Верховный Маг — Глава 23

Изначальный план заключался в том, чтобы убить их всех, стереть следы и устроить Орпалу «несчастный случай». Однако, успокоившись, Лит понял, что это глупый замысел, полный изъянов. — Если пятеро молодых людей внезапно исчезнут в таком тихом селе, как Лутия, это непременно вызовет переполох. К тому же Орпал знает, что они были здесь. Как только он обнаружит, что их нигде нет, он может приблизиться к правде слишком близко для моего спокойствия. Я не хочу давать ему никакого рычага давления на меня. Есть ещё вероятность, что эти болваны поделились своим планом с братьями или сёстрами. Убийство — неправильный ответ: слишком многое может выйти из-под контроля. Хуже всего, если я заставлю исчезнуть и Орпала — вся семья будет тревожиться и скорбеть по нему. Я точно не хочу превращать его в чёртова мученика! Я хочу, чтобы он расплатился. Чтобы страдал всю свою чёртову жизнь! Погружённый в размышления, Лит выпускал из правой руки потоки молний, поддерживал заклинание несколько секунд, затем давал нападавшим немного передышки и снова бил током. Они уже не раз теряли контроль над мочевым пузырём и кишечником. Когда их не корчило от боли, они рыдали и умоляли о пощаде. — Я не могу легко отпустить эту мразь. Всегда помни: делай паузу между ударами. Короткий промежуток без боли вселяет в них ложную надежду, что всё кончено, и следующий удар становится мучительнее предыдущего. Наказать их — недостаточно, я хочу сломать их! Переменных было слишком много. Литу надоело ходить по кругу, и он решил прибегнуть к модифицированной версии своего самого первого плана — того, что он придумал ещё на Земле. — Те парни тоже были мусором. Интересно, как они отреагировали после моей смерти, когда фотографии просочились в интернет с их именами, подписаны прямо под лицами. При мысли о своей мести, о том, как он предаст их спустя столько лет, на лице Лита появилась жестокая улыбка. Ещё одним заклинанием Лит заставил пятерых потерять сознание и начал расставлять их тела с помощью духомагии. — Я должен держать в секрете и духомагию, и магию слияния, так что мне нужно создать сцену, в которой я выглядел бы победителем, используя лишь обычную магию. Окружение — слишком много для пятилетнего ребёнка, я разложу их веером. Он вернул деревянную палку в руку её владельцу, убедившись, что та испачкана кровью. Лит занимался последними деталями, когда услышал, как кто-то зовёт его по имени издалека. — Чёрт! Я слишком долго думал. Семья наверняка послала кого-то на поиски. Это портит значительную часть моего плана, чёрт возьми. Придётся импровизировать и надеяться, что они не послали Орпала — иначе будет некрасиво. Лит заглянул в окно и увидел, как Элина быстрым шагом приближается к дому Селии. — Хорошо, это мама! Было бы лучше, если бы пришли Рена или папа, но с этим я справлюсь. Когда она подошла достаточно близко, Лит ответил на её зов стоном, медленно открывая дверь и умоляя о помощи. Элина побежала изо всех сил, и, войдя внутрь, увидела леденящую душу картину. Повсюду была кровь, на полу валялись зубы, а Лит был почти неузнаваем. Он истекал кровью из множества ран. Его лицо так распухло, что глаза едва виднелись сквозь синяки и ссадины. Лит прижимал левую руку, будто она была повреждена, и одного лишь разговора хватило, чтобы Элина заметила его кровоточащие дёсны и отсутствующие зубы. — Мама! Мама! Слава богам, это ты, — прошептал Лит, искажённый ранами голос превратился в картавый шёпот. — Я так боялся, что они поднимутся, прежде чем я успею позвать на помощь. Они пытались убить меня, мама, и у меня больше нет сил сопротивляться. Элина быстро обняла его, почувствовав, как он вскрикнул и задрожал от боли даже от такого нежного прикосновения. — Мой малыш! Мой бедный малыш. Кто с тобой так поступил? Они заплакали одновременно: Элина — от ужаса, Лит — потому что в объятиях матери наконец мог выплеснуть всю накопившуюся ярость и страх. — Орпал! Всё это из-за Орпала! Это все его друзья! Они даже рассказали мне свой план, когда думали, что я умираю! Элина была потрясена этими словами и не хотела верить в такое ужасное обвинение. Но эти пятеро действительно были ближайшими друзьями Орпала. Один из них, Ризель, даже держал в руке дедовскую деревянную палку, испачканную кровью. Элина взглянула на голову Лита и сразу узнала синяки и порезы, оставленные именно этой тростью. — Почему они напали на тебя иначе? И откуда им знать, что сегодня Селия уехала из города? — вслух размышляла Элина. Среди рыданий и плача Лит внутренне улыбался. Подбрасывать факты — крайняя мера; гораздо сильнее подействует, если она сама соберёт пазл. — Ты не можешь хоть немного исцелить себя? — голос Элины дрожал от тревоги: состояние сына казалось критическим. Лит ожидал этот вопрос. — Теперь, когда у меня было время прийти в себя, я мог бы. Но не буду. — Почему? — ответ не имел смысла, и Элина начала опасаться, что раны повредили его разум. — Потому что, когда вы с папой решите, что делать с Орпалом, я хочу, чтобы вы хорошенько посмотрели, что он со мной сделал! — закричал Лит и закашлялся, выплюнув рот крови из раны, которую нарочно вновь открыл. — Орпал всегда ненавидел меня! Всегда будет ненавидеть! Неважно, помогаю ли я вам с домашними делами или со здоровьем. Ему всё равно, сколько дичи я приношу или денег приношу в дом — для него этого никогда не будет достаточно! Лит продолжал кричать и рыдать. — Разве я такой ужасный сын? Такой ужасный брат, чтобы заслужить это? Он изо всех сил обнял её, заливаясь слезами. Элина на мгновение потеряла дар речи, но лишь на мгновение. Она крепко прижала сына, подняла его с пола и понесла домой. Затем она привела всю семью в дом Селии, чтобы они собственными глазами увидели происшедшее. Дело было слишком серьёзным, чтобы скрывать его от детей. Когда Орпал увидел Лита, он побледнел как смерть. Элина отказалась называть его по имени, и если бы взгляды убивали, он был уверен: она унесёт его с поля на руках ногами вперёд. — Что, чёрт возьми, пошло не так? Эти идиоты знали план! Им нужно было лишь немного потрепать его. Научить уважению и смирению. Но главное — заставить его заткнуть свою чёртову пасть! Теперь мои глупые родители никогда не дадут мне покоя. И когда он увидел всю кровь на полу, своих друзей, всё ещё лежащих без сознания, ему показалось, что его жизнь рушится. Как только Элина позволила, Рааз обнял Лита и осмотрел его. Затем он оглядел комнату и без труда узнал пятерых виновников. — Рена, позови их родителей. Возьми с собой Тисту, я не хочу, чтобы она слышала то, что я сейчас скажу, — Рааз был ещё бледнее Орпала, сжимая кулаки так сильно, что те начали кровоточить. Элина прошептала ему всего три слова, вернувшись с Литом: — Орпал это сделал. Сначала он не хотел верить, что один из его любимых детей способен на такое, но правда оказалась ужасающе простой. Никто вне семьи не знал, что Лит работает у Селии. Никто не мог знать, что именно в этот день и в это время Лит останется один в её доме. Но самое болезненное и неопровержимое — никто, кроме Орпала, не мог так сильно ненавидеть Лита. Тот почти не знал никого вне семьи и их ближайших друзей. Лит всегда так усердно трудился ради всех, особенно ради Тисты, что у него не было времени заводить друзей или врагов. Эти мысли разрывали сердце Рааза, но он должен был знать. — Ты это сделал? — Рааз посмотрел Орпалу прямо в глаза. В комнате воцарилось ужасное молчание, обнажившее правду, которую Рааз так отчаянно пытался отрицать, ища хоть какое-то иное объяснение. Но его не существовало. — Как, как ты мог так поступить со своим братом? — слёзы текли по его щекам. — Пап, клянусь, это не так, как ты думаешь! Я могу объяснить! — разум Орпала лихорадочно искал правдоподобное оправдание. — Что тут объяснять?! — зарычал Рааз от ярости. — Разве это не твои друзья? — Да, но... — Разве не ты говорил им, что делать? Разве не ты планировал, как, когда и где напасть на Лита? Из-за чего он чуть не умер от побоев? Именем богов, как ты вообще можешь это объяснить? — Потому что это был не мой план! Они не слушали меня, как и вы! Вы никогда не слушаете, что я говорю! Вы никогда не даёте мне поступать по-своему, всегда встаёте на сторону Пиявки и калеки! Вы никогда не были на моей стороне! Никогда! — Они увлеклись? Это твоё объяснение?! — Рааз не знал, смеяться ему или плакать. — Ты хочешь сказать, что засада и избиение твоего брата, моего сына, — это в порядке вещей, лишь бы они делали это умеренно? Он занёс кулак, готовый дать Орпалу попробовать собственного лекарства, но Элина остановила его. — Сегодня уже пролито слишком много крови. Не делай этого. Ты лишь навредишь себе. Он уже неисправим, — Элина тоже плакала, но её лицо и голос были холодны, как камень. Она уже приняла решение. Рааз был слишком сломлен, чтобы стоять, и сел на стул, рыдая. — Ты права, любимая. Я сбился со счёта, сколько раз пытался объяснить ему, что уважение нужно сначала отдавать, чтобы потом его получать. Что мы — его родители, а не друзья. Наша задача — помочь детям осознать ошибки, а не поощрять их. Боги знают, как я старался вдолбить ему, что братья и сёстры — не его слуги, что авторитет мужчины строится на ответственности, а не на силе. Я знаю, что не был идеальным отцом, но делал всё, что мог. Я больше не знаю, что с ним делать, Элина, — Рааз вытер слёзы, ища поддержки у жены. — Согласна. Даже сейчас он не испытывает раскаяния. Он никогда не любил брата, крал у него еду и обзывал ещё до того, как Лит научился ходить. Очевидно, он не способен осознать тяжесть своего поступка. Я уверена: если мы позволим этому продолжаться, он повторит это снова. Если не с Литом, то с Тистой. И я не позволю ему причинять ещё боль нашей семье. Она крепко сжала руку Рааза, черпая необходимую силу. — Думаю, мы должны отречься от него. Лишить его имени и вместе с его сообщниками заявить в деревенскую милицию о покушении на убийство. — Спасибо, любимая, — у Рааза больше не было слёз, его решимость закалилась, как и голос. — Я не знал, хватит ли у меня сил сказать это самому.