. Каждый раз, когда он впервые слышал слово элементальной магии, внутри него что-то щёлкало — будто устанавливалась связь с элементальной энергией. Это были хорошие новости. Но он всё ещё не мог понять, почему постоянно терпит неудачу. Он не ожидал успеха с первого раза, но надеялся почувствовать хоть что-то: случайный лёгкий порыв ветра, искру магии — что угодно. Тогда он вспомнил, как Целитель наполнял его силой. То ощущение было ему знакомо, но никогда не было таким интенсивным. Лит рылся в памяти, пока не нашёл ответ. Это было то же самое чувство, что он испытывал, когда начинал заниматься айкидо и учился базовой дыхательной технике. «Ну, терять мне нечего. Попробую», — подумал он. Лит вдохнул через диафрагму, расслабив анус, чтобы впустить энергию мира. Затем он напряг анус, задержал дыхание на несколько секунд, чтобы энергия осела, и выдохнул, полностью расслабив тело. На Земле он всегда думал, что это опьяняющее чувство в первые дни тренировок — просто эффект плацебо. Его наивный юный разум обманывал себя, веря, что слабый может чудесным образом стать сильным, просто веря в «ки» и внутреннюю энергию. Но что, если позже он перестал это чувствовать только потому, что энергия его родного мира была слишком слабой? Через некоторое время Лит почувствовал лёгкое покалывание по всему телу, а затем энергия начала двигаться и конденсироваться в области солнечного сплетения. Чем чаще он повторял дыхательную технику, тем отчётливее ощущал, как энергия становится стабильнее. В старых видеоиграх мана всегда была синей. Поэтому он представил синюю сферу, оседающую в солнечном сплетении. Спустя время Лит почувствовал, что переполнен силой. Сделав последний вдох и задержав дыхание, он закрутил крошечной ручкой и скомандовал: — Иааа! Ветерок едва шевельнул волосы матери — хотя Лит целился в одеяло. Но он не мог перестать улыбаться. — Это действительно отличное начало!